Очерки истории Саха: рождение Республики

Около 22:00 красные бойцы внезапно атаковали Якутск с трёх направлений со стороны Богородицкой церкви (юга), от Мархинской дороги к тюрьме (севера) и со стороны Залога и лодочного причала у Преображенской церкви (востока). Едва раздались первые выстрелы, силы защитников стали сосредотачиваться в центре города. Тем временем, красные при поддержке местных большевиков быстро овладели тюрьмой[270 - Здесь к ним в плен Н.Т. Романченко, в то время учащийся реального училища, записавшийся в дружину Геллерта] и освободили арестованных членов Совета рабочих депутатов. На восточном участке они атаковали казначейство и заняли его только после обстрела из бомбомётов. Продвигаясь вперёд, атакующие достигли Преображенской церкви и женской гимназии, где засели стрелки-якуты. Их огонь был настолько густым, что наступавшие по Набережной улице цепи большевиков, потеряв несколько человек убитыми[271 - Защитники смертельно ранили командира роты Янковского и убили пулеметчика и пятерых стрелков] и ранеными были вынуждены залечь. Натолкнувшись на ожесточённое сопротивление, они послали за помощью. Отряд Стояновича, который должен был наступать с Сергеляха к Никольскому кладбищу, заблудился и застрял у озера Ытык-Кель, опоздав к началу боя.

Защита Якутска оказалась плохо организована. Даже утратив связь, Бондалетов, мог, уяснив направление главного удара красных, собрать свои силы в единый кулак и контрактовать, но не сделал этого[272 - На допросе он показал, что в отличие от своих офицеров (Климовских и Соколова) он считал невозможным вести бой в самом городе], а приказал отходить. Особенно стойкое сопротивление оказали якутские добровольцы, своевременно не получившие приказа об отступлении. Их упорное сопротивление сдержало атаки красных и позволило основным деятелям Областного Совета обороны, собравшихся на совещание, вовремя покинуть город. Вместе с ними была вывезены пушнина[273 - Часть ценностей была перепрятана в тайники и частично изъята при обысках] и мамонтовая кость. Во время отступления некоторые отряды защитников в панике вели дружественный огонь по своим[274 - У Никольского кладбища прапорщик Панкратьев, приняв отряд прапорщика Климовских за красных, приказал стрелять по нему]. Общие потери сторон, включая случайных прохожих, разнятся. По разным данным они составили от нескольких десятков до сотни человек[275 - По разным данным защитники города потеряли от 40 до 70 человек убитыми. 11 раненых были взяты красными в плен. Большевики объявили о гибели 18 своих бойцов. От шальных пуль погибли несколько жителей]. Бой за Якутск 30 июня 1918 года стал первым в истории Гражданской войны в Якутии случаем открытого противостояния между белыми и красными. К тому же это был первое боевое крещение якутов, которые не имели навыка военной службы (по «Уставу об управлении инородцев» (1822 г.) они не отбывали всеобщую воинскую повинность).

. Покинув город, защитники Якутска двинулись по Вилюйскому тракту в Малтанский наслег, где на реке Кемэкэмэ была устроена «база»[276 - При отступлении пушка с «Зари» была сброшена с моста в реку Кемэкэмэ].

В ночь на 1 июля к ним присоединились В. Н. Соловьев и члены Комитета Обороны. Пройдя сорок вёрст по тракту, отряд стал разлагаться, а уездные милиционеры засобирались в город. При ревизии выяснилось, что у части отряда нет шинелей и других необходимых вещей, поскольку многие бойцы пошли в бой в одних рубахах, а патронов на винтовку осталось не более полусотни. В этих условиях комитет постановил, что в данных условиях для области ничего не может сделать. Его члены сочли разумным предпринять меры к самосохранению, почему каждому милиционеру предоставлялось право поступить по своему усмотрению. В результате этого решения на третий день большая часть бойцов разбрелась из отряда.

Оставшиеся 33 «белогвардейца» двинулись на базу, постепенно сокращаясь в своём числе. Две трети из них достигли 5 июля. Здесь остатки защитники вновь разделились. Клингоф и Геллерт переправились на противоположный берег Лены и укрылись в Мегинском улусе вблизи от города, В.Н. Соловьев и прапорщик Панкратьев остались на месте, а Бондалетов с группой милиционеров отправился далее по Вилюйскому тракту, где на следующий день был арестован красногвардейцами и отправлен в Якутск. 7 июля, посланный вдогонку за отступившими защитниками Якутска мархинский летучий отряд[277 - Командир В.Н. Бокалевский] обходными путями достиг базы земской милиции на реке Кемэкэмэ и без сопротивления захватил находившихся на ней лиц. Часть из них бежала в тайгу, а остальные, включая Бондалетова и Клингофа, попали в плен. На складе были захвачены продукты[278 - 137 кулей муки, 20 кулей гречи, куль сахара и ящик мыла], но пушнины и мамонтовой кости там не оказалось. Бондалетов показал, что члены Областного совета отправились на юг. Вслед за ними были посланы восемь красноармейцев, а остальные вернулись в Якутск.

