Особенности перевода

Те открытые босоножки, что она надела в первый визит в офис, пойдут, если дополнить легкомысленным летним платьем. Осталось найти платье. Зайдя в несколько магазинов и перемерив с десяток фасонов, Анна остановилась на простого кроя сарафане в яркие желто-оранжевые цветы, застегивающийся мелкими пуговичками сверху донизу, то есть аж до середины бедра.

Коралловая помада завершила образ, и вечером к офису Диего она подъехала на такси, вполне сбалансировав вульгарность и приличия.

Показаться его родителям в обнажающем «самое не балуйся» почему-то не хотелось. Как будто она на самом деле была его девушкой и хотела произвести благоприятное впечатление, чтобы ее одобрили как невесту сына.

Придёт же такое в голову.

Анна даже встряхнулась всем телом, прогоняя крамольные мысли.

Наварро уже ждал ее у входа в офис. Быстро расплатившись с водителем, так что она и пискнуть не успела, он пересадил Анну в припаркованный в запрещённой зоне синий порш с открытым верхом.

– Новый? – Поинтересовалась она, украдкой проводя ладонью по приятно-тёплому сиденью.

– Твоими стараниями. – съязвил Диего, выруливая на трассу.

– Штрафов не боишься?

– Это наша стоянка. Имею полное право. Почему ты собрала волосы?

Резкая смена темы застала ее врасплох. Она потрогала небрежный, пышный узел на макушке, создававший иллюзию большого количества волос.

– Хвост не подходил к платью. – немного растерянно ответила она. – Что, плохо?

Диего поморщился, но ничего не сказал.

Дома вдоль трассы постепенно сменились полями и скалами, на которых изредка кучковались небольшие, курортного вида посёлки. Издалека мелькнуло море, потом дорога вильнула вправо и дальше они ехали прямо по берегу. От налетавших периодически волн шоссе отгораживала насыпь, по которой за забором-сеткой иногда пролетали красно-белые электрички.

Родители Диего жили в отдаленном, но роскошном пригороде Барселоны. Особняк расположился прямо у моря, к воде спускалась вымощенная камнем лестница. Территория была огорожена чисто символически по московским меркам, высоким забором из бетонных плит. Диего потыкал пластиковым брелком в сторону ворот, и они медленно отъехали внутрь территории, открывая извилистую дорожку, проложенную между буйно растущими и цветущими кустами и деревьями. Развести такое изобилие в каменистой местности Косты Бравы было недешёвым удовольствием.

Анна оценила.

Особняк из белого камня напоминал старинные здания из фильмов о Дон Кихоте – высокие узкие окна-бойницы, арочные переходы и веранды, плоская крыша с перилами – скорее всего, там тоже место для прогулок и отдыха.

Диего запаковался под навесом, с краю, где оставалось единственное свободное место.

– Мы опаздываем? – спросила Анна.

– Нет, остальные просто рано приехали. Пообщаться перед ужином.

Наварро произнёс эту фразу с такой интонацией, что сразу стало ясно – общаться он не хочет категорически, хоть до ужина, хоть после.

Диего выключил мотор, широкими шагами обошёл машину и помог Анне выйти.

– На нас, скорее всего, смотрят в окна. – приобняв ее за талию, краем рта пояснил он.

И правда, дверь распахнулась при их приближении. На пороге стояла глубоко беременная миниатюрная женщина с крупными чертами лица, темной кожей и характерным для Южной Америки разрезом глаз. На Диего она не была похожа вообще. Очевидно, жена одного из родственников, заключила Анна.

– Диего приехал! – заголосила женщина с удивительной мощью для ее компактных форм. На пороге возник мужчина почти в два раза выше неё, выглядевший как Диего, только лет на двадцать постарше.

– Привет, сынок, мы заждались. Ты нас так редко навещаешь! – Наварро-старший обнял беременную за талию. Жена?

– Не хотел нервировать лишний раз Исабель. Ей это вредно. – Сказано было с улыбкой, но без чувства. Анне захотелось пнуть это вредное бревно – женщина, пусть и мачеха, явно обожала своего пасынка. Такой восторг не сымитируешь.

