Камуфлет

– Смотреть нужно вперёд! – разошёлся Белый. – Через два года что-то потеряет вес? Значит, это уже не играет роли. А ещё лучше планировать на пятилетку.

Верно, и запомнить легко. Книжка с таким названием есть. Корней Чуковский написал, «От двух до пяти».

Похоже, Белый нашёл во мне благодарного слушателя. Вряд ли он может так выговориться на службе.

– Думаешь, я народ русский не уважаю? Так ведь и олигархи наши ничуть не лучше! Никак не уразумеют, что деньги ещё не всё. Возьми хоть Вексельберга. Носится со своими яйцами Фаберже. Да на эти миллионы столько беспризорных ребят в человеческие условия можно пристроить! Мы-то с тобой это понимаем, а дяди эти – они зажаты в тисках коротких желаний.

«В тисках коротких желаний!». Круто, хоть на диктофон пиши. Но копить больше нельзя – голова лопнет.

– На минуту отлучусь.

В туалете, он же ванная, закрылся на задвижку. При себе у меня всегда кусок плотной бумаги и карандаш, тупой, не сломается. Лучше тупой карандаш, чем острая память.

Анекдотец вспомнился. Сидят мужики в сортире – и через стенку:

– У тебя бумага есть?

– Не-а. Только карандаш.

Сейчас для памяти набросаем. Тут чем короче, тем лучше.

Сперва главное – «УПРЕЖДЕНИЕ».

Что там дальше? Да, провалы агентов, спросить. Так и запишу: «Провалы —?».

Ещё? Смотреть на перспективу, точно, «2–5 лет». А, да, метро – через толпу, двойной эффект: «метро х 2». И ещё смачное выражение: дальше жопы не видим; так и запишу – «жопа». А ещё? Доллар будет падать: «продать все $». И, ага, Вексельберг, в тисках коротких желаний: «фаберже» и «тиски».

Уместилось на одной страничке.

Оборотка чистая, если что; а то книжка записная в пиджаке осталась, в комнате.

Итак, добыча стреножена. Попалась, теперь не ускакаешь.

В голове, освободившейся от груза, просветлело. Интересно получается. Сидим уже больше часа. При этом он про меня узнал много чего, а я-то о нём? А вдруг это правда? Что у нынешних рыцарей плаща и кинжала на уме лишь карьера? Может, и Белый скурвился? Потрошит меня, а я, наивный дурак, душу изливаю.

Стоп, ты что, охренел? Сам же пригласил, это же Белый. Но против фактов не попрёшь. Да, мне скармливают дельные мысли и метафоры, но о себе-то – молчок. Нехорошо получается. Контрольный вопрос нужен, вот что.

Ого, «Бостон» уже на исходе.

– С облегчением, Костя! Народ готов разврат продолжить?

– Знамо дело. Послушай, а как ты служил там с особой приметой? – я огладил свою причёску. – Парик носил, стригся наголо? Или красился, как Киса Воробьянинов?

– На себе не показывай, Костя. Ладно, открою тайну. Меня посылали туда, где все такие же, – теперь он пригладил белоснежную шевелюру.

Не понял. Но Белый уже со стаканом:

– Слушай, угадай с трёх раз. Что сильнее всего меня удивило, когда вернулся? Не в Союз, а в нынешнюю Россию?

– А долго ты в отлучке-то был?

– Восемь лет.

– Доллары, что они теперь продаются свободно?

– Ответ неверный.

– Преступность, коррупция? Да, Белый?

– Обычное дело.

– Сдаюсь.

– Пиво.

– Не понял. Что сортов стало много?

– Не, как его пьют. Из бутылки, из горлышка. Ты что, не помнишь?

Точно, блин! Пиво найти в Союзе было непросто. Но уж если удалось достать бутылочное, нужны стаканы, и каждому свой. Из горла? нельзя – ты будешь алкаш, ханыга. Чмо, сказали бы сейчас. И стакашки добываллись нелегко. Одноразовые тогда отсутствовали, зато стеклянные водились в автоматах с газировкой. Если кто нас опережал, тару арендовали в буфете («Четыре чая, только без сахара»).

Да, с бочковым было ещё интересней… Именно Белый научил этому приколу. Опустевшую кружку, прихватив сверху, следовало крутануть на столе – чтобы вертелась долго-долго. И пока она крутится, нужно дойти до буфета – не добежать, а именно дойти! – потом «деньги – товар», и с полной кружкой вернуться, опять же шагом…

– Костя, что ли ты забыл?

– Обижаешь, начальник. Да, из горла? нехорошо. Это неприлично, негигиенично и несимпатично. Как младенец из соски.

– Если не хуже.

Заржали мы одновременно.

– Давай свою долгоиграющую, – он протянул руку к непочатой бутылке. – Наливай! Ну, за догадливость!

– А как ты думаешь, Костя, почему нынче всё больше из горла? посасывают? Зачем по-плебейски, когда стаканов предостаточно?

Вопрос интересный. Ведь и правда – существуют вековые традиции. Да и вкусовые ощущения богаче, если пьёшь из толстого стекла – из кружки, из стакана гранёного.

– Теряюсь в догадках.

– Реклама: крутые парни лакают из бутылок. Картинку крутят по ящику. Зачем? Хитрющие дяди сообразили, что из горлышка выпьют больше – вкуса толком не почувствуют, ещё добавят.

Так просто!

– Ничего, – продолжил Белый. – Скоро бардаку этому конец. Мы один проект продвигаем…

Проект? Ну-ну. Ребята, у вас получится, как всегда.

– Расслабься, Костя, времена грубого управления прошли. Теперь имеем кое-что получше, – он помолчал. – Если так легко приучить из бутылок, то… то что?