Записки инженера. Шесть вопросов. План жизни с конца. Выращивание себя. Выращивание Родины. Сказки из физики

Все это было до арабо-палестинского конфликта, терактов и т. п. – пассажиров и багаж в аэропортах еще не просвечивали. Позже, когда магнитное просвечивание уже появилось, я так деньги из Москвы возил – в грязной сумке, которую просто бросал в «предбаннике» Ил-86 «баклажан». Кто подумает, что в грязной рваной болоньевой сумке два-три десятка тысяч долларов? Правильно – никто не подумал. Бумажки при просвечивании не звенят. Главное – забыть, что у тебя деньги. Волны тревоги не испускать. До того в роль входил, что однажды чуть сумку свою грязную при выходе не забыл.

Начальник экспедиции, пересидев около спрятанной в хламе сумки пару дней, поехал в Ташкент – «помыться», взял с собой грязные вещи, в которых и было скифское золото. Воздух свободы вздохнул он нескоро, только когда клад был наконец закрыт в сейфе директора института. После этого начали осторожно извещать о находке. Поседевший начальник экспедиции был разумен от природы, поэтому остался цел.

Та девушка не была моей мамой. С мамой все случилось иначе.

Был конец рабочего сезона. Обмеры. Это значит – все вырытые здания нужно нанести на схему, выполнить замеры стен, где-то подчистить углы. На раскопках уже нет рабочих. Только моя мама и местный учитель физкультуры, чтобы углы подчищать.

Недобрая сила подкинула в раскоп золото. Оно было покрыто керамическим котелком средних размеров, котелок треснул – то ли сейчас от удара лопаты, то ли давно уже. Монеты были покрыты зеленью, как окисленная медь, и блестели на изломе, как старое золото низкой пробы.

В сельской местности живут очень бедно, это не новость. Уровень развития неженатого учителя физкультуры, который безнадежно копил «калым» для своей свадьбы, тоже не вызывает больших иллюзий. «Разделим», – была первая и последняя его мысль, перед тем как мозг остановился. Это было сказано вслух, убежденно и без вариантов.

Аргументы мамы о том, что монеты медные, легко перекрывались в мозгу учителя убеждением, что все врут, особенно ташкентцы, особенно «шурави» – русские. «Она хочет все себе забрать», – ход его мыслей. «Раскоп глубокий, мне быстро не выбраться», – ход мыслей мамы.

Слова «Тогда возьми все себе» перекрывались в мозгу учителя мыслью: «Она всем расскажет, у меня всё отберут».

Советские учителя физкультуры, особенно в сельской местности, видимо, не отличались быстрым процессором в голове. Маме удалось выскочить из раскопа и убежать.

Позже местная администрация заставила учителя отдать монеты, но отдал он не все. Администрация мыслила так же, как учитель физкультуры: «Все врут, особенно ташкентцы, особенно „шурави“ – русские». Думаю, они поделили «золото».

7. Про электричество

Первый раз меня ударило током от Наиры. Искры с концов пальцев + вспышка. Нас в седьмом классе посадили за одну парту. Реакция друг на друга была острой. Хотя и неосознанной. Она меня называла тупицей – был небезразличен.

Наира и сейчас, через 50 лет, мне снится. Как счастье.

Пробой в воздухе от статического заряда при 10 000 вольт возникает. Когда мы с Эллой вместе жить стали, от меня искры проскакивали к трубам. Водопроводным, батареям парового отопления. Организм на трубы разряжался.

Видели фильм «Кокон»? Там между одним парнем и инопланетной женщиной искра в бассейне проскакивает. Показывает их истинное друг к другу отношение, без слов. Это не выдумка. Между мной и земной женщиной тоже такое было. Мы при игре в баскетбол столкнулись. Вспышка + искра. Пауза на мгновение – глаза в глаза. Обоим все стало ясно.

Но знаку свыше мы не последовали. Думаю, это знак был, что женщина тебе подходит. И хочет быть с тобою. Может, для того, чтобы супердети родились. Пишу это для других. Чтобы следовали указанию природы, если такое с вами случится.

Раньше я руками лечил. Руки при этом разогреваются, как проводник. Головную боль можно снимать себе и другим. Это несложно. Почти все могут. Перед операцией держал за руку маму Светланы. Долго ее за руку держал, рука разогрелась. Тоня сказала потом дочери, что ее будто энергией накачали. Это я давно не практиковал и много энергии потерял, чуть сам в больнице не свалился. Так при переливании крови бывает.

Как ни удивительно, но в начале работы в Мюнхенском университете в 2000 году я и компьютеры руками лечил. Старые, с «386-м» процессором. При сбое «накладывал» на них руки с обеих сторон, после этого при перестартовке сбой исчезал. Все знают, что перезагрузка операционной системы – основа половины «чудесных исцелений» компьютеров. Но только половины. Сотрудники и без меня пытались перестартовываться. Это ни к чему не приводило. Вероятно, я руками статическое электричество, накопившееся на материнской плате старых компьютеров, как-то снимал. С новыми компьютерами этот фокус не получался.