1 июля 1918 года исполком Совета рабочих депутатов Якутска вместе с командованием красного отряда собрался на своё первое совещание, в качестве областной власти. В целях повышения своего авторитета и расширения базы он пополнился представителями красноармейцев и крестьян и был переименован в Совет рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов. На его первом заседании были приняты решения об организации временного боевого отряда для охранной службы, о введении в Якутске и области военного положения, о создании следственной комиссии, после чего начались аресты членов Областного совета и его активных сторонников, а 11 июля были упразднены областная и уездные земские управы. Через восемь дней был ликвидирован окружной суд и духовная консистория. Вслед за этим последовали череда увольнений реакционеров из администрации, суда и прокуратуры, а также военных органов и милиции.

На следующий день обновлённый Совет образовал военную коллегию[279 - Отдел ЗАГС был организован только 24 июля, финансовый – 25, народного образования – 29] и наложил контрибуции на 72 представителей буржуазного класса города Якутска и 25 жителей селений Марха, Павловск и Маган[280 - начиная с 6 июля – 500 тыс. руб., 7-дневный срок – 500 тыс. руб., 10-дневный срок – 500 тыс. руб.]. Она составляла полтора миллиона рублей и должна была быть уплачена до 16 июля. В случае неуплаты конфисковалось имущество и передавалось в революционный суд. Наряду с контрибуцией несколько позже[281 - 5/18 июля] был введён подоходный прогрессивный налог на домовладельцев Якутска[282 - в размере 7000 рублей на каждый двор], предназначенный для содержания рабоче-крестьянской милиции. Кроме того, для вооружения Красной Гвардии конфисковалось любое огнестрельное оружие, включая дробовики[283 - газета "Приамурье" 24 (11) декабря 1918 года в статье "Ликвидация большевизма в Якутии" сообщала: «…Печальным фактом остаётся и невозвращение оружия, отобранного у населения: жадные до денег, большевики не гнушались и плохими дробовиками…»]. Начальником советской милиции был назначен Х.А. Гладунов, который во время взятия города лично застрелил мирового судью и следователя Ф.Н. Банковского и ограбил его дом.

9 июля уполномоченный Центросибири П.А. Ойунский обратился к трудящимся Якутской области с призывом активно участвовать в организации советской власти на местах. Как и повсюду в России советская власть в Якутске опиралась на использование того энтузиазма, который возник у маргинальных слоев населения империи февральской революцией и Октябрьским переворотом 1917 года. Именно из их рядов большевики вербовали кадры своих сторонников, не скупясь обещать светлое царство коммунизма. Их умелая пропаганда канализировала всеобщее озлобление беднейших слоёв населения против элиты прежнего общества, только отчасти виноватой в том кризисе, который охватил большую часть империи. Обосновавшись в Якутске, большевики попытались опираться, в основном, на беднейшие слои населения, каковыми считали якутов, живших своим традиционным укладом и не воспринимавшим революционные идеи. Именно поэтому большевистская пропаганда не нашла поддержки у населения Якутии. В связи с этим советская власть стала активно проводить политику расслоения населения, распределяя привезённые из Иркутска[284 - Из Верхоленска в Витим грузы привезла «Тайга». Одишария со своей ротой убыл на юг на «Соболе», который загрузился товарами (17000 пудов) для Олёкминска и Якутска] товары по классовому принципу.

Беспощадно подавив всякое вооруженное сопротивление, А.С. Рыдзинский «в целях утверждения в области большевистской власти … наводил «порядок», расстрелами за неисполнение приказов Центросибири равно и тех приказов, которые он сам в Якутске издавал». При его участии исполком Совдепа предпринял энергичные меры, чтобы изловить членов Областного Совета, и разослал с этой целью несколько поисковых групп. Так, 4 июля по Иркутскому тракту была послана оперативная группа из 15 человек. Когда поступили сведения, что на Алдане видели кого-то из членов областного совета, А.С. Рыдзинский лично отправился на его поимку на пароходе «Сперанский». Не обнаружив тех, кого искали, он разыскал ранее сплавленную и спрятанную в устье Алдана пушнину и уже 5 июля доставил её в Якутск. Два дня спустя в Булун[285 - 15 дворов и 65 жителей обоего пола, церковь Михаила Архангела, сельское училище, инородческая управа и запасный хлебный магазин(склад)] на пароходе «Лена» был командирован П.П. Кочнев с группой товарищей. По прибытии на место был организован совет рабочих депутатов, который немедленно конфисковал у местных купцов товары, продукты и всю пушнину[286 - десять тысяч шкурок песца] и арестовал начальника местной милиции Калугина. Затем «Лена» отправилась на рыболовные пески, чтобы забрать свежую рыбу для Якутска. На обратном пути пароход остановился в Булуне, где взял на борт арестованных «белогвардейцев», 30 винтовок, реквизированные товары и двинулись назад.

