Отпуск в аду

– Пусть говорит, – сказал Пётр, уже успевший похозяйничать у пищевого автомата. Он заставил стол тарелками с едой и наливал вина медсестре из квадратной емкости матового стекла, украшенной маленькими золотыми сердечками.

Князев же заявил, что пусть этот директор разговаривает с его адвокатами. Пётр предложил вина Князеву, но тот досадливо отмахнулся.

Из настенного экрана в помещение изолятора заглянуло худое хищное лицо директора компании «Красный рассвет». Извиняясь, он предложил уладить дело полюбовно и не доводить до суда. На его предложение согласился только Пётр, польстившийся на единицу с пятью нулями, а Князев выступил с заверением, что лишит директора его компании. Директор «Красного рассвета» исчез с экрана и на его месте возник грустный секретарь ассамблеи Союза учёных. Князев болезненно улыбнулся ему, начал что-то объяснять, но Крылов жестом остановил его.

– Я всё знаю и сделаю всё, что в моих силах, чтобы замять скандал. Заседание мы, проголосовав, перенесли на следующую неделю. Ждём вас.

Он отключился, а у Князева навернулись на глаза слёзы благодарности.

Надо же, из-за его отсутствия перенесли заседание. Учёный оглянулся. Кроме него в помещении изолятора никого не осталось. Дверь оказалась незапертой. Он посмотрел на часы. До Энигмы-5 был ещё час полёта. Желания идти в салон на своё место, чтобы на него все пялились, у него не было, а тарелки с едой на столе навели на мысль, что перед посадкой неплохо бы пообедать, чем он и занялся.

Глава 6

Сверкая на ярком тропическом солнце серебристыми боками, большой пассажирский звездолёт величаво возвышался над посадочной площадкой космопорта, расположенного в столице – городе Ла Альма. Уставшие от насыщенного не самыми приятными впечатлениями полёта, пассажиры с облегчёнными улыбками сыпались из открытой двери шлюзовой камеры корабля на движущуюся дорожку, уносящую их к главному зданию космопорта.

Князев, переодевшись в серый костюм, в солнцезащитных очках и широкополой шляпе не спеша спустился по трапу корабля после того, как остальные туристы были уже далеко. Он надеялся покинуть звездолёт последним, но понял, что просчитался, услышав голоса за спиной. Он посмотрел назад через плечо. Это был Пётр. Он нежно прощался на пороге шлюзовой камеры с медсестрой из команды космического корабля, той, что приходила к ним в изолятор. Дорожка уносила Князева всё дальше и дальше от звездолета, и он не расслышал о чём они там говорили. Судя по их счастливым лицам, точно не о нём. Пётр чмокнул медсестру на прощание в губы, сбежал по трапу и, широко шагая, быстро догнал Князева.

– Рад, что вы меня подождали, Олег Владимирович!

– Никого я не ждал, – буркнул Князев, ускоряя шаг, – я приехал сюда работать, а не отдыхать и у меня каждая минута на счету. Столько предстоит сделать…

– Можете рассчитывать на мою помощь, – предложил Пётр. – Раз уж я решил продолжить образование, то неделя работы, скажем ассистентом, рядом с таким гением, как вы, может дать мне больше, чем год в университете.

– Не надо лести. У меня уже есть ассистент, – сухо сказал Князев, – а кстати, молодой человек, это не вы часом на Землю домой торопились?

– Земля никуда не денется, а помощь никогда не бывает лишней, – ответил Пётр и решил, что пора переходить к решительным действиям. В армии он прошёл обучение способам гипноза и подавления воли противника, а медсестра со звездолёта после минут, проведённых с ним, проболталась о побочном действии препарата, который она вводила Князеву. В целом безобидное лекарство, обладающее как психостимулирующим, так и успокаивающим действием, значительно повышало внушаемость пациентов. Пётр обеими руками схватил учёного за правую руку и, умоляюще глядя ему в глаза, попросил: – Дайте мне шанс, дайте мне шанс работать с вами. Я не подведу, – он мягко усиливал давление на кисть Князева, постепенно повышая голос.

– Вы решили, что я устроил весь этот кошмар в звездолёте, но ошиблись. Но в вашей ошибке есть и моя вина – то, как я вёл себя в прошлом. Дайте мне шанс!

– Отцепитесь от меня! – воскликнул сердито Князев, вырвал свою ладонь из рук Петра и уже не так сердито сказал. – Хорошо, вы мой новый ассистент, но не надейтесь, что я буду вам платить. Командировочные мне выдали на одного ассистента.

