Очерки истории Саха: рождение Республики

Октябрьский переворот и приход к власти в Петрограде большевиков открыли новый этап в истории Якутии, определив её дальнейшую историческую судьбу. Расстановка политических сил в якутском обществе в октябре и ноябре 1917 г. была такова, что общественное мнение, реальная сила и административная власть были настроены против большевиков. Они глубоко верили, что их власть будет неминуемо свергнута силами объединенной демократии. Первым против Октябрьского переворота выступили федералисты, которые на совместном с «Саха аймак» заседании осудили действия большевиков. 1 ноября Городская дума, возглавляемая Г.В. Ксенофонтовым, собралась на «срочное совещание». На нем выступили председатель земской управы федералист А.Д. Широких и комиссар В.Н. Соловьев. Под впечатлением их речей[189 - проголосовало 23 гласных из 27] дума направила телеграмму А.Ф. Керенскому, призывавшую к решительной борьбе с большевиками.

7 ноября 1917 года состоялось объединенное совещание ЯКОБ, городской думы, Совета военных и крестьянских депутатов и других организаций, на котором были принято решение не признавать власть большевиков[190 - «Якутская демократия остается верной Временному правительству и считает будущее Учредительное собрание единственным выразителем воли народов России»] и избран «Комитет охраны революции»[191 - В него вошли городской голова И.Н. Эверстов, председатель Совета военных и крестьянских депутатов Андриевский, начальник гарнизона подполковник Н.Д. Попов] под председательством В.Н. Соловьёва. Администрация Якутской области и Якутское земство, обретя ощутимую поддержку в лице КОР, решили не подчиняться советской власти. 19 ноября ЯКОР созвал широкое объединенное заседание, в котором, помимо партийных организаций эсеров, меньшевиков и кадетов, Совета, ЯНК приняли участие: представители якутской торговой управы, правления областного союза учителей, местного гарнизона и Союза чернорабочих якутов.

Чётко осознавая, что продовольственные интересы являются ключевым центром в развернувшейся борьбе за власть, ЯКОР потребовал отставки Виленского с поста председателя Облпродкома[192 - 17 ноября]. Действия Облпродуправы подвергались критике со стороны ЯКОБ ранее. Например, 9 сентября 1917 года ЯКОБ выразил в отношении её недоверие и отозвал своих представителей из её состава. Тогда это требование поддержали военнослужащие местной команды[193 - С июня 1917 года её начальником был назначен капитан Бондалетов, присланный из Иркутска на смену подполковнику Попову], обвинившие Облпродуправу в хищениях. 19 ноября В.Н. Соловьёв издал приказ о роспуске Облпродкома. На следующий день его склады были опечатаны, а члены Облпродуправы два дня содержались под арестом[194 - Н.Е. Олейников, К.Е. Андреевич, З.Х. Эренбург], чтобы обеспечить передачу дел и денежных сумм временно заменившим их членам «особого совещания». После новых выборов[195 - До новых выборов полномочия были делегированы временной управе из «объединённого совещания»] в продовольственный комитет вошли А.А. Семенов, Р.И. Оросин[196 - Оросин Роман Иванович, чл. Союза федералистов, ЯКОБ, (1917); в 1918 – Облсовета, с 15.03.1919 – председатель Якутской уездной управы, с декабря 1919 г. – "коллектива по организации советской власти на местах", вр.и.о. председателя земотдела ЯкРайРевкома; в августе 1920 г. – возглавил антисоветскую группу, арестован ЧК, этапирован в Иркутск, потом в Омск, амнистирован. Фев. 1921 – инструктор отд. национальностей якутск. подотдела Сибревкома РКП(б); с марта 1921 – служащий архив при Сибревкоме. Умер в г. Томске от тифа летом 1922 г.], В.В. Никифоров, К.О. Гаврилов, С.А. Корякин и другие, которые из своего состава избрали новую управу[197 - председатель – С.А. Корякин, товарищ председателя – П.Д. Яковлев, члены – П.Г. Шмырев, И.В. Шепелев, М.П. Николаев]. 13 декабря она отменила масляную и хлебную монополии и сняла ограничений количества, вывозимых в Лензолото продуктов. Вслед за этим Облпродком предоставил золотопромышленникам монополию на закупку мяса, масла, рыбы для приисковых нужд, сохранив запрет на эту деятельность частным лицам.

Оросин Роман Иванович Соловьёв Василий Николаевич

Чтобы спасти население области от голода и нищеты, содействовать налаживанию экономики, развитию промыслов, Облпродком и его управа, поддержанные Соловьевым, стали зондировать почву для установления торговых взаимоотношений с торгово-промышленными фирмами Японии и Америки. При посредстве крупных купцов они стали изучать возможность получения мануфактуры из США, продовольствия и других необходимых товаров морским путем из Японии в обмен на пушнину и мамонтовые клыки. К этому времени в Якутске накопились значительные ценности, находившиеся в ведении Облпродкома. Они составляли 3000 пудов мамонтовой кости, 20000 шкурок песца, 10000 лисьих, 1 миллион беличьих, 50000 шкурок горностая и 6000 – колонка. Часть этих богатств составляли натуральный налог за 1917 году и добровольные взносы населения в фонд обороны, а остальное было собственностью Кушнаревых, Громовых, Новгородова и других частных коммерсантов.

