Провинциальный театр абсурда

– В нашем городе есть очень много интересных и красивых мест, не счесть сколько ресторанов, – гордо сообщила Глафира. – Так что приезжайте специально минимум на неделю. Позже я подскажу, где купить сувениры, например, изделия из бересты и дерева и расписанные предметы.

Глафира улыбнулась, что-то вспомнив.

– Мне рассказывали, что сотрудники одной фирмы подарили своему шефу покрытую росписью компьютерную мышку за четыре тысячи рублей. Так что вы сможете купить шкатулки, матрешки, если захотите удивить своих близких уникальными подарками. И не забудьте приобрести наши знаменитые пряники, – посоветовала Глафира.

Довольный проведенной гримером мини-экскурсией Антон Вербов предложил Глафире и Серафиме пообедать в кафе или ресторане на выбор, а затем поехать в театр.

Придя в театр, Антон Вербов сразу встретился с тридцатидвухлетней актрисой Пелагеей Лагиной. Гримерную она делила с двумя начинающими актрисами, исполнявшими маленькие второстепенные роли. До их прихода у Вербова было минут тридцать пять, и он начал беседу.

– У меня нет мужа-режиссера как у Анжелы и знакомых среди высокопоставленных чиновников и поэтому нет возможности раскрыть свой талант, – обиженно заявила актриса.

– Моя знакомая года три пребывала в подобной ситуации, а затем пошла на хитрость и через три месяца ей стали предлагать второстепенные, но колоритные роли, а теперь у нее ведущие роли, – доверительно сообщил Вербов.

Пелагея с любопытством посмотрела на Вербова, встала и плотно прикрыла дверь гримерной.

– Слушаю Вас внимательно, – сказала Пелагея.

– Я видел репетицию спектакля и видел Вашу игру. Роль небольшая, и Вам нужно придумать трюк. У моей знакомой за весь спектакль было всего лишь несколько реплик, и она словно бы случайно выронила красный шарфик из тончайшего шелка, и он спланировал, а она попыталась поймать его. И, конечно же, привлекла к себе внимание. В следующий раз у нее расстегнулась заколка, и ее шикарные волосы заструились по спине, которые она безуспешно пыталась заколоть обратно в прическу. По окончании сцены прямо во время спектакля молодой человек преподнес ей букет, который актриса сама же и организовала. Раздались аплодисменты. Но главное – не повторяться и не каждый спектакль удивлять, чтобы не переборщить. Однажды она надела на руку часы в виде паука. Одним словом, режиссер обратил на нее внимание.

– Благодарю Вас за дельный совет, но только Вы больше никому в театре не давайте его, – попросила Пелагея Лагина.

На вопрос о кражах Пелагея смущенно сказала, что подозревает Илью Илларионова.

– А зачем ему женская косметика? – удивился Вербов.

– Мне кажется, он заимствует зажигалки. Впрочем, я не уверена. Кражи какие-то странные.

Лагина явно жалела о своих словах и очень обрадовалась приходу актрис, занимающих вместе с ней одну гримерную.

Виктория и Валерия чем-то были похожи друг на друга, и Антон Вербов после ухода Лагиной решил побеседовать сразу с обеими.

Перебивая друг друга, они говорили в основном о мужчинах, задействованных в одном с ними спектакле.

И Вербов убедился, что в театре действительно не существует разделения: актеры одинаково завидовали и актерам, и актрисам.

– Я слышал: в театре пропадают вещи. Как вы думаете, эти кражи могут быть местью актеров? – спросил Вербов.

– Мы на совместном чаепитии заявили, что узнаем, кто воришка, пообломаем руки, и в последнее время у нас ничего не пропадало, – победно заявила Виктория.

– Кого-то подозреваете? – уточнил Антон.

– Нам бы не хотелось, чтобы зрители прочли в газете о нас такие вещи, – произнесла за обеих Валерия.

Вербов был приятно удивлен, что из актеров они единственные никого не оговорили.

