Чернильные души

– Вот зачем ты об этом, а? Такие вещи не принято обсуждать. Это просто неприлично! Ладно еще хоть не на улице спросила!

– Просто ответь, есть такое или нет, – Соня, почувствовав злость своего спутника, тоже разозлилась. – Я должна знать, ты так не думаешь?

– Должна, – нехотя согласился Эдик. – Но я думал, мы с тобой будем интереснее проводить время. Что-то вроде «я не хочу умирать девственницей!». Ты же девственница, так?

– То есть, это менее неприличный вопрос, я тебя правильно понимаю? – возмутилась Соня и вырвала руку, сделав шаг в сторону. – Для тебя это просто игра? Потому что если да, ты можешь уматывать, а я… я куплю еды и пойду домой. Всё равно умру довольно быстро, вряд ли я смогу…

Эдик дернулся вперед и накрыл её рот рукой, второй прижимая к себе за талию.

– Прости, мне показалось, что ты собираешься довольно громко заявить про убийства, – шепнул он ей, наклоняясь к лицу. – Ты права. Ты тоже должна это знать. Но я так хотел, чтобы ты это узнала от кого-то другого…

Он вздохнул и отодвинулся, отпуская её. Соня чуть было не сказала, что это было лишним, ей даже понравилось с ним обниматься, но промолчала. Вдруг из-за этого он отвлечется и перестанет рассказывать?

– Я уже перестал бояться смерти, – тем временем негромко произнес Эдик. Он подвел её к скамейке, стоявшей у фонтана внутри торгового центра, и усадил. Сам сел рядом, но обнимать больше не пытался. – Ты тоже перестанешь. Невозможно постоянно этого бояться. Но вот видения… Это другое. Их видят, когда тело почти всё становится фиолетовым и начинает таять. Говорят, страшные чудовища выше деревьев и домов приходят за умирающим и ждут, когда он истает. Кто-то говорит о крокодиле, кто-то о медведе или слоне. Многие утверждают, что видят кинг конга или годзиллу. А некоторые так пугаются, что не в силах говорить. Так и умирают немыми.

Соня подавила неуместный смешок, который едва не вырвался, когда она услышала о годзилле. Точно-точно, вот у них и море есть, чудовищу есть где разгуляться. А что городишко маленький и выше десяти этаже и не найдешь домов, ну так годзилла сама должна была раньше думать, разве нет?

– Тебе это кажется смешным? – сухо спросил Эдик. Он вроде бы не двигался на скамейке, но оказался чуть дальше, чем до этого. И больше не пытался приобнять или взять за руку. Пока Соня не знала, как к этому относиться. Вроде бы ей и не слишком нравилось его навязчивое внимание, но сейчас его даже не хватало.

– Нет, это нервное, – соврала она и добавила, чтобы заполнить неудобную паузу. – Я просто подумала, что странно это.

– Ты не веришь в чудовищ? – Эдик немного придвинулся.

– Нет, почему, – Соня легкомысленно пожала плечами. – Может, и есть что-то такое. Когда бабушка мне только рассказала о кошмарах, которые видят чернильные люди, мне показалось, что я что-то заметила…

Соня бросила взгляд на Эдика. Тот сидел буквально не дыша и смотрел на неё так, словно боялся пропустить даже одно слово. Она тряхнула головой и продолжила:

– И поэтому мне показалось странным, чтобы что-то огромное, пусть чудовище или еще что, приходило за человеком, когда он умирает. То есть, исчезает. Я хочу сказать, мы такие маленькие и ничтожные, к чему чудовищам специально выжидать момент и приходить, когда мы начинаем исчезать?

– Я не понимаю, – жалобно произнес Эдик и взял её за руку. – Объясни, к чему ты ведешь.

– Я говорю о том, что чудовища не приходят за кем-то конкретным, – в этот раз Соня сама освободила свою руку, не дожидаясь, когда непостоянный Эдик снова отшатнется. – Они могут быть постоянно здесь, вокруг нас. Просто исчезающий начинает их видеть, понимаешь? Это словно другой уровень жизни, какое-нибудь пятое или тридесятое измерение. И там есть эти огромные… чудовища.

– Т-ты… – Эдик не отпрянул, но огляделся с таким лицом, словно ожидал, как ему прямо сейчас кто-нибудь откусит голову. – Ты ненормальная! По-твоему, это всё шутки? Да я теперь спать не смогу и по улицам ходить, вдруг ты права!

– Если я права, то нет никакой разницы, знаешь ты это или нет, – прохладно ответила Соня, чувствуя, как её пальцы покалывает словно тоненькими иголочками – ужас Эдика был почти осязаем, и она чувствовала его отголоски кожей. – Они и так, и так есть.

Пока Соня думала об этом сама, ей казалось, что она слишком ударяется в фантазию, но стоило ей произнести это вслух и увидеть реакцию Эдика, она поняла, что права. Радости ей это совсем не добавило, не тот случай.

Да и Эдик… Он ведь ей и впрямь понравился, пусть пока и только внешне. А после этого её рассказа, он неожиданно вспомнил о каких-то делах, скомкано попрощался и исчез. По магазинам пришлось ходить одной. Наверное, именно по этой причине, расстроившись и полностью уйдя в свои мысли, Соня по привычке купила самые обычные продукты: сосиски, рис, картошку, макароны, даже баночку маринованных огурцов. Хлеб и молоко тоже положила скорее машинально.

Спохватилась она только у кассы и быстро сгребла в корзину несколько батончиков, блок жевательной резинки и презервативы. Последние она, правда, после недолгих раздумий выложила. Она всё равно исчезнет через несколько недель или месяцев.