К началу декабря «Блок демократических сил Якутской области», к которому присоединились кадеты, получил идеологическую поддержку со стороны открывшегося 6 декабря в Томске Чрезвычайного общесибирского областного съезда, который постановил «не признавать Советской власти и власти Совнаркома, а подчиняться Сибирскому Учредительному собранию», а до его созыва «признать власть Сибирского Областного Совета». Вслед за этим состоялись первые заседания земств области, выносивших антибольшевистские резолюции[198 - Олёкминск – 7 декабря, Якутск – 21 декабря]. Естественно, что большевики[199 - 20 членов], состоявшие в Якутской объединенной организации РСДРП, пытались противопоставить им Советы. Уже после разгона Облпродкома они пытались сместить Соловьёва, действуя через Совет рабочих депутатов и профсоюзы, однако их попытки не увенчались успехом. В связи с этим, они постоянно извещали центр о «контрреволюционной деятельности областного комиссара Соловьева» и требовали его вмешательства[200 - 23 января была послана телеграмма Г.И. Петровскому, назначенному 18 ноября 1917 года народным комиссаром внутренних дел].

29 января в Якутск поступила телеграмма товарища Народного комиссара внутренних дел Лациса. В ней содержалось предписание о смещении В.Н. Соловьева и замене его большевиком К.Е. Андреевичем на посту областного комиссара, но была проигнорирована. Более того, гласные городской Думы отправили в Петроград телеграмму о поддержке её программы и с выразили надежду, что они в Сибири не допустят «тлетворного влияния и разрушительных действий большевиков», а Якутский национальный комитет решил делегировать двух своих представителей С.А. Новгородова[201 - Вместо него поехал И.А. Рогозин] и Г.В. Ксенофонтова, избранного вместе с Н.И. Эверстовым[202 - З0 декабря городским головой, вместо И.Н. Эверстова выбрали зятя доктора П.Н. Сокольникова, правого эсера В.А. Панкратова], на Областной съезд Сибири в Томск.

3/16 февраля 1918 года в Иркутске открылся II съезд Советов[203 - На нём присутствовало 202 депутата от 72 Советов], который был должен переизбрать Центральный исполнительный комитет Советов Сибири и Сибирский СНК. По замыслу большевиков эти органы должны были распространить советскую власть на всю Восточную Сибирь. После утверждения своей власти они были обязаны на подконтрольной территории проводить в жизнь политику ЦК РКП(б), исполнять директивы СНК и ВЦИК. Одной из первых резолюций Центросибири стал ультиматум В.Н. Соловьёва передать власть в Якутской области в руки Совета рабочих депутатов. В случае неповиновения Центросибирь угрожала отправить экспедиционный отряд и прекратить финансирование.

Напряженная общественно-политическая обстановка привела к мобилизации всех противобольшевистских сил и возникновению Областного совета – органа власти, предназначенного защищать завоевания Февральской революции. Идею о его выдвинул В.В. Никифоров на заседании I Чрезвычайного областного земского собрания, открытым 4(17) февраля. В своём выступлении он предложил организовать коллективную власть в Якутской области путем набора представителей из разных учреждений и организаций. Эсеры поддержали В.В. Никифорова и предложили организовать коллективную власть, включив в её состав

губернское земство, городское самоуправление, Советы рабочих, солдатских, крестьянских депутатов, Союз якутов-рабочих, Якутский национальный комитет и Союз федералистов.

9/22 февраля «Блок объединенной демократии» по инициативе В.В. Никифорова созвал «демократическое совещание». На нём вследствие сложившейся в стране ситуации, было принято решению образовать квазиавтономное правительство – Областной Совет. Этот временный орган областного управления и должен был сложить свои полномочия после созыва Всероссийского или Сибирского учредительного собраний[204 - Члены Областного совета были абсолютно уверены, что даже разогнанное большевиками Учредительное собрание возродится и восстановит российскую государственность, в том числе и в Якутской области]. Он формировался по образцу Советов центральной России на основе квотированного делегирования представителей от профсоюзных и других революционных общественных организаций и собирался по мере необходимости[205 - Всего с 3/16 февраля по 26 мая/8 июня 1918 года он заседал 55 раз, т.е. 4 раза в неделю.].

В состав Областного Совета путем делегирования вошли 13 членов: от Якутского областного земства – инспектор народных училищ В.В. Попов, от гарнизона – начальник местной военной команды П.А. Бондалетов[206 - Родился 13 июня 1878 года в Севастополе. Из крестьян. Окончил реальное училище, Александровское военное училище (1899 г.). На 1 января 1909 года – 13-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, штабс-капитан. Участник русско-японской и мировой войн. С июня 1917 г. якутский уездный воинский начальник. В Белых войсках Восточного фронта с 5 июля 1919 года. Попал в плен 25 января 1920 года. Служил в Красной армии. После демобилизации жил в Верхнеудинске, занятие – адвокат. Чемпион города по шахматам в 1923-25 гг., чемпион Бурят-Монгольской АССР в 1933 году.] и П.В. Осипов; от Якутского национального комитета и Союза федералистов – И. Корнилов и А.Д. Широких; от Якутской городской управы – нельканский купец П. Д. Филиппов[207 - 1872 г.р., Якутск – после 1923 г. (репрессирован), купец] и Р.И. Оросин; от Совета солдатских депутатов – А. Киренский и Г. Климентов; от Совета казачьих депутатов – В. Чепалов и С. Корякин; от Союза рабочих якутов – газетный редактор Н.Е. Афанасьев; от Еврейской общины[208 - В Якутске были зарегистрированы 218 евреев] – И. Славин. В состав Совета были включены два представителя Совета крестьянских депутатов[209 - Г.Слободской, Явловский, В.Семенов]. Совету рабочих депутатов также квотировали два места, но он под давлением большевиков и левых эсеров отказался направить своих представителей.

