Миллион долларов до конца света

– Спасение избранных – вариант четвёртый и последний. Других путей у нас не остаётся. Но кого же спасать? По какому принципу отбирать кандидатов?

– Метод Ноя, – предложил Сергей.

– Всякой твари по паре? На семь пар чистых – две пары нечистых? Ох уж эти нечистые, – вздохнул Леон. – Тогда наши действия теряют всякий смысл.

– Академия представляет интересы человека разумного, его и спасаем. – высказался Ратников. – И никого больше.

Что-то здесь не так, – подумал я, – надо бы уточнить.

– То есть мы будем типа прогрессоров у Стругацких? Красиво! Но что делать с не очень разумными?

– А что здесь неясного, Саша? – сказал Леон. – Изживший себя и опасный подвид человека просто перестанет размножаться. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю[7 - Евангелие от Матфея: Глава 5].

– Торжество науки против ханжества и мракобесия, – вставил Сергей.

Ехидную реплику Леон пропустил мимо ушей.

– Итак, человечество катится в пропасть – пункт первый. Новая угроза, дельтонная вспышка – пункт второй. Шанс на спасение, Луна – третье. А четвёртый пункт – это… четвёртый пункт…

– Брюки превращаются… превращаются брюки, – не шевеля губами, прошептал Сергей.

– План спасения, Леон Альбертович.

– Да, Толя. Пока без деталей. И ключевой момент – это, повторюсь, вопрос выбора. Кого спасать?

– Вы уже сказали, Леон Альбертович, – отозвался Ратников. – Лучших.

– Тогда поставим вопрос иначе: кого считать лучшими?

– Элиту, – ещё уточнил Ратников.

– Очень ценная мысль. Вопрос: какую элиту?

– Перспективную, – Ратников не уловил иронии со стороны шефа.

– Поставим точки над «i»: подающую надежды с генетической точки зрения. То есть людей, способных рождать элитное потомство. Мы должны думать с дальним прицелом, – Леон мельком взглянул на Сергея, тот ответил долгим взглядом.

– Все мы на самом деле бессмертны, – продолжил Леон. – Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, а тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.

– Святой апостол Павел, – сказал Сергей. – И последние станут первыми. Так что первый – не всегда первый.

Леон ушёл от полемики:

– Утомил я вас. Вижу, устали. И знаю, о чём думаете: пивка бы испить по кружечке. Или по две?

И правда, пара кружек не помешала бы.

– Точно, о пивке мечтаете. Но вы не очень увлекайтесь, в буфете-то. – Леон хитро прищурился. – Нам ещё человечество спасать.

Глава 6. «Ноев ковчег»

Дуайт Эйзенхауэр, будучи генералом американской армии, любил повторять: «Планы бесполезны, но планирование – обязательно». Слова эти всплыли в памяти, пока я слушал Тавровского.

Он, разрумянившийся, бодро расхаживал по кабинету.

– Шеф тоже коньячок в сейфе держит, – прошептал Ратников мне на ухо. – Привилегия первого сектора. А я надоумил его закусывать посахаренными помидорами.

– Так вот за что тебе присвоили третий уровень!

Покосившись на нас, Леон задал вопрос:

– Что главное в любом плане?

– Ресурсы? – предположил Ратников.

– Мимо, друг мой.

– Думаю, вектор. Верное направление, – сказал Сергей.

– И наука на сей раз ошибается. Эх, молодёжь, молодёжь… Главное в каждом деле – это название. Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. И какое же имя присвоим плану спасения лучшей части человечества?

– «Катерина»! – выдал я. И какой только бес толкнул в ребро?

Леон поднял смоляную бровь:

– Почему так?

– Ну как же, классика, в школе проходили. Катерина – луч света в тёмном царстве.

Ох, вот же гад какой! Уже не бес, а Ратников ткнул меня в печень хитро сложенным кулаком. И ещё лыбится, скотина белобрысая.

– Друг мой, что с вами? – спросил меня Леон. – А, понимаю, это была шутка.

– А если так: «Лунная тень», – предложил Сергей.

Леон ухватился за подбородок:

– Хорошее название, поэтичное. Сразу видно, пятый сектор. А не слишком лирично получится?

– Пожалуй, – согласился Сергей.

– А что это у нас Толя молчит?

– Звезду ждёт-с, – буркнул я, на всякий случай отодвигаясь от Ратникова.

– Предлагаю, – сказал Ратников, – «Ноев ковчег».

Шеф снова вцепился в подбородок: