Отряд

– В 17-00 выступаем. Первая цель – Изюм. Там расположены два полевых лагеря ВСУ, базы подготовки новобранцев, а также большие склады боеприпасов и снаряжения. Нас там точно не ждут. Оттуда сворачиваем на юг и ночью атакуем крупнейшую группировку в Барвенково. Там на фактор внезапности уже рассчитывать не придётся. Связь у противника имеется, и они обязательно начнут дудеть во все колокола и звонить во все трубы. Плохо то, что в том районе они рассредоточены, поэтому придётся действовать решительно, стремительно, нахально и максимально эффективно. Нам помогут ночь и сами укры непуганые, самоуверенные и разобщённые. Дальше двигаемся на юг. В общей сложности придётся преодолетьс боями минимум четыре сотни вёрст по вражьим тылам. Задача почти невыполнимая, но и мы не лыком шиты. Вопросы? Нет. По машинам.

ГЛАВА 5.

Вот уже и крайний перекрёсток остался позади. Встав на сиденье, я высунулся в люк и проследил взглядом удаляющуюся редкую цепочку ополченцев блокпоста, которые сначала с удивлением смотрели нам в след, а потом в прощальном приветствии вскинули вверх автоматы. И только тогда вдруг накатило понимание, что именно сейчас перед нами разверзлась бездна.

В тот момент я даже не взялся бы гадать, чем закончится наша авантюра, и потому непроизвольно нервы напряглись, как тетива. Видимо что-то такое отразилось на лице. Марк заметил, подмигнул и легонько ткнул кулаком в плечо:

– Не журись, командир, перебедуем, догоним, забодаем и затопчем.

А и впрямь, что толку мотать нервы зря.

Пустынное Изюмское шоссе убегало под колёса, и редкие встречные легковушки, едва увидев нас, немедленно шмыгали в любую подвернувшуюся щель. Видать за последние два месяца люди с ружьями постарались довести здешних аборигенов до полного отчаяния. Давеча услышал грустную байку, что на Донбассе у чёрных кошек появилась новая примета: если им дорогу перебежит бандеровец, то пути точно не будет.

У Краснополья мы встретили патруль укров. Я махнул им рукой, как бы приветствуя. Из ихнего БТРа тоже высунулась рука и слабо махнула в ответ. Мы пропылили дальше. Шум поднимать рано.

В шесть вечера на очередном перекрёстке мы наткнулись на вражеский блокпост. На левой обочине в проёме бетонных блоков, прикрытых мешками с песком, торчал ствол пулемёта. Вблизи дороги среди кустов стояли две палатки, возле которых перед дощатым навесом в бочке горел огонь. Чуть дальше на другой обочине за укрытием из бетонных блоков стоял БТР с украинским флагом на антенне.

Рука сжала рукоять пистолета, но показывать зубыпока не стоило. Пока не вышли на рубеж атаки, предосторожность вовсе не будет лишней. Вспугнуть противника проще простого. Значит, включаем режим «нахального бандерлога» и продолжаем скоморошничать. Я толкнул Марка в бок, и он высунулся из машины:

– Слава Украини. Бийци, я верно иду на Изюм? Клятые москали зовсим з пантелику збили.

– Героим слава. Идь дали. Через пьять километрив мисто. Там скриз наши.

– Добже, – Марк махнул им рукой, и мы покатились дальше.

Через четыре версты слева от дороги на незасеянном прошлогоднем поле показался большой полевой лагерь. Ряды палаток, грузовики с миномётами на буксире, БМП и БТРы, с десяток заправщиков. Ближе к дороге тянулись плотные ряды зелёных ящиков. Мы покатили дальше. Этим скопищем мы займёмся позже, на отходе.

Согласно карте, впереди за небольшим лесным массивом находились промзона и большой пустырь, дальше шоссе переходило в городскую улицу. Вряд военный лагерь располагался в городе, скорее всего, на пустыре. Значит, будем эту точку считать крайней.

За окном промелькнули ухоженные ряды деревьев и кустарников дендропарка, и через полтора километра открылось пространство с видневшейся вдали городской застройкой. Справа вдоль шоссе тянулся бетонный забор какого-то комбината. Слева на окраине парка блестели стеклом строения автозаправки и автосервиса. За ними вытянулись в ряд четыре трёхэтажки, рядом с которыми выстроились военные машины и армейские палатки. Дальше до самого города раскинулся тот самый пустырь, плотно заставленный разной техникой, орудиями, рядами бочек и штабелями характерных ящиков с боеприпасами. На дальнем краю вблизи шоссе виднелисьплотно поставленные БМПшки и БТРы, за ними- в ряд десяток танков.