Председателем Областного Совета был избран В.В. Никифоров. Свои силы, энергию, инициативу и организаторский талант он приложил для создания местного самоуправления – земских управ. Ему в этом активно помогала группа энтузиастов из национальной интеллигенции: Р.И. Оросин, М.Ф. Слепцов, Н.Е. Афанасьев и Е. Егасов. По замыслу сибирских областников земство должно было стать центральным звеном новой административной системы. На органы земского самоуправления было возложено содержание местного хозяйства, просвещения, здравоохранения, ветеринарной службы и прочие локальные вопросы. Причем земства обязаны были самостоятельно изыскивать источники пополнения своего бюджета за счет установления новых налогов на население. Тойоны, контролировавшие власть в наслегах, не хотели уступать свои полномочия и саботировали мероприятия по внедрению новых институтов.

Другой важной целью, достигнутой В.В. Никифоровым и его товарищами, стало принятие I Чрезвычайным земским собранием постановление о земельной реформе, уничтожавшую прежнюю классную систему и передававшую земли, леса, воды и недра Областному земству[210 - 24 марта]. Никифоров, опытный газетчик, понимал важность печатного слова и в первую очередь наладил издание печатного органа управы – газеты «Якутское земство», где стал пропагандировать необходимость торговых связей с Владивостоком, Китаем, Японией и Америкой: «Установление непосредственных торговых отношений с ними – представляется не только делом первейшей важности, но и прямо необходимо, для дальнейшей жизни Якутской области».

Уже на своём первом заседании Областной Совет чётко определил свою позицию, выступив против вмешательства Петроградского Совета, в управление Якутской областью. Так, Якутская область неожиданно оказалась изолированной, суверенной и самоуправляющейся территорией и отказался принять ультиматум Центросибири. День спустя[211 - 10/23 февраля] Областной совет избрал свой Исполнительный комитет в составе председателя В.В. Попова, его заместителя и членов – И. Корнилова и капитана П.А. Бондалетова. Впоследствии членами исполкома дополнительно избрали С. Корякина, Н. Афанасьева, Р. Оросина и П. Филиппова.

Исполком Областного Совета проинформировал СНК РСФСР о том, что «Якутский Областной Совет стоит на защите прав Учредительного собрания и Сибирской областной думы и отрицает власть Народных комиссаров». Реакция «диктатуры пролетариата» оказалась незамедлительной: Иркутская казённая палата запретила якутскому казначейству выдавать кредиты областной власти. Прекращение финансирования привело к острому финансовому кризису. Для его преодоления Областной совет был вынужден 12/25 февраля уволить казначея А.А. Кротова и бухгалтера В.М. Соловьева, выполнившим распоряжения Иркутска.

Увольнение сотрудников казначейства вызвала было негативно воспринято в обществе. Работники казначейства вступились за коллег, требуя их восстановлении на работе. Их требование поддержали различные профессиональные союзы[212 - почтово-телеграфных служащих, металлистов, работников печатников, извозчиков, грузчиков], объявившие всеобщую забастовку, которая стала самой организованной в истории Якутии[213 - 15/28 февраля был образован стачечный комитет]. Не обладая реальной вооружённой силой[214 - "боевая дружина" была создана, но ей не хватало оружия и снаряжения], Областной совет и его исполком был вынужден уступить требованиям сотрудникам казначейства и 5 марта (по новому стилю) восстановить Кротова и Соловьёва в прежних должностях. хотя служащие казначейства вышли на работу уже 7 марта[215 - Они предложили Областному совету вывести казначейство из подчинения Иркутска], забастовка профсоюзов продолжилась и переросла в «политическую стачку» под лозунгом передачи власти Совету рабочих депутатов. Её продление всячески поддерживал Центросибирь, ультимативно требовавший передачи власти Совету[216 - Телеграммы от 2 и 9 марта]. Она была прекращена 7/20 марта после двух дней переговоров с представителями городской Думы.

Областной Совет сделал также соответствующие выводы и 15/28 марта принял несколько важных резолюций. Одна из них распускала местную воинскую команду, другая выводила Якутское областное казначейство из подчинения Иркутской казенной палаты, а третья санкционировала создание в других городах и улусах вооруженных дружин для «самоохраны и уничтожения красногвардейцев, в случае их движения от Олекминска к Якутску».

Убедившись во враждебности Иркутска, В.В. Никифоров и В.Н. Соловьёв созвали чрезвычайное собрание областной земской управы, где поставили вопрос об образовании земской милиции – дружины. Официальной причиной для формирования полицейской силы было опасение, что ожидается возвращение в город рабочих с приисков, в основном уголовных ссыльных, которые могли начать грабежи и нападения на жителей. Её создание мотивировали «… в интересах сохранения в Области правопорядка и общественной тишины, и спокойствия». Добровольцам выдавалось полное обмундирование и снаряжение и выплачивалось денежное вознаграждение. Вооружить их планировалось оружием, изъятым у демобилизованной местной команды[217 - Совет солдатских депутатов постановил к 1 марта разойтись по домам в связи с окончанием войны с Германией. 15 марта этот самороспуск был «узаконен» постановлением Областного Совета], и финансировать за счёт продажи пушнины.

