Пристрелите загнанную лошадь

Бумаг было много. Читать протоколы допросов его брата, я не стала. От них коробило, а я хотела быть твердой, беспощадной и не зацикливаться на жалости. Несчастный повесившийся мальчик мог встать между мной и Самоедом в решающий момент. Нельзя. Табу. Забыть и все.

Психологи и аналитики господина олигарха составили хороший, выпуклый психологический портрет его врага. Я словно бы приблизилась к убийце. Он стал ощутимым, живым и… очеловеченным, что ли? У него появились привычки и недостатки, плюсы и минусы. Он стал для меня профессионалом-одиночкой со свернутыми на войнах мозгами и гипертрофированным чувством собственного достоинства. Но так же в этих записках отмечалось, что киллер способен на изощренную мимикрию. Великолепный артист с крепкими нервами снайпера.

Кроме вышеперечисленного, основной акцент я сделала на абсолютной изолированности убийцы и его отличном, но недостаточном знаниии компьютера. Хакером Самоед не был. И помощников в этой среде не имел. А из этого следовало, что вскрыть информацию, хранящуюся в ноутбуке, он вряд ли успел за это время. Менее чем за два дня ему следовало найти специалиста, дать ему задание и получить результат.

Успел?

Навряд ли. По моим представлениям, Самоед безотрывочно сидит в какой-нибудь из комнат колабановского дома и ждет Назара.

Итак, коммуналка и ее жильцы.

Я встала из-за стола, подошла к окну и раскрыла форточку. На подоконнике среди горшков с живыми(!) цветами всегда стояла хрустальная пепельница Великого Хирурга. Анна Леопольдовна помнила этот кабинет необыкновенно прокуренным и часто просила сына:

– Виталий, покури, пожалуйста, в комнате отца. Она от этого живее становится.

Закурив, я пустила дым в форточку и сосредоточилась на описании внешности Самоеда: среднего роста, нормального телосложения, волосы русые, средней густоты, глаза светло-серые. Лицо изменено пластическим хирургом, то есть лица как бы и нет.

Под эти среднестатистические данные попадали все мужчины колабановского дома, кроме, пожалуй, охранника Сухомятко. Он у нас высокий, толстый и безупречно лысый.

Географ Кунцевич тоже мало походил на профессионального убийцу. Тем более, что оба – и Кунцевич, и Сухомятко – живут в коммуналке с незапамятных времен, а в совпадения вроде – Туполевы решили поселиться в доме напротив жилища Самоеда, я не верила. Да и комнаты двух семейных мужиков выходили окнами на противоположную сторону. Оставался, конечно, удобный для снайпера чердак, но это маловероятно. Очень уж половицы там скрипучие.

И так, трое – Гарик Лопата, Мишаня Коновалов, муж Марии Германовны. Все поселились в квартире после того, как Туполевы оплатили долевое участие в строительстве дома, все видели этот дом из окон своих комнат, все имели возможность пройти в мою комнату и убить Кирилла. Кто? Кто из них Самоед или, по крайней мере, его связной, либо информатор?

Думать не хотелось совершенно. Упрямство постепенно исчезало, испарялось и на его место упрямо (все же, черт возьми, всегда упрямо!) проникала всепоглощающая усталость. Я уже не хотела быть грибом, обозвавшимся груздем, и не хотела в кузов, я чувствовала себя скаковой лошадью гнедой масти, сдохшей перед самой финишной чертой. Только по упрямой инерции, мертвая лошадь продолжала двигаться.

Пристрели бы хоть, в самом деле! Пожалели.

Усталость, Софья, плохой советчик. Выпей-ка лучше коньячку, расслабься и принимайся мозговать дальше.

Итак, начнем с Лопаты. Он меньше всех подходил под описание морально-волевых качеств Самоеда, но забывать об актерских данных киллера, все же не следует. Лучшей личины, чем умеренно пьющая слякоть, не изобрести. Мелкий негодяй, скользкий двурушник, приблатненное ничтожество. Кто разглядит под этой маской волевую, сильную личность?