Назначенный 21 марта 1918 года верхоянским окружным комиссаром А.Е. Кулаковский при приближении красных бежал из Булуна в Усть-Янский улус. Согласно докладу начальника местной земской милиции казака Кулагина «переполох населения, произведенный в Усть-Янском улусе, бежавшим от большевистского движения с Булуна комиссаром Кулаковским, который, прибыв в Казачье, не только не принял никаких мер к успокоению населения, но своим бегством и сообщениями о происходивших событиях в Якутске через других, настолько перепугал население, что оно, побросав свои обычные работы, невода и сети, также вынуждено было бежать».

Вместе с «Леной»[287 - 6 июля] из Якутска вышел пароход «Александр»[288 - Капитан М.Н. Марков] с представителями Совета[289 - И. Барахов, Ю. Парюков] и вооружённым отрядом из 25 человек с целью оказания помощи большевикам и трудящимся Вилюйского округа. По прибытии в Вилюйск они провели митинг, на котором начальник отряда А.Ф. Попов разъяснил задачи революции и положение в Якутске, и организовали совет[290 - Председатель – С.М. Аржаков]. Представителями Якутского совета была наложена контрибуция на кулаков и купцов Вилюйска на сумму 200000 рублей и конфискованы товары[291 - У братьев Г.Х. и С.Х. Насыровых]. Хотя выше Нюрбы пароход пройти не смог и вернулся в Вилюйск, к концу июля советская власть установилась во всех улусах округа. Так, в Верхневилюйске был создан красногвардейский отряд из 8 человек, а на сунтарских тойонов[292 - 21 человек, в т.ч. Тимофеевы и Александровы] была наложена контрибуция в 35000 рублей.

Между тем военная ситуация на фронтах гражданской войны складывалась не в пользу большевиков. В конце июня Западносибирский комиссариат передал свои полномочия Временному сибирскому правительству во главе с эсером П. В. Вологодским. Новая власть продекларировала самостоятельность Сибири до воссоздания Российской государственности) и объявила о том, что будет действовать до созыва Всесибирского учредительного собрания, на которое перекладывался вопрос будущего политического устройства Сибири. В соответствии с этим ВСП рассматривало инородческие национальные комитеты исключительно в качестве представителей культурно-национальной автономии и местного самоуправления. Вместе с тем, в своей «Грамоте», обращённой ко всем народам Сибири, ВСП гарантировало неприкосновенность гражданских, политических и национальных прав и обещало, что Сибирская областная дума и Всесибирское учредительное собрание выработают законодательные нормы, предоставляющие каждому народу право и возможность свободно устраивать свою судьбу. За каждым из них[293 - Национальные меньшинства, которые составляли не менее десяти процентов населения, получали право на защиту своих культурно-национальных интересов и получали поддержку правительства] признавались права обучения и судопроизводства[294 - с подчинением государственным надзорным органам, правилам и законам] на родном языке, а также организацию национальных частей. «Грамота» была с энтузиазмом принята якутской общественностью и усилила приток добровольцев-якутов в дружину, формируемую Оросиным.

Войсковой старшина И.П. Красильников Есаул Калмыков(Х) и есаул Бочкарёв(стрелка), 1919 г.

26 июня белочехи и войска Временного Сибирского правительства[295 - Образовано 17/30 июня 1918 года в Омске] прорвали красный фронт у Нижнеудинска и перешли в наступление. 11 июля в Иркутске началось антибольшевистское восстание, поддержанное прорвавшимся к городу белыми есаула И.Н. Красильникова[296 - Авангард третьей колонны Сибирской армии (командир – А.Н. Пепеляев) насчитывал 150-200 штыков и 40-60 шашек боевого состава при нескольких пулеметах]. После освобождения Иркутска от большевиков командование Сибирской Армии продолжило преследование красных. Незадолго до занятия Иркутска[297 - 8 июля] советская власть была свергнута в Киренске[298 - Антисоветски настроенные горожане разоружили красногвардейскую роту, арестовали большевиков и в ночь на 8 июля расстреляли]. Отряд томских эсеров прапорщика Ликаонского, пользуясь поддержкой мещан, внезапно занял город, разоружил местную красногвардейскую роту и арестовал совдеп[299 - Председатель совета Леонов и часть большевиков были расстреляны].