Набор двухсот добровольцев[218 - Согласно отчёту П.А. Бондалетова от 16.2.1919 г.: «Вопрос о принудительной мобилизации населения рассматривался Областным советом, но его пришлось решить отрицательно, ибо из этого ничего не вышло бы, так как в распоряжении областного совета не было средств заставить население, чрезвычайно боящееся обязательной воинской повинности, подчиниться этому распоряжению».] в областную милицию был возложен на капитана П.А. Бондалетова, которому выделили из земских средств 5000 рублей. Когда ночью 13-го марта эти деньги и расходные документы были похищены из канцелярии отряда, он стал требовать выдачи новых денег, что вызвало возмущение В.В. Никифорова и недовольство гласных управы, которые стали обвинять бравого капитана в халатности, отсутствии порядка и должной отчетности. В результате конфликта Бондалетов оказался под следствием по уголовной статье: «За халатное отношение к хранению казенных денег».

Тяжелейшее положение, сложившееся в финансовой области, перекинулось на другие сферы хозяйства области. Поскольку вследствие блокады, рассчитывать на помощь извне не приходилось, областная управа взяла на себя бремя по обеспечению населения. Поэтому уже при составлении бюджета земское собрание, чтобы увеличить свои доходы, превысило свои полномочия и обложило налогом скупщиков пушнины[219 - 8% с оборота], мамонтовой кости, а также ввело экспортную пошлину[220 - 5% от стоимости] на вывозимые из области мясо, масло, рыбу и кожи. За счет этих поступлений земство ввело бесплатные образование и медицинскую помощь.

Выборы в Совет рабочих депутатов г. Якутска состоялись 8/21 марта. Они были организованы путём делегирования представителей партийных и профсоюзных организаций. По сравнению с предыдущими созывами его состав несколько полевел, но остался под контролем меньшевиков и эсеров. Уже на следующий день после выборов «Центросибирь» прислала новый ультиматум: «…в 24 часа сдать власть общественным рабочим организациям, распустить наемные кадры обороны, приступить теперь же к ликвидации ваших постановлений, обрекающих тружеников голоду, холоду. При наличии неподчинения ни одного рубля денег, ни фунта хлеба. Рабочие своевременно будут вывезены, а не подчинившиеся расстреляны отправленными двумя карательными экспедициями. В обеспечение порядка сохранности жизни рабочих здесь будут арестованы видные представители буржуазии. Почтово-телеграфное сообщение с Якутской областью должно быть прервано до капитуляции».

Председатель Совета Н.С. Ершов, несмотря на грозную риторику, хотел избежать кровопролития и не торопился выполнять директиву Центросибири о захвате власти вооружённым путём. Сразу после выборов он выпустил «Обращение к гражданам», где открыто заявил, что у Областного совета «нет сил и средств для борьбы с центральными властями» и «только дубоголовые лидеры федералистов и правых эсеров могли додуматься до самостоятельного существования области». В других своих выступлениях Н.С. Ершов призывал жителей Якутска к спокойствию и выдержке и рекомендовал ждать «естественную смерть Областного совета, не брать власть путем силы». Он также сообщил, что Исполком Совдепа получит в распоряжение «все средства и ценности, присылаемые из центра» в то время, как «…Областной Совет, туловище которого стоит на глиняных ногах и без финансовой и продовольственной поддержки зайдет в тупик. Тогда «власть естественным образом бескровным путем окажется в руках Совета рабочих депутатов».

В соответствии с директивой Центросибири Исполком Совета рабочих депутатов[221 - Председатель Н.С. Ершов и один из заместителей Н.Е. Олейников – меньшевики, другой заместитель – Л.Н. Аммосов (левый эсер), секретари – М.К. Аммосов и Н.Г. Бубякин (большевики).] был наделён властными полномочиями на территории Якутской области, о чём он не преминул заявить. Это было несколько опрометчиво со стороны красных, которые, опираясь на опыт только что закончившейся забастовки, по-видимому, считали Областной совет, у которого под рукой даже не было солдат, неспособным оказать эффективное сопротивление. Исполком пытался отыскать компромисс с Областным советом, полагая, что последний без финансовой и продовольственной поддержки Иркутска потеряет свою власть, которая «естественным образом, бескровным путем окажется в руках Совета рабочих депутатов». Такого же мнения придерживался большевик М.К. Аммосов, считавший, что «…фактически все средства и т.д. идут на имя Совдепа. Областной совет умрет скоро своей естественной смертью».