Пожелав актрисам успешной карьеры, Антон направился в костюмерную. Он не заметил, как кто-то в коридоре проводил его озабоченным взглядом.

Люсьена Заславская с раздражением, которое пыталась скрыть, приоткрыла окошко в машине.

– Федор, кардиолог строго-настрого запретил тебе курить, а ты дымишь как паровоз. Свое здоровье не бережешь и заодно мое: пассивное курение еще вреднее, – попеняла она мужу.

Заславский, признавая ее правоту, поспешно затушил сигарету.

– Ты обещал пригласить журналиста к нам на обед и поговорить с ним, – продолжила Люсьена. – Он приехал с заданием от Министерства культуры, а значит, у него там могут быть связи, – не поворачиваясь к мужу и продолжая рулить, сказала она.

Люсьена Заславская всегда осторожно водила машину и сейчас, направляясь в театр, она была очень внимательна за рулем.

– Я тебе говорил, что в мои планы не входит переезд в столицу. Здесь у меня ведущие роли, а в Москве «кушать подано» придется играть. Лучше быть первым в провинции, чем на задворках в столице, – глубокомысленно изрек Заславский.

– Подключи все свои связи, ведь ты заслуженный артист. Я не отказалась бы сняться в сериале, не обязательно устраиваться в театр.

– У нас здесь квартира, дача, машина, друзья, знакомые, а в Москве мы сразу попадем в категорию «Понаехали тут», – пытался вразумить жену Заславский.

– Это у тебя друзья и знакомые. Вышла замуж за одного… взрослого мужчину, а получается семь стариков и одна девушка. Навязываешь мне общение с ними, а толку от них никакого.

– Ты преувеличиваешь…

Люсьена возмущенно ахнула и невольно повысила скорость.

– Это я преувеличиваю?! Ты ничего не перепутал? Это у меня главные роли, а Анжела на второстепенных ролях? – воскликнула Люсьена. – Ты даже эту старуху не можешь осадить, а Мсиславская третирует меня, распускает сплетни обо мне, – всхлипнула Люсьена.

Все-таки она была хорошей актрисой, и даже такой опытный артист повелся на ее жалобы.

– Хорошо, сегодня же приглашу журналиста к нам и поговорю с ним, – пообещал Федор Иванович.

– Я тебя обожаю, Федюша, – весело воскликнула Люсьена.

– Стар я для нее, – впервые подумал Заславский. – тесно ей в провинции. Может отпустить ее в Москву, поговорить с Заломовым, он на телевидении работает? – спросил он себя. – Но Заломов затребует кругленькую сумму за услугу. А что на старость останется? – продолжал рассуждать Заславский остаток пути до театра.

Если бы он мог заглянуть в ближайшее будущее, он бы прямо сегодня вместе с женой уехал в Москву. Но он всего лишь артист, а не ясновидящий.

Костюмерная казалась маленькой из-за количества костюмов разных эпох и аксессуаров к ним.

Вербов внимательно оглядел помещение.

Перед ним стояла молодая женщина лет тридцати. Черноволосая Диля Даутова, худенькая, небольшого роста, с черными раскосыми глазами напоминала девочку-подростка.

– Это Вы журналист из Москвы? – спросила она Антона.

– Все верно, хотел побеседовать с Вами, ведь от Вашей работы зависит настроение актеров и успех спектакля, – польстил Антон Вербов.

– Да, приходится изощряться, чтобы актеры не нервничали. Кто-то набрал вес, а виновата я. Некоторые такие истерики закатывают, – обиженно произнесла Диля Даутова.

Антон сочувственно улыбнулся в ответ.

Но его готовность слушать оборачивалась отрицательной стороной. За два дня пришлось выслушать столько жалоб, сплетен и сетований на жизнь. Но он так и не продвинулся вперед в своем расследовании.

– А что Вы, Диля, можете сказать о кражах в театре? – спросил Вербов, следя за реакцией костюмерши.