Миряне. Печальнейшая повесть

Всем взял наш Президент. Он и вправду хорош: естественен, решителен и целен. Такой не может не нравиться, особенно на фоне наших церковных «князей» – как он выигрывает. Патриарх наш давно уже превратился в дедушку-сказочника, в этакого рождественского Деда-Мороза. Величественность его как-то неуместна рядом с Президентом, который немножко подчеркивает свою терпимость к подобным чудачествам. Заходился от слюнявого восторга Митрополит Кирилл, известный у нас, как Митрополит – Табачный. Как рад он был обняться и облобызаться по-братски с Главным Раввином России, и заявить в телевизор, что « в этом зале нет экстремистов. Никто больше не говорит о возрождении монархии, и о разделении по вере. А собрались – для блага России», ради которого можно пожертвовать всем – в том числе и верой. И понимаю я Патриарха. Ведь Президент, он же – душка, не то, что прежние гэбэшники-грубияны – ну как такому откажешь? Придет он, и скажет: «Ну надо, надо, Ваше Святейшество, надо для блага России, Родины, для блага – Народа». Да тут ведь от умиления, примирения, согласия и единства сам не заметишь, как от Христа отречешься.

А ведь Христос-то, Он был – экстремист, за это Его и убили – ну никак было с Ним не договориться. Родился Он в хлеву, был бедным, не было у Него ни семьи, ни дома – нечего было Ему терять, кроме жизни, которой Он пожертвовал ради всех нас, Народа Божия на все времена, в том числе и для нас с вами. Ишь чего вздумал, экстремист – за веру умирать. А вот нашим Князьям Церкви – монахам, отрекшимся от мира – Слава Богу, есть чего терять, и за веру умереть они вряд ли поторопятся – лучше заткнуть рот недовольным, например, мне – «властью, нам данной», и именем Бога на земле.

Как быстро все переменилось – и это при том, что ничего не изменилось. После прошлогоднего катастрофического теракта в Америке (и «Собор» это подтвердил), главный враг всеобщего блага определился – экстремизм. Больше спуску не будет ни тем, кто холоден, ни тем, кто горяч, а «благо» – лишь для тех, о которых сказал Христос: «за то, что ты не холоден, и не горяч, я изблюю тебя из уст моих». « И смотрите, чтоб больше никаких разделений, в том числе и по вере – а не то мы вам…» Религиозный экстремизм – новый жупел, с которым будет очередная «борьба за мир» такая, что не останется камня на камне. Не начинает ли сбываться пророчество Лаврентия Черниговского о таком «возрождении» Православия на Руси, когда будут повсюду колокола звенеть, храмы сиять золотом, вот только верующим в них ходить нельзя будет…

Так что же такое покаяние? В чем каяться, как и сколько? Пожалуй, может и поздно уже. Десять лет дано было Народу Божию на покаяние, а в Церковь никто так и не пришел, потому что народ, хотя и безмолвствует, но все понимает. Сколько людей ни заклинай, «мужик, хоть он и сер, да ум у него не волк съел» – видят люди, что Церковь – кукольная, что наше РПЦ во главе с кукольником-Патриархом, с марионетками-Князьями – на самом деле личина, у которой нет спины, и такой же макет, как ХХС – Дух Христов Князья Тьмы давно вынесли из Церкви, как ветошь, вымели дочиста, как ненужный сор, остались лишь стены гробниц пророков.

И никому-то наш Патриарх стать отцом так и не удосужился, никакой он не «отец народа», а так, чиновник. Поэтому я не гожусь в патриархи – я отец своих деток, всех тех, кого я родил, принял «на руки», выходил, вырастил, и сегодня для них, многих, я – «батюшка» отнюдь не по должности. Так что «не пойду, пожалуй, братцы, я в цари». То есть, извиняюсь, в патриархи. Да меня и не зовет никто. И на том спасибо.

***

Однако и в архиереи, епископы церкви, нашему брату-женатику нечего метиться – не берут: с некоторых давних пор завелась традиция архиереями быть только монахам. Как уж это случилось, может, потом разберем, а вот к чему это привело сегодняшнюю Церковь в том числе, и в ее сегодняшнем плачевном состоянии, попытаемся понять теперь же.