Плакаты времён Гражданской войны в России

Формальное двоевластие в Якутске закончилось 15/28 марта, когда Областной Совет узнал об отказе заведующего Якутской почтово-телеграфной конторы Ежова выдавать посылки Облпродкому. Постановлением Областного совета Совет рабочих депутатов был обвинён в превышении своих полномочий, захвате имущества частных лиц и учреждений, а также вмешательстве в дела управления областью. На этом основании предписывалось арестовать и заключить под стражу 30 человек[222 - Н.С. Ершова, А.Л. Громова, Л.Н. Аммосова, М.К. Аммосова, Г.Т. Кавуцкого] и выставить вооружённые посты у электростанции, типографии, казначейства и других объектов. 16/29 марта все перечисленные в постановлении меры были предприняты: все члены Исполкома и активисты Совета рабочих депутатов заключены в тюрьму[223 - Н.С. Ершову, Я. Буке, И.А. Веснину удалось скрыться], посты выставлены, а городская Дума издала постановление запрещавшее несанкционированные собрания, митинги и другие массовые мероприятия[224 - Нарушение правил предусматривало арест сроком до 3 месяцев или наложением штрафа до 3000 руб.]. Два дня спустя наряд милиции занял помещения почтово-телеграфной конторы и арестовал находившуюся в ней почту. Все деньги и ценности, присланные Центросибирью и обнаруженные во время обысков, пополнили земскую казну.

29 марта/11 апреля весть об аресте членов Совета рабочих депутатов поступила в Иркутск. Н.Н. Яковлев, сменивший на посту прежнего председателя Центросибири Янсона, направил в Якутск сразу три телеграммы. Первая из них представляла собой ультиматум и была адресована Областному Совету. В ней Центросибирь требовал немедленного освобождения арестованных, иначе в область будет «направлен революционный карательный отряд и вся ответственность за последствия ляжет на Областной совет». Вторая телеграмма представляла собой приказ начальнику почтово-телеграфной конторы о прекращении сношений с Якутией и извещала его об отправке с первым пароходом вооруженной силы. Третье сообщение о намеченном аресте, находящихся в Томске «полномочных представителей от Якутии Г.В. Ксенофонтова, Н.И. Эверстова и М.В. Сабунаева должен был получить Совет рабочих депутатов».

Не добившись желанного эффекта, Н.Н. Яковлев попытался воздействовать на Областной Совет через В.Д. Виленского, предложив ему отправить в Якутск телеграмму с угрозой ареста находившихся там представителей якутских торговых фирм и «наложением секвестра на все их товары, недвижимое имущество и деньги». Вслед за угрозами, Центросибирь принял решение направить в Якутск сильный красногвардейский отряд с широкими полномочиями военно-полевого суда. Подготовка экспедиции была возложена поляка-интернационалиста А.С. Рыдзинского, который начал формировать вооружённый отряд.

Ушедшие после разгона Совета в подполье большевики вели подрывную пропаганду против Областного совета, используя привычные демагогические приёмы. С апреля они стали издавать «Бюллетень Совета рабочих депутатов», публикуя на его страницах ультиматумы Центросибири, подтасовывали и перевирали факты[225 - «действительным учредительным собранием которое санкционировало Октябрьскую революцию был II Всероссийский съезд Советов… Честь и хвала народным комиссарам, распустившим Учредительное собрание, которое было враждебно народу. Перед революцией нет священных реликвий и фетишей: она знает только классовые интересы эксплуатируемых, за которое они будут бороться до победного конца»]. Эсеры, работавшие в Областном Совете, были объявлены «контрреволюционерами и врагами народа, ждущих не дожидающихся гибели Советской власти и стремившихся царствовать на смерть трудящимся и радость буржуазии…», а федералисты – прислужниками тойонов. Так, перемежая ложь с бранью и угрозами[226 - «Прочь с дороги, злая сила! Вас давно ждет могила!»], они пытались могли вызвать панику населения и ожесточение населения против Областного Совета, деятельность которого Бюллетень называл «авантюристической», которая продлится «от силы месяц-два и полетит со сцены, как карточный домик».

Члены Совета во дворе Якутской городской тюрьмы (16/29.05.1918)

17-го апреля/1 мая большевики распространили слухи об избиении двух арестованных депутатов Совета[227 - В.И. Бика и Н.Г. Бубякина]. Они вывели на улицы женщин, чернорабочих, учащихся, служащих с под лозунгом признания советской власти Областным советом. В улусах крестьяне стали самовольно захватывать земельные угодья, а якуты требовать отмены классной системы землепользования. Их действия заставили Областной совет в срочном порядке утвердить положение о земельной реформе[228 - 5/18 мая наслежным советам было приказано «завершить переделы земельных наделов не позднее 29 июня» (по ст. стилю)], принятое земством ещё 11/24 марта. Другим шагом Областного Совета по снижению напряжённости стала отмена ограничений на проведение общественных мероприятий[229 - 7/20 мая].

Получив от своих сторонников преувеличенные слухи о первомайской демонстрации в Якутске и полном отсутствии военной силы, Центросибирь попыталась установить советскую власть в Якутии путем мирных переговоров и направила в Якутск пароход «Тайга»[230 - Капитан П.Н. Раздьяконов] комиссию во главе с продкомиссаром А.И. Мордвовым[231 - 17 октября 1885г. с. Хорошенском Самарской губернии, – 1953 г. Москва, образование – четыре класса. С 1898 г. – торговый служащий в Кургане, Иркутске (с 1905 г. «А.Ф. Второв и сыновья»), с 1913г. в Якутске, (торговец мануфактурой торгового дома «Наследники А.И. Громовой»), чл. РСДРП(б) с 1913 г., с 1917 г. – член ЯКОБ, представитель Облпродкома в Иркутске, с 1921 г. – представитель Якутии в Москве, 1922-23 гг. – представитель ЯЦИК в Москве, далее – представитель Наркомата легкой промышленности в Афганистане и Китае)]. В её состав вошли представители от Бодайбинского совета[232 - С. Щербинин], комиссариата советского управления[233 - П.А. Слепцов (Ойунский)], от казённой[234 - Пятницкий] и контрольной палат[235 - С. С. Захаров] и почтово-телеграфного округа[236 - И.А. Евдокимов]. В начале июня комиссия прибыла в Витим, где власть принадлежала объединенный комитет общественных организаций[237 - 31 член, в т.ч. 5 представителей совета рабочих депутатов города Бодайбо, 15 представителей от приисков и речников "Лензото"], контролируемому большевиками. Мордвов связался по прямому проводу с Якутском и предложил вступить в переговоры.

Областной Совет поручил вести переговоры с Центросибирью В.В. Никифорову, В.В. Попову и Р.И. Оросину. Для улучшения связи переговоры были перенесены в г. Олёкминск, где сохранялась областная власть. Окружной комиссар А.И. Шафран разрешил комиссии сойти на берег и дал гарантии безопасности. Прибыв в Олёкминск, иркутские комиссары сошли на берег и помимо собственно переговоров стала заниматься просоветской агитацией и разведкой[238 - В Витим была переслана телеграмма: «Силы Олекме 16 милиционеров, 30 белогвардейцев, вооружены винтовками…»]. 8 мая переговоры закончились провалом, а члены его комиссии были задержаны и под охраной были отправлены на подводах вверх по Иркутскому тракту на запад. На одном из почтовых станков «Тайга» догнала их, а вскоре после этого в Витим пришла телеграмма: «Была попытка захватить пароход, население не дало и отпустило обратно». После этого обеим сторонам стало ясно, что военного столкновения не избежать. Об этом свидетельствует телеграмма Центросибири от 17 июня 1918 года, направленная Рыдзинскому: «Предоставляется право для нужд отряда взять один из пароходов Глотова или других, которые будут в этот момент в Усть-Куте. Предлагаем не останавливаясь спешить в Якутск. Центросибирь. Виленский».

Отряд Рыдзинского в количестве 103 человек выехал на автомобилях из Иркутска в Качуг 15/28 мая. Он состоял из иркутских красногвардейцев и интернационалистов: поляков, венгров, евреев, китайцев, корейцев, англичанина, серба, грузин, литовцев, немцев, латышей. Отряд был хорошо вооружен: бойцы имели трехлинейные винтовки, 5 пулеметов[239 - Два системы «Максим» и три системы «Кольт»], 2 бомбомета и 250000 патронов. В Качуге к экспедиции присоединилась польская рота в количестве 75 человек при одном пулемёте под командой бывшего прапорщика Е.А. Лесневского, Янковского и Кательде. На шести паузках Рыдзинский и его солдаты сплавился из Качуга до Жигалова[240 - Ревком возглавил Н.Ф. Неугодников, рабочий Чупановского затона, принадлежавшему "Лензото"]. Здесь его на буксир взял пароход «Каролонец» и, исполняя личное распоряжение Виленского, немедленно направился в Усть-Кут[241 - капитан М.Я. Ман, лоцман Е.С. Косыгин]. В Усть-Куте караван взял на буксир пароход «Якут»[242 - капитан Н.М. Дмитриев] и 20 июня доставил в Киренск. Здесь были мобилизованы пароходы «Соболь» и «А. Кушнарев», команды которых хорошо знали реку вплоть до Якутска.

Яковлев Рыдзинский

Николай Николаевич (1886-1918) Аполинарий Станиславович (1880-1960)

В Маче экспедицию поджидал отряд из 117 местных красногвардейцев под командованием серба А.Б. Стояновича[243 - Преподаватель словесности и литературы в реальном училище Бодайбо, возглавлял комитет учащихся и редактировал газету «Ленская тайга»] и грузином Одишария, прибывший 18/31 мая в Бодайбо[244 - Всего на тот момент в городе имелось 300 красноармейцев]. Меньшевик И.А. Атлас в июле сообщает о событиях в Бодайбо: «Но в последнее время среди заправил начали преобладать анархисты, к которым, между прочим, присоединился какой-то проходимец, Стоянович, именовавший себя то капитаном сербской армии, то профессором; он занял должность начальника красной гвардии, а когда в мае они объявили военное положение, то он же был назначен главнокомандующим…»[245 - Газета «Иркутские дни», 1918. № 24]. С его введением на Ленских приисках была проведена мобилизация рабочих[246 - многие были уголовниками, отбывшими каторгу] для борьбы с казацкими и эсеровскими отрядами Омского правительства.

