Пуританин

Он буркнул мне что-то не совсем понятное (а он это умеет) и исчез в своей «двушке». Но я понял – у нас в «трешке» гости. Но кто, зачем, почему и тому подобное – было не ясно.

В «трешке» помимо Димы был неизвестный мне человек. Вроде, не с нашего курса. Незнакомец был слегка помят и сидел на стуле мешком. Пьян, что ли? Я снял промокшие насквозь ботинки. Стянул с себя пальто. Бросил в шкаф на удивление практически сухой шарф и положил свой пострадавший от воды студенческий билет в раскрытом виде на батарею отопления под окном.

Дима сидел на кровати в трусах и майке. Он попытался кратко ввести меня в курс дела, но толком не успел. Во входную дверь начали сильно стучать. И скорее всего, ногами. А двери у нас картонные. Я пошел и открыл. Меня прижал к стене Влад со словами:

– Где он?!

Ответить я, конечно, не успел и он проследовал прямиком в нашу «трешку».

Влада я знал, но знать его я не хотел. Как и его «напарника», которого я даже не помню, как зовут. Ходили они всегда вдвоем. Сегодня, я впервые вижу Влада без своего друга. Про них ходили разные слухи. Но смысл всегда сводился к одному: «держитесь, мальчики и девочки, от них подальше».

Дело прояснилось быстро. Со слов Влада (который был явно под чем-то более серьезным, чем алкоголь), тот сидевший мешком у нас в комнате человек – был тем, кто обещал Владу сделать за него какие-то расчетные задания, но «ясен пень, (не литературное слово) не сделал». Он очень нехороший человек. И мы с Димой его скрыли. Мы, конечно, не такие плохие люди, как этот человек-мешок, но близки к этому.

Влад потерял к нам с Димой внимание и снова попытался добиться от этого нехорошего человека подтверждения в том, что тот возьмется за ум и удалится отсюда сейчас же и пойдет очень быстро к себе делать его, Влада, расчетки. Но человек-мешок просто молча завалился от этих ударов на пол. Влад расслабился и поглядел на меня и Диму. А человек-мешок вдруг неожиданно вскочил и выбежал из нашей комнаты. Владу, вероятно, было лень бежать за ним. Он тяжело вздохнул и повернулся к нам. Поглядел своими черными расширенными зрачками сначала на Диму, а потом на меня. Потом на холодильник, потом на три тумбочки, затем на три кровати, далее на Димин красный магнитофон, на ламповый старый телевизор, на подвесные полки с книжками, на мою нарисованную на стене ворону. Задержал свой взгляд на моих коллажах девочек из киножурналов. Медленно перевел свой подуставший взгляд на заваленный тетрадками стол, на ватманы с чертежами и остановился на настольной лампе. Замер секунд на тридцать. Глаза у него закрывались…

И тут вдруг взялся руками за свою голову и сделал несколько резких движений ладонями по своему лицу. Затем помотал головой в разные стороны. Скорее всего для того, чтобы прийти в себя.

Дима сидел на своей кровати и смотрел на Влада так, словно тигр, который готовится к броску. А я сидел на своей. И не помню, о чем я думал. Вероятно, я думал как раз о том, что Дима сейчас бросится на него.

Влад выдвинул стул из-под стола, развернул его спинкой в мою сторону и сел напротив меня.

– К утру сделаешь? – сказал он мне. – По-братски тебя прошу.

Я глянул на Диму и немного отодвинулся к стенке. Дима продолжал смотреть на Влада.

– Ты че, очкарик, глухонемой что ли? Че молчишь?

– Я не разбираюсь в термехе.

– Да ладно. Это как так?

– Вот так.

– Да ладно врать-то, – улыбнулся Влад. – Ты же у нас самый умный в общаге.

– Кто сказал?

– Да все говорят. Ты же ботаник! Видно же, – Он зачем-то попытался достать рукой до моих очков, но промахнулся и повернулся к Диме. – Правда же, Димон?

– Он не сделает. С термехом это не к нему, – Дима посмотрел на свои наручные часы и на Влада. – Пошел бы ты еще кого поискал.

– Это он меня сейчас аккуратно послал, что ли? – Влад повернулся ко мне. Он попытался встать со стула. Но у него не получилось.

– Короче, по-доброму, значит, не хотите, – сказал Влад. – Ну, хорошо. Я вас понял.

Я заметил, как у Димы затряслись коленки, и он попытался их прижать руками. Я вспомнил, как Дима сдавал строевую подготовку на военной кафедре. Его трясло также. Наш грозный подполковник, который практически никогда не улыбался и умел шутить с абсолютно серьезным лицом, тогда тоже не сдержался и засмеялся, увидев Димину трясучку.

Но я знал, что у Димы она не от страха. Это у него такая реакция организма большого от напряжения. Видя, как Дима держит свои трясущиеся коленки, я подумал о том, что таким вот образом Дима пытается удержать в себе Зверя. А иначе Дима уже давно бы сидел в клетке… Он обычно очень спокойный. Но выводить его из себя не следует. Мы как-то с ним подрались… Ну, как подрались? Я лишь замахнулся на него и не понял, как это я очутился на полу, прижатый им сверху так, что и сдвинуться не могу.