– Пачку сигарет, пожалуйста, – произнесла она вместо этого, когда дошла очередь до неё.

– А ты не мала еще? – ехидно спросила кассирша. – Паспорт с собой?

– У меня есть кое-что получше, – Соня повернулась к ней щекой, на которой чернильное пятно расплылось уже до уха, и ткнула в неё пальцем. – Как думаете, мне всё ещё вредно курить?

– Тьфу ты, – отпрянула кассирша с таким лицом, словно боялась заразиться. Соня бы посмеялась, что не в её возрасте бояться чернильных пятен, но остановила себя. А кассирша, лицо которой выражало уже не испуг, а жалость, полезла за сигаретами. – Какие именно тебе нужны?

– Какие? – Соня растерялась. Нет, она знала, что сигареты бывают разные, но никогда не интересовалась. В её семье не было мужчин, а мама и бабушка не курили. – Легкие.

– Держи, – кассирша кинула на ленту серебристую пачку. – Твое здоровье, тебе и…

Она не закончила фразу, плотно сжав губы и отбив все товары в полном молчании.

– Мне еще два пакета, – напомнила Соня впервые столкнувшись с тем, что ей не предложили пакет. Обычно даже леденец купишь – уже про пакет спрашивают.

– Да, прошу прощения, – спохватилась кассирша. На Соню она не смотрела, просто не поднимая голову от кассового аппарата. Словно ей было противно или стыдно.

Наверное, из-за этого Соня не чувствовала себя победителем, хотя была уверена, что успешная покупка сигарет и выпивки сделает её существование более сносным. А так – в алкогольный отдел она зайти забыла, сигаретам уже не была рада, да еще пакеты тяжелые, а Эдик умчался к каким-то друзьям.

Настроение Сони окончательно испортилось. Она вышла из торгового центра, отказавшись от мысли походить еще по другим магазинам, и двинулась в сторону дома.

Пакеты больно резали ладони и скрипели, грозя порваться, мокрый снег, теперь больше похожий на дождь, залеплял лицо и мокро таял за воротником, и Соня была уже не рада, что вообще выбралась из дома.

– Если чудовища и впрямь ходят по городу, то одному из них самое время меня сожрать, – со злостью пробормотала она себе под нос и остановилась, чтобы руки немного отдохнули. Она огляделась. Если в торговом центре было светло и многолюдно, то улицы выглядели пустыми и унылыми. Чудовища тоже не спешили избавить Соню от необходимости тащить домой тяжелые пакеты. Пришлось снова поднять покупки за неудобные ручки, и медленно двинуться дальше.

От скрипа снега и ручек пакетов Соне сначала подумала, что едва слышный звук ей показался. До дома оставалось буквально несколько шагов, и вполне можно было бы решить, что это её подсознание так ненавязчиво предлагает еще раз передохнуть. Однако до этого подсознание было глухо и немо к её страданиям, поэтому Соня остановилась и прислушалась. Звук раздавался из размокшей коробки, стоявшей под скамейкой.

Соня поставила пакеты на скамейку и ногой подтащила коробку поближе к себе. Она уже знала, что там увидит, но всё-таки обрадовалась, обнаружив, что не ошиблась.

Из коробки на неё смотрел крошечный полосатый котенок. Не такой уж маленький, чтобы быть еще слепым, а на большее познания Сони не хватало. Мама всегда была против животных в доме, и Соня понятия не имела, как выглядят котята в разном возрасте. Этот был довольно маленький и всё равно был обречен погибнуть от холода.

– Вот и проверим, поможет ли мне кошачья смерть, – пробормотала Соня. Сначала она сфотографировала на телефон свое пятно, чтобы повторно проверить после гибели котенка. Потом закрыла коробку и прицелилась ногой, чтобы смять её ударом сверху.

– А если нужно видеть его в момент смерти? – пробормотала она под нос и опять открыла коробку. Снова увидев человека, котенок замяукал с новыми силами.

Соня снова занесла ботинок, но некстати вспомнила, как однажды раздавила таракана. Тот так омерзительно расплющился, из него брызнуло что-то противное, и ботинок потом Соня очищала, борясь с приступами рвоты. А это не таракан, это котенок. Кровь и мозги могут испачкать обувь, да и вообще.

– Дома подумаю, как тебя убить, – сурово предупредила Соня мяукающий комочек шерсти, осторожно беря его под брюшко, и засовывая в куртку. Не в пакет же его класть!

6 глава

Она наконец дошла до квартиры, открыла дверь ключом и боком протиснулась внутрь с пакетами. Поставив покупки на пол, она расстегнула куртку и выпустила котенка на пол, а потом пошла на кухню раскладывать продукты. Рассеянно сделала себе чай с молоком и нарезала бутербродов, и также машинально налила в блюдце молока, накрошила рядом сосиски и поставила на пол.

Очнулась только когда довольно мурлыкающий грязный комочек прижался к её ноге.

– Ой, что это я! – Соня бросила недоеденный бутерброд. – Я же должна о себе думать, а не о котенке!

Впрочем, надолго её не хватило. Когда Соня поняла, что воду для того, чтобы утопить котенка, набирает не в ведро, а в тазик, и проверяет, насколько теплая она получается, она смирилась.

– Фиговая из меня убийца котов, – пояснила она выкупанному и согретому в полотенце котенку. – Или ты слишком милый.

Котенка она назвала Промокашкой, нашла в интернете телефон ближайшей ветклиники, где их с Промокашкой записали на прием на утро.

– Снова будет повод школу прогулять, – пояснила Соня котенку, укладываясь спать. Промокашка тарахтел как трактор, свернувшись клубочком на подушке, которую Соня специально для него положила на пол.