– Папа, знакомься, это Анна, моя девушка. Ты просил привести. – Все так же безразлично продолжил Диего. Наварро-старший склонил голову, пожимая руку Анне.

– Эстебан Наварро, это моя жена Исабель. Счастливы приветствовать вас в нашем скромном доме.

– Это я просила привести! – оживленно встряла Исабель. – Очень хочу посмотреть на красотку, приручившую нашего мальчика! Проходи, дорогая, вино мне нельзя, но тебе-то пока можно? – и с такой надеждой посмотрела на Анну, будто просила сказать – нет, мне тоже нельзя, я тоже беременная. Пришлось разрушить ее мечты.

– Мне можно. Особенно красное. – пошутила Анна. Мужчины остались у дверей, что-то вполголоса обсуждая. Не очень приятное, судя по лицу Диего.

Латиноамериканка увлекла Анну сквозь просторный холл с широкой мраморной лестницей в углу и фонтанчиком посередине к застекленным дверям в сад. Как Анна и предполагала по внешнему виду, дом оказался построен буквой П – с центральным входом в верхней перекладине. Внутри «буквы» располагался патио – обширный внутренний дворик, мощеный мелким камнем, с бассейном, еще одним фонтаном с рыбками, редкими пальмами и огромным столом, накрытым в расчете на большую дружную семью. На дальнем конце сидел уже знакомый Фернандо. Рядом с ним, опустив глаза в тарелку, ссутулилась девушка чуть старше Анны, в темно-зеленом закрытом платье с длинным рукавом. Напротив них расположилась полноватая брюнетка с яркими губами и зажатой в них сигаретой.

Исабель помахала руками, разгоняя дым.

– Бланка, прекращай курить, уже дышать нечем. – Тут же сделал замечание сестре Федерико. Та неохотно затушила сигарету в хрустальной многогранной пепельнице.

– Садись рядом с Бланкой, дорогая, скоро подадут первое блюдо. Я позову мужчин и скажу кухарке, что пора. – Полная энергии, хоть и похожая на шарик женщина умчалась обратно в дом. Анна неуверенно присела за стол.

Федерико ей подмигнул.

– Знакомься, моя жена Камилла, сестра Бланка.

– Очень приятно. – Кивнула Анна обеим. Камилла потупилась еще больше. Бланка громогласно поинтересовалась:

– И давно вы с Диего встречаетесь?

– Уже, дайте посчитать… целых четыре дня! – Гордо заявила Анна.

– Это срок. – Хмыкнул Федерико. От дальнейших расспросов Анну спасло появление закусок и недостающих членов семьи.

Горничная в настоящем, блин, кружевном передничке ловко расставила миниатюрные полупрозрачные тарелочки с невидимым невооруженным глазом бутербродиком, разлила вино по бокалам и удалилась.

– У нас сегодня просто, по-домашнему. Официант в отпуске, так что обходимся малым штатом. – Извиняющимся голосом прокомментировала Исабель.

– Ничего-ничего, все нормально. – еле слышно ответила Анна. Только хорошее воспитание позволило ей не расхохотаться в голос от зашкаливающей нереальности происходящего.

Чем есть бутербродик, было неясно. Вилки надо брать с краю, это Анна помнила, но с самого краю лежала ложка. Незадача.

Помог Диего. Перехватив ее растерянный взгляд, подцепил зубочистку, торчащую из бутербродика, и отправил его целиком в рот.

Все гениальное просто.

Ненавижу французскую кухню, убедилась Анна спустя полчаса.

Редкие смены блюд не насыщали, а только раздразнивали аппетит. Кошачья порция овощного супа, кусочек креветки – даже не целая креветка, кусочек – на ломтике авокадо, политая коктейльным соусом, тонко нарезанный до прозрачности бифштекс с кровью и две миниатюрные картофелинки рядом…

А в промежутках разговоры. В основном говорили мужчины, о фирме, политике и футболе. Женщины помалкивали, иногда оживляясь, когда речь заходила о курортах или командировках. Политика Анну мало интересовала, как и футбол. В делах фирмы она разбиралась еще недостаточно, чтобы поддержать разговор, и вообще, чтобы не мучится самой и не мучить окружающих акцентом, старалась помалкивать.