А. Стоянович, возвращавшийся со своим отрядом из Якутска в Бодайбо, получил приказ отбить Киренск. Ему на помощь совет направил пароход «Борец», который вёз небольшой отряд конницы на барже. Красные с боем заняли Алексеевку и Змеиново, а затем попытались штурмовать городок, но были отбиты с ощутимыми потерями[300 - Потери белых составили всего 3 человека. В бою был ранен А.Б. Стоянович]. Раненые красногвардейцы были отправлены в Бодайбо на пароходе «Киренск». 10 июля обратным рейсом он доставил под Киренск подкрепление[301 - политкомиссар – Я. С. Щербинин] под командованием анархиста Т.М. Алымова[302 - Т. Алымов был членом Перовской группы анархистов под кличкой «Кропоткин». Осужден в Ташкенте в 1908 г. за организацию анархистской группы, в 1910 г. направлен в ссылку в Якутию, в 1916 г. в Бодайбо]. Красные отряды окружили Киренск, но поскольку остров был превращен в маленькую крепость[303 - Город обороняли грузинская дружина Растомошвили, томский эсеровский отряд прапорщика Ликаонского и отряд, организованный местными офицерами.], они не решились атаковать город, хотя имели в своём распоряжении четыре парохода[304 - «Якут», «Почтарь», «Николай», «Киренск».]. После ряда стычек с защитниками Киренска они отступили на 12 вёрст по реке к востоку от города и затребовали подкреплений.

Совет рабочих депутатов в Бодайбо стал спешно формировать на приисках рабочие дружины, оснащая их конфискованным огнестрельным оружием[305 - В Бодайбо, Киренске, а также было запрошена помощь в Иркутске]. Изъятию также подлежали порох, свинец, динамит. Благодаря предпринятым мерам, совету в общей сложности удалось вооружить и отправить на фронт около 600 человек, для чего были мобилизованы пароходы[306 - 30 единиц]. Попытки большевиков восполнить недостаток оружия изготовлением фугасов для минирования фарватеров рек, бомбометов и снарядов к ним в Бодайбо оказались менее успешными[307 - Воспоминания К.А. Мальцева]. Одновременно с принятыми выше мерами 20 июля в Читу, куда после падения Иркутска перебрался Центросибирь, был послан за помощью отряд, который состоял из 12 рабочих во главе с К.А. Мальцевым.

С началом боёв под Киренском, штаб Сибирской Армии срочно образовал Приленский фронт. Его командующим был назначен войсковой старшина[308 - За взятие Иркутска Красильников 13 июля произведён в войсковые старшины, т.е. полковники, а прапорщик Ликаонский за Киренск – в поручики.] И.Н. Красильников. В распоряжении «комфронта» были переданы весьма скромные силы: помимо собственных бойцов[309 - Пехота (до 200 штыков) с пулеметной командой (до 11 пулемётов). Конная сотня Попова была отправлена на Прибайкальский фронт] в его распоряжении только местные антибольшевистские силы. Это прекрасно понимали сибирские власти. 7 августа в телеграмме[310 - 25 июля/7 августа] Иркутский губернский комиссар П.Д. Яковлев[311 - Его подписали комиссар Бодайбинского золотопромышленного района Березин и Представитель совета золотопромышленников Ленского и Витимского округов] извещал ВСП[312 - Адресаты: председатель совета министров, министры внутренних дел, торговли и промышленности, военный]: «Ленский, вместе с ним весь Ленско-Витимский золотопромышленный район находятся до настоящего момента в руках Советской власти, положение на фронте около Киренска не обещает ликвидации в скором времени сопротивления большевиков. Малочисленные отряды Ликаонского, также Красильникова очевидно не могут справиться с задачей быстрой ликвидации Советских войск, имея также задачу очистки большевистских банд всего огромного протяжением Приленского края». Профессиональный революционер эсер П.Д. Яковлев, будучи сугубо гражданским человеком, впрочем, как и большевики, недооценил военных способностей атамана Красильникова.

8/21 июля Рыдзинский получил приказ отбыть со своим отрядом под Киренск. Для похода он мобилизовал пароход «Акепсим Кушнарев»[313 - Капитан Н.Ф. Гришаев] и двинулся на фронт. Небольшие советские отряды были не в состоянии контролировать обширные пространства Якутской области. В результате этого в Колымском округе, значительной части Верхоянья[314 - За исключением устья Лены] и в Оймяконском районе сохранилась власть Областного совета. Последствия отъезда отряда Рыдзинского сказались на положении большевиков в Якутске. Н.С. Ершов, хорошо представлявший положение дел в Якутии утверждал, что бороться «…в Якутии, с ее граждански невоспитанным населением, сохранившем еще до сих пор рабскую психологию и покорность судьбе, опасная и вредная авантюра». Он советовал своим коллегам бороться за влияние на рабочих и крестьян непосредственно в Советах, что вызвало раздражение большевиков. Они сразу припомнили критику Октябрьский переворот и обвинили в том, что он «хочет взорвать Советы изнутри». На очередном заседании Совета, состоявшемся 18/31 июля, из его руководства были исключены все меньшевики[315 - Н. С. Ершов уступил пост председателя левому эсеру Л.Н.Аммосову. Его однофамилец М.К. Аммосов занял пост комиссара просвещения вместо меньшевика Д.И.Титова], а П. Слепцов(Ойунский) возглавил Судебно-следственную комиссию.