Фильмы про мутантов интересны. Там многое правда.

8. Раны полковника

Отец водил меня ребенком в парк Горького. Тогда это был парк для всех. Там собирались коллекционеры марок, монет, значков. Это не запрещалось.

Высокий мужчина в длинной офицерской шинели или темном длинном пальто – это был полковник, мой будущий тесть.

Бомбардировщик

Георгий Николаевич был летчиком дальней авиации. Высокий, красивый, статный. Образцовый офицер. В нем было два мира. Георгий уходил в поля рядом с аэродромом. Каждая травинка, цветок, каждое маленькое насекомое были ему интересными и родными. Это был мир, в котором жила его душа.

Особенность бомбометания в том, что результат не видишь. Бомбы падают из одного мира, который в бомбардировщике, на тот мир, который внизу. Что сталось с милыми травинками, цветами, букашками там, внизу? Эти два мира не встречаются в одной душе.

Бомбардировщик дальней авиации – грозная машина, которую стараются сбить наземными средствами и с воздуха. Случалось такое и с Георгием Николаевичем. Ранения обеих ног, госпиталь, швы – и снова в строй.

Зойка

Была при аэродроме медсестра – красавица Зойка. Осиная талия, тяжелые манящие бедра, раскосые глаза, танцевала, пела, характер – огонь. Женщина-праздник. Мечта всех летчиков полка. Но такая женщина не для каждого. А только для того, кого сама выберет.

Говорили Зойке, что есть самый-самый мужчина – высокий красавец Симаков. Увидела его Зойка – и выбрала. В 1949 году родилась у них в Вене, в Австрии, дочурка – моя будущая жена Тамара, очень похожая на мать. Потом родился сын – Коленька, названный в честь деда.

Красавица Зойка была создана для праздника, и праздник состоялся. В доме был достаток. Военные много привозили, уезжая из Европы. Это не мародерство, многое можно было просто купить у нищих послевоенных немцев.

Зойка устраивала красивые праздники для своих детей, собирала всех дворовых ребят, устраивала праздники для всех.

Перелом

Перелом в судьбе случился неожиданно. Георгий бежал по летному полю и вдруг упал. Разошлись швы на одной ноге, потом на другой. Разные госпитали. Разные врачи. Целители. Любые деньги. Никакого результата. На это ушло все привезенное с собой из Европы.

Тридцать лет Георгий Николаевич ходил с открытыми ранами на ногах, делал себе перевязки, менял бинты, стирал, сушил, накручивал их снова на раны. Жил один на один с постоянной болью. Не сказав об этом ни слова. Таковы Русские Офицеры.

Георгий снова вернулся в свой мир малых травинок, цветов, букашек. Куда еще от боли идти? Это были теперь не букашки, а марки. Он стал знатоком. Мои три детских альбома дали ему чуток жизни – занятие на месяц. Там нашлась одна стоящая марка.

Жизнь без праздника

Красавица Зойка была женщиной для праздника. Праздник закончился. Пришла стремная работа медсестрой на аэродроме. До конца. Прекрасные глаза померкли, продолжая тлеть, теперь уже тяжелым огнем звериной интуиции.

Женщине-красавице никогда не принять уход своей красоты, громадный вес, слоновьи ноги. И хромую судьбу, честно разделенную с мужчиной, бинтующим каждый день ноги с открытыми ранами.

И особенно не принять рядом, в «двушке» на четверых, свою копию – дочь Томку, красавицу, умницу, с осиной талией, тяжелыми манящими бедрами, раскосыми рысьими глазами, девушку-огонь – тоже созданную для праздника.

Томка-Актриса получила сполна – за жизнь своей мамы без праздника. Так сполна, что вынуждена была выйти замуж, чтобы только из дому уйти.

Томка

Томка поступила в университет, на филологический факультет. Но чаще ходила на физфак, на лекции к физикам очень способного курса, где учился Аркадий. Так часто ходила, что ей на физфаке преподы замечания стали делать: почему вы занятия пропускаете?

Посещала театральную студию, ходила и в горы, в том числе с ребятами Маркова. Девчонке с такими способностями еще бы и дом. И все выстроилось бы хорошо. В какую сторону ни глянь – везде способностей у Томочки хватало. Вот только дома не было.

Отец был вынужден молчать. Мать… Ну кто я такой, чтобы людей судить?

Мой путь не лежит мимо дому – твоего.
Мой путь не лежит мимо дому – ничьего.

А все же с пути сбиваюсь
(Особо весной!)
А все же по людям маюсь,
Как пес под луной.

Желанная всюду гостья!
Всем спать не даю!
Я с дедом играю в кости,