Давай перевернём Вселенную

Инга вздохнула с облегчением:

– Отлично, побудешь недельку у меня…

Раздалось отрывистое кхеканье. Не сразу удалось понять, кашляет Винтераксис или смеётся. Закончив, проскрипел:

– Опыт с Тосико ничему не научи-ил? Я – не наивная японская девочка. Стоит тебе задремать, легко-о переделаю тут всё под себя, тогда избавиться от бывшей хозяйки будет не сло-ожно. А, изобража-аешь, словно не знала этого. Инга, не строй из себя блонди-инку, хватит. Исполни клятву. Стирай.

Она попятилась, ткнулась спиной в компьютерное кресло. А ведь действительно, отвернёшься от этого технического гения – такого наломает… Как жаль, что нельзя сейчас же передать его в Древо!

За окном на полированной дубовой стене проглядывала серая полусфера. Инга воскликнула:

– Погоди, когда я тебя взяла – фонарь погас. Почему?

– Чтобы избежа-ать конфликта копий. Пока я тут, мои знания никому не доступны. Как только сотрёшь, фонарь загорится.

Он нервно побил сзади по уху, словно блох гонял. Спросил недовольно:

– Тянуть долго бу-удешь? Или мне захватить разум, чтобы ты узнала, какого это – стоять и ждать, когда тебя сотрут?

Засунуть Винтераксиса в шредер? После всего?..

Тело её нерешительно топталось в разгромленной пещерке с «ёлкой» посередине. «Я его не убью, просто удалю копию из своей головы», – напомнила сама себе Инга.

– Ладно, хорошо! – сдалась она.

Медленно подошла к шкафу, откинула все крышки, включила прибор на четвёртую скорость. Лось неотрывно смотрел на вертящиеся зубастые валики. Ноздри снова раздулись.

Приземлившись за компьютер, открыла программу…

А если Винтераксису это и надо – отвлечь хозяйку, чтобы захватить управление?

Она крутанулась в кресле: тот сидел на полу по-собачьи, низко опустив голову. Горло сжималось на него глядеть.

Инга, закусив губу, провела рукой перед экраном. Огромная ладонь в нарисованной комнате сгребла согбенную фигурку. Сзади раздался вскрик – жалкий, надтреснутый.

На ощупь лось был плюшевый и тёплый, через тонкую ткань чувствовалось, как бьётся маленькое сердечко. Инга качнула руку к шредеру, где три ряда мощных валиков крутятся, засасывают всё, что положишь, перемалывают…

Живое существо запросто сжуют, как мышь, как диаграмму. Только не мгновенно, масса-то большая, и шкура у Витька… Он трепыхнулся в горсти, замер.

Инга поставила фигурку на пол. Та упала.

Решительно повернувшись в кресле, встала и бросилась к Винтераксису. Клятвы? Доводы? Да пусть засунет себе под хвост!

Однако лось, похоже, испугался ещё больше: отползал на согнутых ногах, широко раскрыв рот и силясь произнести что–то. Упёршись в полку с книгами, заскулил:

– Не надо, прошу! Не рви щупальцами. Мы же совреме-енные люди? Давай сделаем всё цивилизо-овано.

Инга остановилась в замешательстве: о чём он?

Лось кивнул, цепляясь за корешки томов и роняя их, поднялся. Сунул пальцы за приборчик на поясе, выудил загнутый кожаный чехол и достал из него тонкий серп с растительным узором по лезвию.

Инга отпрянула: как примется этот сумасшедший махать своей железякой, и до компьютера не успеешь добежать. Но Винтераксис протянул оружие деревянной рукоятью вперёд. По ней вились руны.

– Пур-рр, возьми.

Когда Инга осторожно приняла оружие, кивнул с облегчением и поднял ладони:

– Погоди, не хватай «рукой». Я сам.

Процокал к лабораторному столу, улёгся на него.

– Так и знал, что догада-аешься. У-умная. А я уже надеялся, что пронесло.

Он закатал свитер, стал тыкать в свой пухлый живот:

– Здесь – математическая гениальность, вот тут, – показал себе под рёбра, – мгновенное принятие решений и сверхинтуиция. Самооблада-ание в черепной коробке, пилишь обратной стороной серпа. Системное мышление возьми, отли-ичная вещь. Совесть и сострадание не советую, боля-ят очень.

Инга ошалело смотрела на лежащего и вдруг поняла, куда он клонит. Не сводя глаз с полоумного, дошла до компьютерного стола, подняла треснутый телефон и включила.

Загнанная в угол девочка кричит, закрываясь рукавом. И ещё одна, и ещё…

В галерее оказались десятки видео, от которых обед настойчиво просился наружу.

– Ты их… резал? Специально брал из Древа копии девочек, извлекал знания, таланты, нужные тебе органы – и что оставалось, стирал?

Лось закашлялся.

– Инга, Инга, опять строишь из себя невинную блондинку. Как бы я иначе созда-ал механизм передачи навыков через фонарь? Ещё бы тала-анты и склонности научиться безболезненно передавать, но увы… Не успел. Тебе-е придётся дальше искать.

– Чудовищно. Зачем ты их кромсал живьём?

Её передёрнуло.

Винтераксис опять невесело закхекал.

– А ты видела когда-нибудь мёртвое сознание? Здесь даже анестезии не сде-елаешь. – Указал на манекен в углу: – Твои предше-ественники, земные медики, как строение тела изучи-или? Загорали на солнышке?

Полка с книгами рухнула. По полу раскатились пыльные шарики, прятавшиеся за томами: Герофил, основатель анатомии, вскрывает кричащих преступников. Марион Симс учится зашивать влагалищные свищи на рабынях, делая новые и новые надрезы, а потом сшивая их. Подполковник японской императорской армии Эгути засушивает десятки пленных, в течение долгих часов превращая в мумии, чтобы человек узнал: на 78 % он состоит из воды…

– Холодно на металле лежать, – заметил Винтераксис. – И жёстко.

– Не терпится похвастаться коллекцией? – тихо спросила Инга. – А если я даже не собираюсь резать?

– Пур-рр. Если бы ты отказалась, тебе пришло-ось наживать всё самой. Много-много грязной работы, неудачные поиски, напрасно загубленные ко-опии. Блондинка, я просеял песок и даю тебе гору золотых слитков, вот они, возьми!

Он хлопнул себя по пупку.

– Поэтический дар у тебя тоже имеется?