Киренск, первая половина ХХ века

2/15 июня отряд Стояновича на пароходе «Витим» вышел из Бодайбо неделю спустя прибыл в Витим и двинулся дальше на Олекминск. Достигнув села Мача, он получил телеграмму Рыдзинского из Витима с приказом ждать его прибытия. Здесь же находился пароход «Пермяк», захваченный большевистским советом при попытке прорваться в Якутск[247 - Часть пассажиров решила захватить судно, вести его вниз по Лене до Якутска, где сдать Совету. Экипаж вовремя раскрыл эти планы и сдал заговорщиков Мачинскому совдепу.]. Сюда же прибыла «Тайга» с неудавшимися переговорщиками, к которым присоединился присланный из Якутска Х.А. Гладунов[248 - коммунист-экспроприатор, попался на изготовлении фальшивых денег, за что был приговорён уголовным судом к каторжным работам]. Выслушав его доклад о положении в Якутске, Рыдзинский разделил стал готовится к наступлению. Он разделил свой отряд на шесть рот[249 - Командиром 1-ой роты был назначен т. Янковский, 2-й – т. Даниш, 3-й – т. Лесневский, 4-й – т. Буллах, 5-й – т. Стоянович, 6-й – т. Одишария. В каждой роте было по 35 обученных солдат, не считая добровольцев] и выделил сильный резерв. Подсчитав свои силы и средства, Рыдзинский стал готовить поход на Якутск. Первым его шагом была посылка «Тайги» вверх по Лене: он предназначался для доставки товаров в Якутск после окончания похода. К 24 июню силы большевиков насчитывали три с половиной сотни вооружённых человек и нуждались в дополнительном транспорте, поэтому 10/23 июня для нужд экспедиции был реквизирован пароход «Граф Сперанский». Подготовка остальных плавсредств тоже не шла гладко. Так, часть экипажа «Соболя» во главе с меньшевиком Э.Ф. Езеровским отказалась везти войска. На «Сперанском» лоцман не знал фарватер до Якутска, но капитан[250 - Ф.А. Горнаков] согласился идти в рейс. 24 июня красный отряд выступил из Витима[251 - «Власть Труда» от 27.6.1918, Иркутск].

Новости о сосредоточении красных сил достигли Якутска в начале июня. Прибывавшие на лодках в Олёкминск беглецы из Советской России сообщали, что пароходы от Витима заворачивают обратно, что в Бодайбо формируется красногвардейский отряд. Естественно, что столь грозные вести не могли не беспокоить Областной совет, который совет сформировал комиссию[252 - А. Широких, Н. Афанасьев и П. Бондалетов] для выработки плана борьбы. Она составила «Обращение к населению», сформировала фонд обороны и начала сбор оружия. Комиссия прилагала большие усилия для пополнения рядов областной милиции, рассылая по улусам агитаторов. Кроме того, был увеличен размер жалования, а каждому, прослужившему более шести был обещан в подарок комплект обмундирования. после шести месяцев службы. Однако все эти меры натыкались на индифферентное отношение жителей[253 - П.А. Бондалетов в своём отчёте от 16.2.1919 г. сообщает, что два его агитатора, объехав четыре улуса, смогли завербовать только 3 человек]. При таком отношении населения численность областной милиции удалось с трудом довести до 150 человек. На своём вооружении она имела 50 итальянских винтовок[254 - Четырёхзарядные винтовки системы Каркано-Веттерли.], 60 берданок, 10 учебных трёхлинеек и всего один наган.

Итальянские и русские винтовки областной милиции

Исключив из состава милиции дежурный взвод, отпускных и больных, П.А. Бондалетов имел для организации караульной службы примерно сто человек, в то время, как суточный наряд в городские караулы, патрули и охрану казарм доходил до 50 человек[255 - Таким образом, бойцов его отряда едва хватало на две смены.]. Если по каким-то причинам общая численность в строю уменьшалась, то командиру милиции приходилось «из законного суточного отдыха брать несколько часов для отнесения более легких домашних нарядов. В таких условиях люди сильно переутомлялись, спали на постах, занятия с ними приходилось лишь по самой сокращенной программе[256 - Стрелковая и строевая подготовка, караульная служба. Тактические и полевые занятия не проводились]… люди были совершенно не обучены действиям в поле и даже не проходили ни одного упражнения стрельбы боевым патроном». Старых солдат, в особенности фронтовиков, в милиции почти не было, а некоторые из них были ненадёжны. Пятеро из них были даже арестованы, поскольку их подозревали в ведении большевистской пропаганды[257 - Пятерых из них арестовали, но позже отпустили за недостаточностью улик, но из милиции уволили].

Помимо областной милиции Областной Совет мог положиться на небольшие вооруженные команды, а именно: отряд городской милиции под командованием Д.Ф. Клингофа[258 - До 30 всадников], добровольная боевая дружина, под командой штабс-капитана Б.С. Геллерта[259 - предательски убит 24.12.1919, Якутск, сын ссыльнопоселенца, офицер, участник мировой войны, эсер-федералист, известный своим неприятием большевизма и Октябрьской революции]. Она была создана после Февральской революции преимущественно из учащейся молодежи, и насчитывала в своих рядах 30 человек.

Помимо неё имелись боевая дружина якутской молодежи, которую возглавлял член Областного совета Р.И. Оросин[260 - Около 20 бойцов], и якутские казаки. Их полк состоял из нескольких команд. Одна из них под начальством А.И. Казанцева находилась в Якутске. 20 – 25 человек из её состава несли караульную службу в городе, получая за это паёк[261 - Мукой и крупой]. Прочие казаки занимались своим хозяйством и мелкой торговлей и в случае опасности на две-три недели могли утроить численность своего контингента, вооружив его нарезными берданками. Указанные выше подразделения изрядно поживились после роспуска местной военной команды, обзаведясь сотней итальянских винтовок, снаряжением и амуницией. Таким образом, для обороны Якутска могло быть привлечено до 250 человек, не считая 50-60 казаков.

В ожидании красных военные силы Областного совета разворачивалась в расчёте на зимние условия и бездорожье. Так, за станцию Иситскую был выдвинут отряд Б. С. Геллерта. Из Якутска к нему был послан в качестве подкрепления отряд прапорщика Панкратьева[262 - Выпускник Иркутской школы прапорщиков 1917 г., сын городского головы, получил в подчинение 50 человек из состава областной милиции]. 8 июня был создан Комитет обороны, в который вошли начальники всех боевых отрядов и дружин и их помощники. По сообщению П.А. Бондалетова возникло собрание, состоявшее из полутора десятков человек. Хотя он был избран его председателем, но реальной военной власти не имел. Хотя Областной совет считал, что Советская власть в Сибири висит на волоске и не найдёт достаточно сил средств для экспедиции, комитет принял некоторые меры для усиления обороны Якутска: были приведены в повышенную боевую готовность казачья и дружины, а также был отозван со ст. Иситской отряд Панкратьева, помимо этого был произведён оружия и велась запись горожан и казаков в ополчение[263 - Его численность составляла до 150 чел., 80% из которых были вооружены берданами, а остальные – винчестерами], а в девяноста верстах по Вилюйскому тракту в Малтанском наслеге была заложена резервная база, куда завезли 600 пудов продовольствия. В Олекминском и Вилюйском округах также началось формирование дружин[264 - Их командирами являлись, соответственно, Седалищев и Насыров].

На вооружении защитников Якутска имелась «артиллерия». Она была представлена салютной пушкой, которую возили по городу в повозке, демонстрируя готовность к обороне. История её появления связана с экспедицией барона Э.В. Толля и его шхуной «Заря». В сентябре 1902 года орудие вместе с другим имуществом экспедиции было выгружена в бухте Тикси. В ту же навигацию пароход «Лена» доставил её в Якутск, где вместе со всем остальным имуществом экспедиции оказалась на складах А.И. Громовой. При мобилизации о ней вспомнили и приняли на вооружение. По-видимому, её первоначально планировали установить на борту парохода «Лена», который отстаивался в Шестаковке и был мобилизован на нужды обороны. Узнав об этом, матросы сняли парораспределительный золотник, в следствие чего пароход пришел в город почти сплавом. По распоряжению Областного Совета экипаж был частично заменен, а командиром был назначен надёжный капитан[265 - Прапорщик Панкратьев, сын управляющего пароходством Громовых]. Однако членам старого экипажа[266 - механик В.А. Иванов и штурвальный И.Е. Шишунов] удалось снять и спрятать второй золотник, обездвижив пароход.

На рассвете 26 июня отряд А.С. Рыдзинского, увеличившийся до трёхсот шестидесяти человек, неожиданно атаковал и захватил Олекминск. Его эскадра состояла из четырех пароходов[267 - «Граф Сперанский», «Акепсим Кушнарев», «Соболь» и «Витим»], трёх барж и катера «Запорожец», который шел впереди неё на две – три версты. Простояв в городе несколько суток и наложив на местную буржуазию контрибуцию в 50000 рублей, экспедиция двинулась дальше. В Олёкминске был оставлен гарнизон из 3-й роты, а её командир Лесневский был назначен комиссаром округа. Рано утром 29 июня «Запорожец» проскочил мимо Покровска и высадился на берег, чтобы перерезать телеграфную связь. Вслед за этим последовал десант, который после короткого боя занял село и захватил в плен нескольких дружинников Геллерта, оставленных для охраны телеграфа.

План штурма Якутска был разработан при участии Х.А. Гладунова, как хорошо знавшего город и его окрестности. Согласно нему, командирам рот были даны следующие задания: «т. Стоянович должен был обойти город со стороны дач Сергеляха[268 - (як.) Зелёный Луг] и выйти к Никольскому кладбищу, тт. Буллах и Одишария – к тюрьме и к Мархинской дороге, т. Янковский – по Набережной улице к женской гимназии, а Даниш – по Полицейской улице к реальному училищу, а оттуда по Логу на соединение с Янковским. Рыдзинский со своей частью, составлявшей резерв и связь, должен был войти в город по Большой улице со стороны Сергеляха». Большевистская ячейка в Якутске была также привлечена к штурму города. Трое её членов были посланы для установления связи со штабом, а остальные разделились на «пятки» [269 - боевые группы из пяти бойцов], которые должны были поддержать атаку красногвардейцев на тюрьму и перерезать телефонную связь.

Якутск, реальное училище

На следующее утро так же, без единого выстрела, большевики высадились в пяти верстах от Табаги на берег. Роты Буллах и Одишария на лодках, буксируемых «Запорожцем», направились к тюрьме, а остальные подразделения двинулись маршем по суше. Шесть пулеметов, оба бомбомета и запасы патронов были погружены на взятые в Табаге подводы. Каждый из 327 красноармейцев был снабжен 250 патронами, а умеющие обращаться с гранатами получили по 2 русских или же швейцарских ударных гранаты. На подходе к городу красные роты стали разворачиваться в боевой порядок. Поскольку бой планировалось вести в сумерках белой ночи, красногвардейцы для опознания друг друга повязывали на фуражках белые повязки.