Я, например, как ни стараюсь никакой личности не вижу. Слякоть, она и есть слякоть.

Но на роль информатора подходит распрекрасно. В комнате Лопаты регулярно торчит какой-нибудь дружок, кто-то распивает водку, кто-то бегает туда-сюда за портвейном, закуской, так почему бы среди данной публики не затесаться Самоеду? Может быть, четыре года назад Самоед и был одиночкой. Да весь вышел.

Может быть, может быть. Но, хоть убейте меня, товарищи, нет в Лопате масштабной личности! Информатор, и то с натяжкой.

Остаются двое – Михаил Иванович Коновалов и инженер Алексей Петрович Сидорчук, он же муж Марии Германовны.

Мишаня Коновалов поселился в квартире аккурат в нужное время. По утрам от него попахивает водочкой, но как он ее пьет, никто не видит, целые дни проводит дома, благородство, в смысле отданной большей комнаты…

Стоп. Прежняя комната Миши выходит окнами на противоположную сторону. Комната покойного Петра Апполинарьевича смотрит на дом Туполевых. И скончался пенсионер как-то очень уж вовремя… от «отравления неизвестным веществом».

Неужто в масть?! Неужели киллер Самоед – это сдвинутый тихушник Мишаня Коновалов?!

Пожалуй, пожалуй… подходит. Ходит всегда на цыпочках, вечно нос сует куда не просят, за дверьми следит… И пьет как-то скрытно, без друзей, без собутыльников и женщин. Что стоит умному профессионалу изобрести хитрую фобию – все вокруг враги, никому не верю, все вон…

Я вспомнила скукоженного, как старый башмак мастерового, прикинула вероятный возраст и поняла: Коновалов лет на десять старше Самоеда. Не мог же он, в самом деле, старящую пластику себе сделать?! Пластические хирурги убирают морщины, а не делают.

А если Самоед высох от горя после смерти брата? Или усилием воли так похудел, что кожа складками обвисла? Когда у подруги моей мамы сын в Чечне погиб, она не на десять, она на двадцать лет постарела.

Оставим Мишаню в подозреваемых, Гарика, впрочем, тоже совсем убирать не будем, скользкий тип, и присмотримся к господину инженеру. Подтянутый, стройный и незаметный настолько, что ничего конкретного о его характере сказать невозможно. Часто, слишком часто для ИТР находится дома, говорит, что предприятие, на котором работает, находится на грани банкротства и месяцами простаивает.

Интересно, совпадают ли эти месяцы с оживлением в стане Туполевых? И откуда деньги у инженера с разорившегося завода? Питается в основном вне дома, всегда ухожен, чисто выбрит и скуп на слова. Под психологический портрет Самоеда попадает стопроцентно.

И прежний жилец Марии Германовны съехал с квартиры как-то внезапно, в одночасье. Пришел вечером, сказал, что получил наследство, переезжает в унаследованную квартиру, и тут же собрал чемоданы, не забыв представить Марии Германовне нового постояльца, «своего приятеля» инженера Сидорчука.

Неужели он?! Скрытный, немногословный и подозрительно богатый. Я видела, как сухощавый и с виду не сильный «Алешенька» без натуги, одной рукой оторвал от пола тяжеленный сундук Сухомятко, когда под него забралась черепаха Кунцевичей.

Подходит. Очень подходит.

Но как же тогда Мишаня, с удобной, таинственной фобией и нелепым, но нужным благородством?

Да и Гарик как-то уж очень под статью Уголовного кодекса просится…

Я совсем запуталась. Была бы я милиция, а лучше прокуратура, вмиг раздала бы поручения операм и те бы прошерстили фигурантов вдоль и поперек.

Почему тетушка Гарика Лопаты, переехав в пригород к «сестре», только раз показалась у троцкистов? Говорите, из-за гадкого склочного характера ее любой возненавидит? Или не приезжает потому, что «племянничек» так ее шуганул, что повторного желания наведаться в гости не возникло?

Почему Мишаня поселился в крошечной комнате-пенале с видом на краснокирпичный дом? Почему его комната всегда под замком? Не потому ли, что там снайперская винтовка на подоконнике наготове лежит?