Узнав о концентрации белых у Киренска, Бодайбинской совет приказал Рыдзинскому срочно идти на помощь отряду Алымова. Одновременно с ним на Мачу был выдвинут отряд И. Одишария[316 - 150 чел.], который должен был защищать село Витим, имевшего важное оперативное значение. У деревни Подъельники «А. Кушнарев» столкнулась с вражеским пароходом «Работник». Завязался бой, во время которого погиб механик[317 - И.В. Прохоров] на красном пароходе, но белым пришлось отступить. После соединения Рыдзинского с Алымовым, красные активизировали свои боевые операциям на Лене и потопили две моторные лодки противника[318 - «Вестник Советов Прибайкалья» от 24 июля 1918 года. После падения Иркутска связь с Бодайбо Центросибирь поддерживала через Охотск, где была находилась принадлежавшая Американской Телеграфной компании мощная радиостанция с 70-ти метровой радиомачтой. Такие же вышки стояли в Охотске, Анкоридже и Анадыре. Они обеспечивали связь с судами в северной части Тихого океана]. Это были первые победы, а далее последовали неудачи, тесно связанные с активизацией антибольшевистского движения. Красный конный отряд во главе с Буйновым был направлен вверх по р. Лена в деревню Макарово с задачей занять телеграф и выяснить, идет ли к белым подкрепление. «Когда конница забрала телеграф, начальник телеграфа возможно с испугу бросился бежать, и его красногвардейцы убили». Из захваченных лент была получена информация об отряде Красильникова, но предпринять никаких контрмер красные уже не успели.

Воспользовавшись тем, что силы большевиков оттянуты к Киренску, их противники сорганизовались в боевой отряд, который возглавил поручик М.И. Гордеев[319 - Михаил Ильич Гордеев, с. Мача-Канский фронт, конец 1919 г., в РИА – поручик, участник Первой мировой войны, с 1.8.1818 г. – командующий всеми отрядами Якутской области, штабс-капитан]. Его основу составили крестьяне Мачи и Нохтуйска, недовольные советской властью, к которым присоединилась группа офицеров-участников мировой войны[320 - Поручик И.С. Захаренко и прапорщик В. Захаренко (см. Дело «О борьбе с красными офицерами прапорщика Арбацкого, поручика Захаренко, прапорщика Захаренко, подпоручика Кузнецова Николая Дмитриевича».]. Среди них был подпоручик Н.П. Шерлаимов, который служил на «Графе Сперанском» [321 - 1888 г. (Верхоленский уезд) -1920 г. (Охотский тракт), убит. Из крестьян, посещал университет, участник мировой войны, подпоручик РИА, ранен в ноябре 1915 г., признан ограниченно годным к военной службе, до августа 1917 г. в 42 Сиб. полка, три боевые награды, с 19.9.1918-30.10.1919 – помощник начальника Якутской области] помощником капитана. Во время перевозки отряда Рыдзинского, он составил представление о красных карателях и покинул пароход в Витиме, не желая иметь отношение к репрессиям. Вероятно, собранная им информация послужила катализатором для возникновения антисоветской организации, которую возглавил прапорщик Савва Иванович Арбатский[322 - 1897 г., с. Пеледуй, учитель, окончил Киренскую учительскую школу, окончил в марте 1917 г. 1 Иркутскую школу прапорщиков, с августа 1917 г. – на фронте, командир команды пешей разведки, демобилизован в 1918 г., в июле-декабре 1919 г. – в отряде особого назначения Якутской обл., с осени 1919 г. – командир отряда на Подымахинском фронте]. После того, как белый отряд занял Мачу и разогнал местный совдеп, к нему стали стекаться добровольцы из соседних деревень. В основном, это были недовольные советской властью русские крестьяне, многие из которых имели опыт мировой войны, и молодёжь. Оружие повстанцев составляли, в основном, шомпольные и нарезные охотничьи ружья, а численность составляла немногим более двадцати человек.