Определённо перед нами раскинулся тот самый изюмский лагерь, с которого мы и продолжим чистить от скверны донецкую землю. Я постучал по микрофону:

– Внимание всем. Здесь Бор. Слева лагерь противника. По данным разведки здесь огромные склады, а также сборная солянка из призывников и новобранцев. По определению они друг друга почти не знают. Поэтому едем открыто и уверенно, изображая вновь прибывшую группу пополнения. На въезде расходимся в разные стороны. БТР остаётся на шоссе иразворачивается. Задача – прикрыть отход. Цели – лёгкая броня противника. Стингеру машину не покидать. Док остаёшься с экипажем БТРа, постоишь с АГС на стрёме и прикроешь в случае атаки пехоты. Оба снайпера работают самостоятельно. Их вторые номера присматривают за шоссе. Техник и Финн работают в центре и, как всегда, ищут склады побольше и потолще. Черчилль с Хоттабычем – налево к палаткам. Мины поставить не получится, ибо светлый день, а вот гранат возьмите побольше. С ними едут новички Ополь, Динго и Тула. Вперёд не лезьте, прикрывайте пулемётчикам спины и фланги. Как поняли?

– Всё поняли, командир.

Я продолжил:

– Экипаж «Тигра» работает справа. Поедем открыто вдоль стоянки бронетехники. Всех касается, при неизбежном контакте с противником вести себя спокойно и уверенно, если кто знает, можете чуток поболтать на мове. Сверим часы. Атака ровно через десять минут. Сигнал к отходу – взрыв на складе боеприпасов или моя команда. В бой не ввязываться. Ударили, отскочили и исчезли. Максимальный урон и быстрый отход. Всё. Вперёд.

Уверен, что при взгляде со стороны наше проникновение в чужой лагерь выглядело буднично и даже скучно: ехала открыто по шоссе небольшая колонна, остановилась и начала разъезжаться. Ничего особенного. Здесь такие без счёта шныряют, так что никто внимания на нас не обратил.

«Тигр» спустился с дороги по разбитому гусеницами и колёсами широкому съезду и свернул направо. Кинув взгляд на дорогу, я убедился, что наш БТР уже развернулся и встал на обочине, повернув пушку в сторону лагеря. На броне, не спеша, начал устраиваться Док с АГСом.

Сержант свою бандуру поставил на бетонном блоке, куча которых была свалена в двух десятках метров от БТРа напротив съезда. Лео с автоматом расположился неподалёку. Ромео залёг на крыше павильона автобусной остановки, оставив Сферу прикрывать позицию со стороны города. Квадроцикл минёров скрылся на дорожке между расположенных по центру штабелей ящиков. Тарахтелка Черчилля и «крузак» новичков укатили налево к рядам грузовиков и палаток.

Всё это я успел отметить лишь краем глаза, влючая генератор и сосредоточив внимание на плотно стоящих бронированных машинах. Переваливаясь в колеях разбитой грунтовки, «Тигр» вплотную подобрался к стоянке бронетехники.

– Дитрих, гони до края. За последним танком развернись и не спеша прокатись у них под носом.

Мы уже развернулись, когда на другом краю лагеря раздался выстрел, потом ещё один и протрещали две автоматные очереди. Всё! Закрутилась карусель!

К беспорядочной стрельбе присоединились пулемётные очереди и частые взрывы гранат. Тревога моментально охватила весь лагерь, и на этом краю тоже забегали танкисты. Но поздно пить «боржоми», свидомые.

С каждой секундой лагерь всё больше походил на разворошённый муравейник, а на противоположной окраине выстрелы, взрывы и крики и вовсе слились в сплошной шумный грохот.

Из правого заднего окна Марк из автомата принялся всаживать очередь за очередью в просветы между танками, а Рокки начал коротко и прицельно долбить из крупнокалиберного пулемёта по лёгкой технике.

Меня уже до краёв переполняла жажда разрушения и боя. Я перевёл «деструктор» в рабочий режим, прибор загудел, издавая негромкие частые щелчки, словно затрещал сверчок. Машина медленно катилась вдоль рядов бронетехники, чуть не чиркая бортом по стволам, и я плавно вёл лучом по самым уязвимым местам стальных монстров. Оглядываться было некогда, но я слышал, как за нами катилась волна разрушения. С грохотом отваливались стволы и части трансмиссии, сползали и громыхали куски башен и корпусов. Стоянку лёгкой брони мы проехали побыстрее, но и там «деструктор» натворил кучу бед.

К тому времени укры очухались и,сообразив, кто их убивает, открыли беспорядочную, но плотную стрельбу. Сотни попаданий начали выстукивать по машине злую дробь. Пули влетали в открытые окна и со звонким жужжанием отскакивали от наших тел. Пискнул и загорелся красным глазом индикатор разрядки аккумулятора. Всё. Пора делать ноги.

– Внимание всем. Здесь Бор. Отходим. Сбор на шоссе.

