Камуфлет

– То что?

– Настроить на позитив. Методика отработана, меняй знак – и все дела. А чего ты лыбишься?

– Да так. Эсэсэр вспомнил. Вместе с капээсэс.

– Забудь, топорная работа. Упор на затёртые словеса, не учли партийцы силу хороших картинок. И тут американы опередили нас, возьми хоть Шварцеге… Шварге… тьфу ты… Ну, Шварца. Разве Терминатор существует реально? Нет. Но есть, – Белый закатил глаза к потолку, – волшебная сила искусства. Покрутили крутой фильм, да не единожды – и готово: в Терминатора верят больше, чем в губернатора. Что-то меня на поэзию потянуло. Плесни-ка по этому поводу.

– Ну, за искусство!

Хорошо идёт, родная. Ещё бутербродиков сотворим.

В голове зазвенели иронично-задорные ритмы из «Высокого блондина». Композитора забыл, фамилия молдавская. Или румынская?

– Да, хорошо пошла, – Белый прожевал огурец и уставился на меня. – Так мы о чём?

– Американцы. Телевизор. Терминатор. Губернатор. Поэзия. Искусство. Хорошо пошла.

– Молодец, – он хмыкнул, – отслеживаешь. Несмотря на, – он постучал ногтем по бутылке, – и даже вопреки. Смотри, что ещё америкосы удумали. У них ведь толстяков больше, чем в любой стране, вместе взятой.

– Да уж…

– А полному двигаться трудно, ему попа мешает. Столько лет призывали там граждан пошевеливаться, а результат нулевой. Пока не сообразили…

– Что именно?

– Того же Шварца подключить. Поговорил Арнольд с народом – и знаешь, сколько сегодня тусуется в фитнес-клубах? Сорок миллионов! Костя, ты понял? Захочешь – толпами на физкультуру, пожелаешь – миллионы из горла? сосут. Такая вот ситуёвина.

– Да ладно, у нас это не сработает. Не, на пиво-то мы всей страной. А так – нет. В России признают авторитет, если это дубовая сила.

– Правильно, психология рабская. И задача ещё облегчается.

– В смысле?

– Феномен жёлтой обезьяны. Ты в курсе?

– Не особо.

– Как заставить человека думать о жёлтой обезьяне? Надо сказать: не думай о жёлтой обезьяне. С людьми можно сотворить что угодно. А учитывая поперечный характер нашего народа…

Обалдеть! Мы с Белым под водочку обсуждаем феномен жёлтой обезьяны! Не узнаю бывшего однокашника… Ах да, нынче-то он вона где служит. И явно использует чужие мозги и навыки. Точно, как и тогда, с атрейским способом.

Теперь ясно, откуда он черпает. А то уж начал подозревать… Да нет, мы бы тогда в Академии пересеклись, хоть разочек, да встретились. Хотя в Москве он недавно… А может, первый сектор? А чего гадать, проверим потом.

Что-то я хотел спросить…

Незаметно заглянул в шпаргалку: «Провалы —?». Ах, да.

– Белый, да чёрт с ней, с обезьяной. Вот объясни, почему наши за бугром стали так часто прокалываться? Серьёзно же их… вас готовили?

– Ну, разумеется, – он махнул рукой. – Но против лома нет приёма. Сдают наших, Костя, свои же сдают. Раньше как бы из любви к свободе, а сегодня – к денежкам, – он сжал кулаки.

– Слушай, я сигаретку стрельну ещё?

– Бери, чего спрашиваешь.

– Благодарствую. Ну, а другие причины? На чём чаще ловят разведчиков?

Он улыбнулся.

– Видишь ли, у каждого человека имеется ахиллесова пята. Главное-то закладывается в детстве. Позволишь слабинке перевесить – и готово. Я не говорю о вещах, которые легко отследить, ну, там, вилку держать в левой руке…

– А огурец – в правой.

– Ага. Или взять, к примеру, манеру стряхивать пепел. Ты вот это как делаешь?

– Аналогично, как все. В смысле, как всегда.

Постучав по сигарете указательным пальцем, я сбил с неё пепел.

– Именно, что как всегда. Но не как все – на Западе так не делают. Знаешь, сколько я переучивался, чтобы по-ихнему?

Концом сигареты он коснулся края блюдца – пепел отделился.

– Видишь, у меня это на автомате.

– А ещё?

– Ну, не матюкнуться по-русски, когда перепьёшь, да много чего.

Он достал авторучку, открыл записную книжку на чистой странице.

– Представь, ты на задании в Штатах. Напиши-ка сегодняшнюю дату.

Не, на это нас не купишь. Знамо дело, сначала пишут месяц, за ним день:

2006 /8/17

– Ты арестован! – Белый сделал свирепое лицо.

– Но подожди, на чём…

– Вопросы здесь задаю я! Где вы зарыли парашют? Будем запираться или сознаваться?

Он сделал вид, что прижигает сигаретой мою руку.

– И где же я дал маху?

– Ты споткнулся о крошечную чёрточку.