Ох, устала. Инженер еще этот… богатый до ненормальности.

Была бы я милиция с прокуратурой, давно бы выдала приказ на эксгумацию трупа Петра Апполинарьевича и проведение подробной экспертизы – не слишком ли хитрым ядом траванулся матерый алкоголик? Такие трупы обычно не проверяют усердно, кинул кони алконавт, и земля ему пухом. О яде пишут либо метиловый спирт, либо «неизвестен».

Ну кто же, кто?! Трое мужчин, все подходят, Гарик меньше, Мишаня по возрасту – почти, инженер – идеально. Кто?!

Эх, в недобрый час безумья я поклялась в рыданиях над телом Кирилла, что отомщу за его смерть! Куда там, личиком не вышла. С таким личиком демонстрируют наряды богатым невестам, в лучшем случае рожают детей мужьям «по расчету», в наилучшайшем – подносят шефу баланс на подпись. В калачный ряд профессиональных шпионов не лезут. Если только в качестве «медовой ловушки».

Или смогу? Догадаюсь и сделаю?

Если не решу загадку-ребус из трех мужиков-неизвестных, понижу самооценку до уровня плинтуса. Хоть мокрой тряпкой с пола собирай, мол, мы бедные и умом не гордые.

Надо заставить себя вспоминать. Попробовать начать с минуты появления в нашем доме Кирилла Туполева.

Я уже давно поняла, как Самоед о нем узнал. Звонок киллера в больницу показал, и не только мне, что я двигаюсь в правильном направлении. В тот день, как обычно, Самоед следил за домом Туполевых. Он видел выбежавшего из подъезда Кирилла, видел, как он бегал по площади и вокруг зверинца и как спрятался в моей палатке. Думаю, убийца очень удивился такому повороту сюжета, такому совпадению. Но если он мне позвонит, я развею все его сомнения.

Кирилл пришел в мой дом. Просчитать по шагам, сколько человек вернулось ночью, очень просто – половицы скрипят, как ненормальные.

Весь день безвылазно Кирилл провел в моей комнате, только в туалет шустренько наведался и назад. Вероятно, тогда киллер еще и не думал убивать младшего Туполева, но когда увидел мое путешествие к их дому, понял: подобного случая больше не представится, и Самоед решился. Как и почему Кирилл пустил его в мою комнату, не знаю. Может быть, и вовсе не пускал. Тихонько открыть мою дверь, когда по коридору коммуналки с криками носятся дети (они, кстати сказать, никакого внимания на посещение чужой комнаты не обратят, главное, чтобы поблизости не было взрослых) довольно просто. Четыре шага и убийца за спиной жертвы, полностью сосредоточенной на виде из окна. Мой нож убийца взял из кухонной тумбы возле мойки.

Бедный, бедный Кирилл, в недобрый час ты приказал шоферу развернуться к городу.

Эх, ну почему, я не милиция с прокуратурой! Или хотя бы ФСБ. Этим товарищам проверить любого из трех фигурантов – раз плюнуть. Не думаю, что легенда Самоеда так безупречно отработана, наш дом ему нужен только как временное убежище, после единственного выстрела он сразу скроется.

Может быть, позвонить Туполеву и поделиться выводами? Если уж я до всего этого додумалась, то его спецы вмиг разберутся, кто есть «ху» – круг подозреваемых уже очерчен вторым этажом колабановского дома. Ребятки тихонечко повяжут инженера, Гарика и Мишаню, тихонько потрясут всю троицу и проверят: есть ли у Лопаты тетушка-родственница, какой из себя инженер Алексей Петрович и была ли вообще жена у Миши Коновалова? Чего им стоит?! Я же не комиссар Мегрэ!

Но, признаться честно, Назар Туполев уже положил кусочек сахара в мышеловку для усердной мыши. Восемьсот тысяч евро стоит этот кусочек. Если я только очерчу круг подозреваемых, смогу ли я с достоинством принять эти деньги и чувствовать их заслуженными?