Я уже писал выше, как оборвалась связь епископа со своей церковью, с «мирянами»: объединившись в «иерархию», они стали сами друг друга выбирать не из числа членов церковной общины, нуждавшейся в епископе, а из своего круга личных друзей и подчиненных. Таким образом, епископы, а затем священники стали назначенцами, и из «пастырей» превратились в «наемников», чуждых жизни и интересов «пасомых», то есть просто людей, которые были для них чужими. А «своими» были назначившие их «старшие начальники», угождая которым «не могущие служить двум господам» забывали про интересы людей, для служения которым, казалось, они были назначены. И скоро, скоро сложилась формула, что «церковь (они имели в виду только себя, как служителей) должна служить и угождать Богу, а не человекам». Епископу люди стали не нужны, он теперь без них обошелся, и зажил отдельной от «просто» христиан жизнью собравшейся вместе в «единую соборную церковь» административной верхушки. А «на приход» епископ вместо себя, занятого великими свершениями (например, борьбой с «еретиками» за «чистоту веры», которая и до сих пор выливается в скандальную дележку спорного имущества; или выдумывание на соборах все новых правил для мирян и юридических норм в разрешении «церковных» споров), стал присылать попа «с бабами возиться». Что, конечно, для епископа, важной шишки, не пристало, да и зазорно стало с тех пор, как епископство перешло исключительно к монахам.

Система без обратной связи идет «вразнос», я это говорил. Как только среди епископов появлялся, проникнув, любой тайный враг, циник-«еретик», он, пользуясь отрывом епископата от «народа Божия», начинал активно втаскивать в «церковь» своих сообщников, и борьба с ними превращалась во всемирные трагедии и принимала вид эпохальных катаклизмов, скандально и зачастую трагически продолжавшихся целые века. Велись войны, христиане по всему миру убивали друг друга «за чистоту веры», и на бойню их толкал зачастую именно епископат, расколовшийся и разругавшийся между собой по вопросам, которые и тогда и нынче не имеют никакого значения для просто верующих, как умеют, во Христа людей. Но как только среди епископов явились монахи, вкусившие земной славы архиерейских почестей, они тут же начали тянуть своих, под разными предлогами оспаривая ранее введенные правила (например: «монаху не бывать епископом, потому что ему приличествует покаяние) и вводили свои, закрепляющие права ихнего сословия («епископ должен быть непременно монахом»).

«Разнос» системы рано или поздно приводил к неизбежному разрушению, вылившемуся в многочисленные расколы, «ереси», «разделение церквей», протестные движения и прочее, что известно всем, независимо от религиозных взглядов. Причем буквально каждый из «обломков» спешил заявить о своей «единости, неделимости», и главное, «единственной истинности», то есть праве на «приватизацию» церковной Истины – Самого Христа – и единоличное «владение», ни много ни мало, Святым Духом и благодатью Божьей. И тут же от имени Самого Бога проклинал своих врагов и всех остальных, «кто не с нами». Отсюда яростные споры «о благодатности Таинств», и прочая, с позволения сказать, «мистическая» чепуха. Не избежало этой печальной участи и «Православие», с моей вполне дилетантской точки зрения в земном смысле ничем не лучшее всего остального.

Есть очень уважаемый за здравомыслие профессор, который преподает в Московской Духовной Академии церковную историю. Так вот, сам я к сожалению, не слышал, но говорят, что свой предмет он начинает, буквально говоря студентам следующее: «Вся История Церкви представляет из себя сплошную цепь скандалов и безобразий». А это – уже квалифицированное мнение специалиста, который участвует в подготовке кадров профессиональных «пастырей».

Но, пожалуй, главным «скандалом и безобразием» церковной жизни наших дней стало, все-таки, оглашение болезненной проблемы, возникшей как следствие вырождения истинного монашества с одной стороны, а с другой – сохранение самого института неженатого священства и епископата, как некой незыблемой догматической проформы. «Пришла беда, откуда не ждали» – ждали, должны были ждать. Я имею в виду разразившиеся недавно «педерастические» скандалы в католической церкви. Наши собственные доморощенные мерзости страшнее потому, что тщательно блюдут публичную тайну. Но шила в мешке не утаить и придется нам с вами – да-да – для начала обсудить неприятную тему гомосексуализма, как явления, на сегодня, как это не прискорбно, отнюдь не частного. Но, хотя и позорного, постыдного, тем не менее, общественно значимого.

Обойти молчанием эту проблему невозможно, потому что в высших церковных кругах, среди монашествующего священства и епископата это явление приобрело характер повального бедствия и заразы, превратившейся в эпидемию – таковы его реальные масштабы. По все той же излюбленной схеме «разноса» педерасты-епископы втаскивают на верхушку церкви себе подобных «любовничков» и «дружков», а механизм иммунитета был намеренно разрушен церковной администрацией еще вон в какие первые века христовой эры, так что сегодня крыть их нечем, кроме русского мата, да и то заочно – близко к ним наемная охрана никого не допускает. В общем, катастрофа. Итак, за мной, друг читатель.

«Голубые»

Существуют «запретные» темы, обсуждение которых страдает нарочитой, болезненной односторонностью. Например, сказать что-нибудь плохое о евреях, как о нации – верх непристойности, в то время, как русских ругать считается хорошим тоном, особенно, когда они «сами себя и друг друга…» предают. Или, вообще, национальные вопросы – того и гляди, как бы не поскользнуться, не задеть бы кого – мигом запишут в «экстремисты-террористы», а не то и фашистом обзовут. И все это, заметьте, без всякой боязни обиды с твоей стороны, или за тебя – со стороны общества, которое сразу поспешает от тебя откреститься и принести тысячу извинений мировой демократии.

Гомосексуализм вообще тема малоприятная, обсуждать ее открыто, равно как, например, проституцию, или, скажем, преступления на сексуальной почве прежде считалось неприличным. Однако с некоторых пор появилась куда более веская причина числить г. одной из «запретных» тем. С тех ровно пор, как гомосексуалисты весьма преуспели в отстаивании своих «прав» и протаскивании поощряющих их законов, так что любое неблагожелательное обсуждение «их» темы стало юридически небезопасным.

Тем не менее. Относится ли проблема «признания» г. обществом к области «прав человека»? В последнее время через прессу развиваются два отдельных, казалось бы, скандала, идущих, однако, как говорят моряки, «встречным курсом». Оба они – на интересующую тему.

«Прогрессивная общественность» во главе с правозащитниками всех мастей кинулась вопить о дискриминации в нашей стране «сексуальных меньшинств». И весьма слаженно шельмовать («либеральная» пресса поспешила не отстать) тех, в частности, депутатов, кто осмелился, наконец, предложить поставить проблему гомосексуализма в нашей стране на всегдашнее ее законное место: в пределы ряда уголовно наказуемых деяний. Ибо, по мнению многих, сутью гомосексуализма является грех, разврат, позор и преступление. Вообще, определить гомосексуализм, как общественно значимое явление, с точки зрения обыкновенного здравомыслия возможно только в пределах между преступлением и болезнью. Т.е. альтернатива между «сажать» или «лечить». Но, во всяком случае, как опасную заразу, немедленно искоренить и изолировать от здоровой части общества.

Был в свое время такой анекдот: коммунизм кто выдумал – политики или ученые? – конечно, политики, так как ученые сперва попробовали бы на собаках… А вот «права» педерастов «придумали», к сожалению, ученые, от большого, видать, того ума, от которого всем – одно горе. И первым из этих горе-умников оказался небезызвестный Зигмунд Фрейд. Именно ему мы обязаны утверждением «нетрадиционной сексуальной ориентации», как психической «нормы». Ну что ж, бывает, что и великие ученые ошибаются. Как сказал известный персонаж, «все теории стоят одна другой». Вон в школах до сих пор детям голову морочат, что Дарвин произошел от обезьяны, хотя сам он, может, так и не думал. Однако психиатрическая норма еще не оправдание преступлению, но даже как раз наоборот. Экспертизу для того и проводят, чтобы решить: лечить или сажать? И если преступник «нормален», значит, знал, что делает, и должен держать ответ.