Пётр отмахнулся: – Какие деньги?!

А сам подумал: «Вот скряга!» К ним подскочила журналистка с сиренево-голубыми волосами.

– Вы прилетели на курорт вместе? Признайтесь! То, как вы держались за руки…

– Боже мой! – застонал Князев, хватаясь за голову.

– Академик Князев, прокомментируйте слухи о том, что вы воспользовались своим именем и связями, чтобы замять порноскандал, – трещала она, наступая. – Вы отвернулись, уходите? Это можно расценить как «да»?

Пётр грудью преградил ей путь.

– Так как в данный момент академик утомлён перелётом и физически не может ответить на ваши вопросы, то вопросы, адресованные ему, задавайте мне. Я, как его ассистент, владею полной информацией на большинство интересующих вас тем.

Журналистка разочарованно посмотрела вслед Князеву, а затем всё внимание перенесла на Петра.

– Вы его ассистент и готовы отвечать на мои вопросы?

– Да, – ответил Пётр. Гравитационная камера нависла над ним, фиксируя происходящее черным глазом объектива.

– Представьтесь!

– Большаков Пётр, ассистент академика Князева. Между прочим, сам начинающий ученый. А вас как зовут?

– Злата Петкова, журналист канала новостей СВ-1. Сколько лет вы работаете вместе?

– Десять лет.

– Не замечали ли вы в его поведении странностей, отклонений?

– Нет, не замечал, – ответил Пётр и почувствовал, как у него от напряжения появилась испарина. Ритм, в котором она задавала вопросы, был просто бешеным.

– Никаких странностей за все десять лет?

– Нет.

– В своей работе академик затрагивал интересы военных концернов, раз его ассистент военный? Так?

– Без комментариев, – Пётр решил подпустить немного таинственности своей персоне.

– За что вы получили медаль? – Её большие голубые глаза смотрели на него с интересом.

– Боевая операция. Настоящий ад. Больше ничего сказать не могу – секретная информация! – гордо ответил Пётр. Глядя в её глаза, он почувствовал себя завороженным и подумал: «А девчонка-то ничего. Если бы не странный прикид, дикая причёска, странный цвет волос, кольца, продетые через полную нижнюю губу и боевая раскраска индейца на лице. Но может всё это его и привлекает в ней? Нестандартность». Взгляд его скользнул ниже, по упругим холмам её грудей, обтянутых блестящим красно-белым латексом, по открытой полоске кожи плоского загорелого живота со сверкающей красным камнем брошью, вставленной в пупок, ниже…

– Ну, ты так и будешь на меня пялиться, или давать интервью? – взвилась на него репортерша.

– Да, – очнулся Пётр, – интервью буду давать.

– Вы любите порнофильмы извращённого содержания? – спросила Злата, свирепо посмотрев на него.

– Об этом я скажу тебе на ушко, это не для новостей, – осклабился Пётр, быстро приблизился к ней и прошептал своё предложение на ухо, после чего получил коленом в пах от рассерженной журналистки.

– Я теперь с вас обоих глаз не спущу, чёртовы извращенцы! – прокричала она согнувшемуся пополам Петру. Он видел её стройные ноги в высоких красных сапогах из латекса, удаляющиеся прочь. Когда он нашёл в себе силы распрямиться, морщась от боли, её рядом не было. Журналистка затерялась в толпе туристов у входа в космопорт. Пётр сошел с движущейся дорожки рядом с мрачным учёным, стоящим в стороне от толпы.

– За что она вас? – спросил Князев. Пётр кисло улыбнулся в ответ. – Попросил оставить вас в покое, вот и получил.

– Она чокнутая, – предположил Князев. – Выглядит как ведьма.

– А чего вы тут дожидаетесь, Олег Владимирович? – Пётр с непониманием осмотрелся.

Князев растерянно глянул на него, на толпу у входа.

– Да вот, народ схлынет, и я пойду.

– Бросьте! Всю жизнь собираетесь прятаться? – он схватил учёного за локоть и потащил к космопорту. – Все уже забыли о том, что произошло в самолёте. Для вас это событие, а остальные такое каждый день по телевизору видят. Ту новость уже затерли более горячие и свежие.

– Хорошо, если так. – ободренный таким образом Князев перестал упираться и попытался даже улыбнуться. Но тут им попалась молодая женщина, которая вела за руку пятилетнюю девочку. Девочка повернулась, посмотрела на них. Её улыбка продемонстрировала отсутствие переднего зуба.