Антисоветское выступление Гордеева оказалось роковым для Киренского фронта. 10/23 июля пароход «Витим» с отрядом Е.А. Лесневского[323 - 42 человека, в основном, поляков] на борту был вызван на фронт. Ему на смену в Олёкминск была послана рота Л.Л. Даниша и дополнительное оружие. Дождавшись её прибытия, Лесневский перегрузил оружие и отправился под Киренск. По пути «Витим» причалил к берегу возле Нохтуйска, чтобы пополнить запас дров. Прапорщик Арбатский заранее узнал о прибытии парохода и уговорил Гордеева устроить засаду. У пристани были отрыты окопы, создана система перекрёстного огня и мобилизован пароход «св. Тихон Задонский», помощником капитана на котором служил подпоручик Н.Д. Кузнецов[324 - 1889-после 1920, подпоручик РИА, участник мировой войны, Оренбургская школа прапорщиков (1916 г.), кавалер 2-х Георгиевских крестов, штабс-капитан в армии Колчака].

Когда большая часть красноармейцев сошла на берег и стали рубить лес, их отрезали от парохода и обстреляли. Гордеев и местный житель Васильев пошли к ним парламентёрами с предложением сдаться, но были обстреляны с борта «Витима» из пулемёта и трёхлинеек и изолированы от основного отряда[325 - Васильев был убит, а Гордеев укрылся в бане. Впоследствии, участник боя Шерлаимов обвинил его в трусости. По факту военным судом было возбуждено расследование, которое закончилось оправданием Гордеева]. Командование белогвардейцами принял прапорщик С.И. Арбатский. Под шквальным огнём «Витим» смог отойти от берега, перевалив к другому берегу Лены. Белые преследовали его на пароходе «Тихон Задонский» и на рассвете следующего дня захватили вместе с остатками отряда Лесневского. В их руки попало всё вооружение отряда, включая винтовки, предназначенных для красноармейцев, осаждавших Киренск[326 - девяносто с лишним трёхлинейных винтовок и пулемёт Максим].

Перевооружив свой отряд, М. Гордеев захватил пароходы «Работник» и «Граф Игнатьев». Тем временем, у с. Дубровной поручик И.С. Захаренко[327 - 1896 г., Олёкминский округ – лето,1920 г., Иркутск. Участник мировой войны с 1916 г., поручик РИА (август 1917 г.), кавалер ордена Св. Владимира, Св. Анны, 2-я Иркутская школа прапорщиков, с сентября – начальник Олёкминского экспедиционного отряда Якутской местной команды, с июля 1919 г. – командир Олёкминского взвода Якутского ООН, ранен в декабре на Подымахинском фронте. Арестован ЧК в феврале 1920 г., расстрелян.] с 15 бойцами обезоружил красный отряд из гарнизона Олёкминска, численностью в 20 бойцов. Остатки гарнизона – семь красногвардейцев[328 - По распоряжению из Якутска, тридцать человек из его роты были посажены на борт «Соболя» для охраны груза, идущего в Якутск. Расчёты Даниша пополнить роту местными добровольцами не оправдались] во главе с комиссаром Л. Данишем[329 - четверо из них были схвачены земской милицией на реке Мая недалеко от села Петропавловское] – на моторной лодке «Архимед» бежал, после чего город был занят белыми. Вслед за этим отряд Гордеева овладел селом Витим, но, получив известия о движении красного отряда со стороны Якутска, вернулся назад в Олёкминск. Действия белых произвели тяжёлое впечатление на Рыдзинского, который в мрачных красках обрисовал обстановку совету в Бодайбо и затребовал подкреплений.

Село Витим, середина ХХ века

В конце июля конвой с оружием, посланный Центросибирью, был перехвачен белыми в окрестностях Верхоленска. Сопровождавшие его шестеро большевиков[330 - В т.ч. член ЧК А. О. Патушинский, командир 1-й роты Забайкальского дивизиона подпрапорщик М.Н. Яньков, глава красноармейцев Тунки Н.Ф. Карнуков, военнопленные австриец О. Гросс и чех К. Петрак] вместе с местным советом[331 - 14 человек] были расстреляны. В распоряжение экспедиции попали два парохода, в том числе «Альфред», самый комфортабельный пароход на Лене. На двух пароходах Красильников и его отряд проскочили мимо позиции отряда Рыдзинского в ночь на 28 июля/10 августа. Белые подошли к Никольскому, где стояли пароходы красных. Небольшой отряд белых проник на «Николай» и бесшумно захватил его. Установив на нем пулемёты, они подплыли к остальным пароходам[332 - «Якут», «Почтарь», «Кушнарев», «Киренск»] и открыли по ним кинжальный огонь. В результате этого манёвра из ста с лишним красных бойцов, охранявших пароходы, остались боеспособными только сорок[333 - тридцать погибли в бою и почти полсотни попали в плен].