Вероятно, я все же улыбнулся, когда вспомнил Димин строевой шаг на плацу. Влад, заметив мою улыбку, решил, что я очень борзый и сказал мне, что мне теперь придется делать термех по любому. В доказательство своих слов, он сделал резкое движение рукой, целясь в мой в нос. Но задел только очки. Мои очки, естественно, полетели в стенку и разбились… В любой драке, еще со школы, мне больше всего жаль очки. Обычно я не успеваю их снять.

– А мне по фигу, как ты ее будешь делать, но ты сделаешь. Или я тебе через час еще и ребра сломаю, – Владу не удается подняться со стула. Но я прекрасно вижу, как ему очень хочется вцепиться мне в горло.

Если очки разбиты, я так сильно расстраивался, что, по признаниям моих бывших одноклассников, я становился бешенным, и драться после этого со мной было бесполезно. Без очков меня было не остановить. И это правда, потому что терять мне было больше нечего.

Я со всей своей дури двумя ногами ударил в спинку его стула и помог Владу покинуть стул. Вероятно, это только привело его в чувства, потому что он как-то очень быстро встал с пола. Он схватил со стола настольную лампу и начал бешено молотить меня по голове ее металлическим абажуром. Как-то проявить себя мне не удалось, и я просто прикрывал свою голову руками. Вероятно, это продолжалось не так долго, как мне показалось. Я вдруг услышал хруст дерева и на меня упал Влад вместе с кусками разлетевшейся на части тумбочкой. Оказалось, что Дима все-таки выпустил своего Зверя. А Зверь поднял тумбочку и опустил ее со всей силы на голову Влада. Но на этом Дима не остановился. Он схватил кусок тумбочки и продолжил наносить удары по телу Влада. Я думаю, и мне бы тоже досталось, если бы я не успел вовремя выбраться из-под его тела. Влад изворачивался, как червяк, которому абсолютно пофиг, что от него отваливаются куски. Тогда Дима отбросил кусок тумбочки в сторону и развернул Влада лицом в пол. Теперь Влад прямо на глазах превращался в тот самый мешок, за которым он к нам пришел. Дима давил на него всем своим весом, вывернул ему руки за спину и крикнул на меня:

– Че стоим? Кого ждем? Тащи веревку!

Я сорвал веревку в душевой, на которую мы вешали сушиться после стирки свои вещи. А Дима быстро и крепко связал Владу руки за спиной. И Влад наконец-то подозрительно замер.

– Давай врежь ему, – сказал мне Дима, поднявшись на ноги.

Я был в нерешительности и не знал, куда же мне ударить Влада. Дима попросил меня думать быстрее. И я нанес несколько неумелых ударов в плечо и в спину Влада.

– Ты чего в спину-то? – обиделся на меня Дима. – Тебе не стыдно?

Дима перевернул Влада на спину:

– По морде давай, бей!

Я смотрел Владу в лицо. Глаза его были закрыты. Он не двигался. И мне даже показалось, что он не дышит.

– Кажется, ему уже хватит, – я опустил вниз свою замахнувшуюся руку.

И тут Влад подал признаки жизни, но бить я его все же не стал. Появился Саша. Он был старше нас лет на пять. Поступил в институт после армии. И был рассудительным человеком в отличие от нас. Может быть даже слишком:

– И дальше что?

– Че? Че? С балкона скинем, чтоб дорогу забыл, – уверенно сказал Дима. – У тебя есть какие-то другие предложения?

– Ты че охренел, что ли? А если он того? – Саша пытался образумить Диму.

Дима явно уже все продумал. А может даже и проделывал такое не раз. Он достал из шкафа мой шарф и завязал им Владу глаза.

– Да ему все равно. Он пьяный. А пьяным пофиг, с какого этажа падать, – сказал Дима и начал поднимать Влада на ноги.

– Подняли! Подняли! – крикнул Дима нам, чтобы мы помогли ему.

Втроем мы подняли Влада на ноги и поволокли из комнаты. Рассудительный Саша снова попытался остановить Диму, когда мы практически добрались до балконной двери в холле. Дима потянулся к ручке двери, а Саша отпустил Влада. Мы вдвоем с Димой не удержали Влада и завалился на пол. Саша сказал, что он в этом участвовать не будет и вернулся в блок. А я не знаю, о чем я думал, я просто тупо помогал Диме поднять Влада. Дима, вероятно, передумал по поводу балкона, сказал, что-то типа того, что пятый этаж – это ни о чем, и мы потащили Влада на лестничную клетку к лифту. Дима нажал на кнопку вызова. Но звуков работающего лифта не последовало. Я никогда так не радовался, что лифт не работает. Но Дима развернул Влада к лестничному пролету. И мы потащили Влада на несколько этажей выше.

– А если он все же убьется? – сказал я с надеждой уговорить его не продолжать задуманное.

– Уеду в Кутаиси. Хрен меня там кто найдет, – Его движения и голос были уверенными, будто бы он занимается такими вещами каждый день. И его, кстати, не трясло.

– Извини, но мне в Душанбе как-то совсем не хочется, – сказал я, но Дима меня не слышал. Это был Зверь. Димы тут не было.

Мы вышли на площадку восьмого этажа, и Дима как-то неожиданно остановился. Мне показалось, что Зверь из него уже вышел. Три этажа тянуть Влада вверх было непросто. А тяжелые силовые упражнения всю дурь из башки прогоняют довольно быстро, это я знал. Мы остановились на площадке. Выпрямили Влада и держали его вдвоем с Димой, потому что Влад прямо стоять все равно не хотел. Открыты ли у него глаза под моим шарфом? Пришел он в себя? Или не пришел. Не понятно.