Чем же преступен, или болезнен г.? Прежде всего, своей агрессивностью. Казалось бы, живите, как вам хочется. Так нет, сперва «дайте нам права быть признанными, как общественная норма», а затем, уже с правами, обращение всех вокруг «в свою веру», в том числе обманом и насилием. И жертвами, в первую очередь, становятся – дети. Преступность г. в том, что он ПЕДОФИЛИЧЕН по самой своей природе, что ни для кого, кроме Фрейда никогда не составляло ни тайны, ни загадки. Человек – существо общественное и общественно обучаемое, в том числе и в области подсознательного. Та самая «ориентированность», в том числе и сексуальная, у ребенка вырабатывается под влиянием и примером окружающих. Иначе говоря, гомосеками не рождаются, как утверждал дедушка Фрейд, а всегда становятся, и к сожалению, почти всегда недобровольно. Для того, чтобы стать педерастом, человек должен быть развращен другим, взрослым педерастом именно в детстве, когда личность податлива к изменениям -и таким образом меняется, или вернее, искажается «ориентация». И пусть-ка теперь педерасты, вместо того, чтобы поднимать ритуальный вой, заглянут к себе в души и вспомнят, как когда-то в их детстве и их развратил взрослый дядя, и какой трагедией это было тогда для них, и их семей. Прочих же отсылаю к исповеди педераста в американском рассказе «Мамин дом с лепным фасадом». Там он рассказывает, как его, девятилетнего, похитил из дома и изнасиловал мерзкий бродяга-педераст, как целые годы таскал его с собой, теша свою гнусную похоть, и наконец был убит повзрослевшим «питомцем», подгадавшим толкнуть его под поезд – так он его ненавидел и боялся. При этом, вернувшись к матери в «дом с лепным фасадом», сам он так и остался педерастом, так как его «ориентация» была сломлена в детстве – но положение свое воспринимал трагично, так как явно был жертвой, и совесть в нем осталась.

Поэтому другой, встречный скандал, сотрясающий Запад массовыми разоблачениями педерастии и педофилии в среде священников католических и протестантских церквей, является «зеркалом» нравственного состояния общества в целом, которого « молчанием Бог предается», и «все убийства и злодеяния на Земле совершаются при молчаливом попустительстве того большинства», которое само считает себя к греху непричастным. К «отражению от стенки» привело братание с педерастами, лесбиянками и прочими на почве защиты их «законного права» «жить, как они хотят». Т.е. развратничать не таясь, похваляться собственным бесстыдством перед всеми, и развращать наших детей, одергивая нас, и приводя в молчание козырянием своими «правами человека». Не свиньи, и не обезьяны из зоопарка, естественное бесстыдство которой вызывает у нас некоторое чувство неудобства за «предка по разуму», смешанное с жалостью – нет, Человека, который «звучит гордо» (тоже мне, нашли, чем гордиться). Откровенное потакание развратникам до того «окрылило» их, что они перестали стыдиться и таиться, и вдруг открыто объявились их сторонники и последователи во всех областях общественной жизни. В т.ч. и в Церкви, среди священства (что курьезно), куда они, возможно, попали именно в результате «защиты» ихних «прав», и беспрецедентного, невиданного многолетнего давления общества на Церковь с целью заставить Ее эти права признать. Ну что ж, вот и получайте по праву священников-педерастов, вы же этого хотели? К ним будут теперь ходить на исповедь ваши детки, и станут у них поучаться нравственности и целомудрию – с «нетрадиционной ориентацией». Тут уж и поборники прав, когда их собственных деток коснулось, завопили «караул», и накинулись, как водится, со своей больной головы валить на Церковь. Вот уж правда, «битый небитого везет», и «виноват ты тем, что хочется…».

Боже, какой визг поднялся, аж уши заложило: «они в своей церкви развращают наших детей». А не в церкви – не развращают? А в церкви-то люди откуда взялись – с Неба, что-ли? Каково общество – такова и церковь, так как церковь – это мы. Уленшпигель, «я твое зеркало» – помните?