Левую часть лагеря быстро затягивала завеса дыма, из которого первой выскочила машина новичков, за ней квадроцикл Хоттабыча. Выбравшись на асфальт, они лихо развернулись и в сторону вражеского лагеря опять полетели пули из пяти стволов. Неподалёку от них гавкала пушка нашего БТРа, хлёстко била винтовка Сержанта, трещали автоматы Стингера и Лео и тутукал АГС Дока. В полусотне метров дальше стреляли Ромео со Сферой.

Подскакивая на колдобинах, «Тигр» спешил выбраться на шоссе. По ходу Рокки прицельно прореживал автопарк, а наши с Марком автоматы огрызались из окон.

На разгромленных флангах лагеря начал разгораться неслабый пожар, но в центре пока было тихо. И вдруг рвануло! Сначала грохнули закладки, и через доли секунды вспух огромный взрыв. Я думал, меня вышибет воздушной волной через открытое окно. «Тигр» подпрыгнул, угрожающе накренился и вновь встал на колёса. Апокалиптическое зрелище дополнил вырвавшийся из пламени взрыва квадроцикл минёров.

С этим лагерем покончено. Пора валить из этого бедлама. Я щёлкнул по микрофону:

– Здесь Бор. Уносим ноги. Первым БТР, за ним остальные, «Тигр» замыкает. За дендропарком, не меняя направление движения, на ходу атакуем предыдущий лагерь противника. Всем перезарядиться бронебойно-зажигательными. Марк на всякий случай приготовьтандемную ракету, но использовать её исключительно по моей команде.

Оставив за спиной охваченный пожаром и сотрясаемый взрывами уничтоженный лагерь, наша колонна поспешила нырнуть в зелёный коридор из ухоженных деревьев. Едва шоссе вынесло нас на открытое место, я оглянулся и присвистнул, глядя на поднявшуюся высоко в небо густую чёрно-багряную завесу. Там за стеной леса продолжало неслабо громыхать. Инфернальное зрелище!

Приближабщийся теперь справа другой лагерь уже кипел броуновским движением. Здешние командиры встревожить своих вояк встревожили, но что делать дальше, похоже, толком не знали. Броневики и машины бестолково толкались и маневрировали в жуткой тесноте. Пытаясь выбраться на простор или на шоссе, они сталкивались, создавая ещё большую неразбериху. А между ними бегали и орали военные.

– Здесь Бор. Внимание всем. Огонь!!

В общей суете на наше появление никто не обратил внимания, поскольку на шоссе уже начали выползать броневики. Вот они первыми и загорелись. Я щёлкнул по микрофону гарнитуры:

– Здесь Бор. Хакас и Рокки, закончите с броневиками, начинайте поджигать бочки с топливом и заправщики, потом врежте поштабелям с боеприпасами.

Наша колонна медленно ползла по дороге и изо всех стволов поливала огнём вражеский лагерь. А там уже вовсю дымили и горели БТРы и грузовики. В нескольких местах загорелся бензин и начал растекаться жирным, пожирющим всё вокруг пламенем. С грохотом и треском начали рваться боеприпасы, потом ещё и ещё, сметая всё вокруг. По лагерю быстро разрастаямь покатилась лавина разрушения. Запылали боевые машины и заправщики, и буквально за пять минут пламя слилось в сплошной шквал, в котором из вспышек взрывов фейерверками во все стороны разлетались ракеты и трассеры. И в этом огненном аду отчаянно метались фигурки людей.

«…Время любить, и время ненавидеть; время войне и время миру…», поистине, против мудрости Экклесиаста не попрёшь. И, как там, в Библии святая Девора говаривала: «Избрали новых богов, оттого и война у ворот». Всё в точности.

Нам тут больше делать было нечего, и колонна поспешила дальше, оставив позади пылающие и взрывающиеся склады, и изуродованную боевую технику. Мы покидали место боя молча, но каждый в душе ликовал оттого, что этот сгоревший злой металл уже никогда не сможет обездолить людей Донбасса.

Неподалёку от разгромленного лагеря мы лоб в лоб столкнулись с чужим броневиком. Врезав по нему в упор из пушки, наш БТР спихнул подбитую машину в кювет, и мы поспешили прочь. На перекрёстке повернули направо, и ровная широкая магистраль повела нас на юг в сторону Барвенково.

Сначала шоссе тянулось вдоль реки, затем у Малой Камышевахи загнулось направо и побежало по ровной безлесной местности.

Как-то незаметно землю окутал тёплый летний вечер. Десять часов, солнце село, а на западе всё ещё светилась широкая полоса вечерней зари. Однако с востока вместе с облаками быстро наползли серые сумерки, а вслед за ними пришла ночь, на наше счастье тёмная.

Для всех нормальных людей ночь – это время отдыха и сна, а для меня сейчас это означало, что нам предстоял трудный и непредсказуемый ночной бой. Мало того, что в районе Барвенково сосредоточилась крупная группировка, так к тому же там собрались не новобранцы, как в Изюме, а кадровые вояки, спецы и нацисты. Долго водить за нос их не выйдет.