В ходе боя Рыдзинский со своим отрядом не смог прийти на выручку Т.М. Алымову, который с группой пулеметчиков остался прикрывал отход и 11 августа попал в плен[334 - Вечером 19 августа Т. Алымова и четырех его товарищей расстреляли в селе Половинка, недалеко от Киренска]. После боя отряд на трёх пароходах отступил вверх по Лене и распался. Остатки алымовцев на пароходе «Киренск» у села Чечуйское встретили красный отряд под командой И. Одишария, высланный из Бодайбо на Мачу. Узнав о поражении под Киренском, красногвардейцы впали в панику. Вследствие полной деморализации своих бойцов Одишария повернул обратно. Около Воронцовки красную флотилию нагнал «Альфред», на котором находился начальник штаба Ростамашвили. Приблизившись под красным флагом к «Киренску», белые обстрелял пароход из пулеметов, ранив многих красногвардейцев. Они в панике бросили судно[335 - Часть красногвардейцев во главе со Звягиным ушла в тайгу], которое досталось белым в качестве трофея. Одишария со своими бойцами на пароходе «Кушнарев» проплыл мимо Бодайбо и укрылись в Нерпо, бросив административный центр Ленских золотых приисков на произвол судьбы.

Карта долины Витима и окрестностей Бодайбо

В ночь с 2/15 на 3/16 августа отряд Ростамашвили неожиданно высадился в Бодайбо[336 - По данным большевиков около 700 пудов. Фактически – 630] и овладел тюрьмой, где были собраны запасы динамита. Их нападение было настолько внезапным, что сопротивление им оказала только дружина железнодорожных рабочих. После ареста исполкома[337 - В т.ч. начальник милиции П.Я. Поручиков, Машурьянц, Каменец] остальные красные отряды были плохо вооружены и практически не оказали сопротивления. В руки белых попали четыре парохода, множество пленных и золото с приисков. Последний красный отряд Аладьина был разбит в верховьях Витима у Парамских порогов 21 августа, после чего многие красногвардейцы рассеялись по тайге. Часть отряда Стояновича во главе с во главе с комиссаром Я.С. Щербининым вышли к Каменному острову. Обладая пулемётом, они неудачно попытались захватить пароход, шедший из Витима в Бодайбо. Потеряв трёх человек убитыми, красные отступили в Мамско-Чуйскую тайгу и рассеялись. Их поиски в окрестностях Ленских приисков растянулись на несколько недель. Вследствие малочисленности преследователей значительной части красногвардейцев удалось скрыться от преследования[338 - Тунгиро-олекминские эвенки помогали укрывшемуся от белых интернациональному отряду венгров продовольствием и выделили проводников] и перезимовать в тунгусских стойбищах.

Имея главной своей целью Бодайбо, Красильников не забывал о якутском направлении, которое он считал второстепенным. Овладение Якутском он поручил М.И. Гордееву, в распоряжении которого находилось 90 человек и пароходы «Витим» и «Работник». 2/15 августа белые вновь заняли Олекминск. Закрепившись в Олёкминске, Гордеев уже на следующий день направил телеграмму в Якутск: «Предлагаю признать Временное Сибирское правительство, передать полноту власти областному совету, освободить всех политических арестованных, за что гарантируем свободу».

Военно-революционный штаб Якутской области[339 - Начальник В.Д. Котенко] отклонил ультиматум белых и приступил к организации обороны. Поскольку большую часть оружия взял с собой Рыдзинский, красногвардейцам стали раздавать берданки и конфискованные у местного населения охотничьи ружья и дробовики. Вскоре выяснилось, что для вооружения четырёхсот сторонников советской власти в наличии имеется около трёхсот единиц огнестрельного оружия с ограниченным числом патронов[340 - У бойцов имелось по 70 штук на винтовку, в то время как у тыловиков – от 5 до 30]. Для разведки противника ВРШ отправил вверх по Лене пароход «Иннокентий» с отрядом Х.А. Гладунова на борту. Для усиления своих военных сил он постановил конфисковать частные пароходы «А.П. Кушнарев», «Лену», «Михаил» и «Соболь», но этому воспрепятствовал городские профсоюзы, позже обвинённые в сотрудничестве с меньшевиками. Вместе с тем, их позиция была совершенно ясна: привлечение для военных нужд пароходов ставила под угрозу снабжение всей области и лишало моряков и портовых рабочих заработка. Тем временем, «Иннокентий» натолкнулся на превосходящие силы белых и повернул назад. Прибыв в Покровск, Гладунов связался по прямому проводу с Якутском и сообщил, что силы белых втрое превосходят красных. Эта новость вызвала панику среди большевиков.