Думаю, что признание законности «однополых браков» изначально задумывалось развратниками всех мастей как изощренное издевательство над святостью семьи, этой «колыбели человечества». А обманом и насилием над Церковью добытое «право» на кощунственное «венчание» таких «браков» стало для них подлинным триумфом. Но совсем уже диким безумием видится согласие закона на воспитание в таких «семьях» приемных детей. Те, кто такое делает, должны понимать, что отдавая детей на съедение -буквально – они, уподобляясь древним варварам, приносят человеческие жертвы на алтарь молоха, идола разврата. И, как в страшных сказках, подсаживают ребенка на лопате прямо в пасть к людоеду. Неужели эти труположники не догадываются, что сделают два педераста с ребенком, отданным в их полную бесконтрольную «родительскую» власть. Надо же, какая наивность, прямо «святая простота». Как говорят: с таким счастьем, и на свободе? По сравнению с подобным «гуманизмом», «Лолита» -просто рождественский утренник, а Гумбольт – почти что пионер. В общем, Набоков -отдыхает.

Вот оно, «горе от ума» – куда может завести ум без разума и совести. «Будем последовательны: всем – равные права!». Ну, так будьте последовательны, выпустите из лепрозориев прокаженных, пусть живут среди нас, как равные, они же люди, имеют право иметь равные со всеми права. Или – уголовников из тюрем. «Свободу Юрию Деточкину!». Все это уже было не раз – слыхали-видали. В революцию нашу в трамваях ездили голые с плакатами «долой стыд». Но хоть «стыд – не дым», а «глаза – ест»! Это без всяких занудных доказательств ясно тому большинству, которое представляет человеческую норму, и из которого и сложилось именно человеческое – а не обезьянье и не скотское -общество. Сообщество человеков, поставивших себе задачей перед звериным оскалом дикости, объединившись, отстоять свое право быть и оставаться людьми. Что поодиночке, конечно, невозможно. И норма эта имеется внутри каждого человека, которого можно с детства развратить, «переориентировать», но окончательно превратить в обезьяну можно только с помощью лоботомии. Любой педераст, педофил, извращенец в глубине души знает, что грешит и творит мерзость – и потому, будучи зол на весь мир, сам так агрессивен, и всегда желает при малейшем попустительстве со стороны общества втянуть весь мир в свою гнусность. Чтобы, давая отчет Богу – как злые дети родителям -мочь сказать: «Это не я, я не один, мы все здесь такие, такими Ты сотворил нас, Ты один и виноват». Это тоже было. Первые люди в Раю уже сказали это Богу. «Жена, которую Ты мне дал, дала мне (плод), и я ел», – сказал Адам, а Ева сказала: «Твой Змей искусил меня».

Что касается педерастов и лесбиянок, то нужно думать и решать, преступники они или больные, и что с ними такими делать. Но только предварительно изолировав их от общества. Иначе они потом нас изолируют. Уже через свое «педерастическое лобби» они добились законов, по которым даже свободно высказать негативное отношение к этой мерзости, как к явлению – и то нельзя – вроде как это оскорбляет ихние чуть ли не «святые» чувства. За это уже теперь кое-где можно и в тюрьму угодить. А скоро «нормальных» станут отлавливать. И повторится история Содома и Гоморры, о которых Господь, решив истребить эту нечисть, сказал Аврааму: «если найду трех праведных -пощажу». То есть все оказались поражены этой порчей, кроме одного Лота, приютившего посланных от Бога Ангелов, увидев которых, толпа требовала выдать их на поругание, и не хотела отступиться даже честью дочерей, которую Лот готов был пожертвовать, чтобы защитить своих Небесных Гостей. Так же, как и всегда, Тараканище, глумясь, говорит нам: «Принесите-ка мне, люди, ваших детушек, я сегодня их за ужином скушаю». Или сами с этим справимся все мы, всем миром, несмотря на визг интеллигентов и ритуальные заклинания «правоборов», или как бы не пришлось потом, подобно Лоту, поодиночке удирать в горы, и скрываться, скитаясь с детьми по пустыням.