5/18 августа исполком Совета рабочих депутатов «не желая подвергать население Якутска новым тяготам и опасностям гражданской войны», принял решение передать власть Временному городскому комиссариату, а самому перебраться в Вилюйск с целью сохранения партийных и советских кадров для революционной борьбы, каковых набралось около двухсот человек. Погрузившись на пароход «Соболь», они двинулись к устью Вилюя. Дальнейший план Совдепа состоял в том, чтобы, поднявшись вверх по реке, перебраться на Енисей. Когда на следующий «Иннокентий» пришел в Якутск, советской власти здесь не было: город находился в руках Временного комитета по охране порядка в г. Якутске и его окрестностях в составе 5 членов[341 - В т.ч. 3 эсера и 2 кадета], который избрали выпущенные из тюрьмы члены Областного совета и другие антисоветчики[342 - Согласно сообщению Совдепа Центросибири от 29 июля в якутской тюрьме содержались 150 белогвардейцев]. Порядок в городе охраняли дружины М. Климовских и Б.С. Геллерта, вернувшиеся в Якутск после ухода красных.

Комитет по охране порядка немедленно телеграфировал об установлении своей власти в Олёкминск, побудив Гордеева немедленно выступить на север. Тем временем, 6/19 августа под руководством В.В. Никифорова возобновила работу Областная земская управа, которая немедленно отменила все декреты Совдепа. Вслед за ней к стали функционировать Областное управление, уездная земская управа, городская управа и окружной суд. Уже на следующий день Временный комитет по охране порядка передал свои функции исполкому земского и городского самоуправления Якутской области в составе трёх членов[343 - городской голова В.С. Панкратьев, член областной земской управы П.Е. Баранов и член Уездной земской управы Н.Н. Грибановский], сосредоточивших в своих руках всю полноту власти, который издал приказ о мобилизации офицеров и наборе добровольцев для охраны города.

«Иннокентий» нагнал «Соболя» только в устье Алдана. После встречи пароходы двинулись дальше на север, чтобы встретить «Лену», возвращавшуюся из Булуна[344 - На её борту находилось 30 винтовок Мосина, враги советской власти и рыба из Жиганска]. В устье Вилюя красные узнали, что возвращавшийся из Нюрбы «Александр» сел на мель у Вилюйска, и пребывали в полной растерянности. В связи с изменением первоначального плана из-за обмеления реки, мнения членов Совдепа разделились. Часть из них, соединившись с товарищами, выехавшими ранее на «Александре» из Верхневилюйска, решила пробираться через реку Алдан на Амур, в то время как красногвардейский отряд собрался вернуться в Якутск, где, по данным разведки, царило безвластие. Третья группа двинулась к Верхневилюйску, чтобы перебраться на Тунгуску[345 - До 30 чел.].

На пятый день пребывания в устье Вилюя[346 - 20 августа по новому стилю] прибыл сошедший с мели «Александр». С его прибытием состоялось второе совещание, где командиры красных отрядов договорились, что пароходы с баржами пойдут в Якутск. О том, что его участники не владели информацией, можно судить по их дальнейшим планам. Так, Гладунов после захвата Якутска планировал на пароходах вверх по Лене для помощи отряду Рыдзинского, который, по его мнению, задержал белых. На этом основании он забрал все винтовки, имевшихся на борту «Лены».

8/21 августа, в день, когда красная флотилия подошла к Якутску с севера, в Табагу прибыл с юга авангард белых под командованием прапорщика В. Захаренко. Захватив в плен одного из красногвардейцев, он выяснил обстановку в городе и вечером следующего дня захватил пароход «Александр», находившийся на стоянке у осенней пристани. В тот же день основные силы белых вступили в Якутск, который охраняла дружина Б.С. Геллерта и Климовского[347 - Геллерт и Климовский скрывались в окрестностях города и смогли быстро собрать около сорока добровольцев из числа недавних защитников Якутска]. Одновременно с их прибытием в город пробрался М.К. Аммосов, который должен был агитировать пролетарскую молодёжь. Это ему не удалось, поскольку общественное мнение горожан Якутска по отношению к советским властям было весьма негативным, о чём свидетельствует одобрение ими выделение городской думой 5300 рублей на погребение тел погибших во время штурма Якутска красными, а получившие увечья милиционеры и семьи, погибших при защите Якутска, получили от земства денежные пособия.

«Утром 10 – 23 августа отряд поручика Гордеева разбил у скопческого селения Мархи, вблизи Якутска, красную армию…»[348 - газета «Приамурье» 11/24 декабря 1918 года статья «Ликвидация большевизма в Якутии»]. В бою у Мучина креста, отрядам поручика Захаренко и Арбатского противостояли сорок красноармейцев, засевших в кустах. После длительной перестрелки белые пошли в штыки, деморализованный противник бросился в рассыпную, а его командир застрелился[349 - Г. Молотков]. Отступление красных к пароходам должен был прикрывать отряд Гладунова. Преследуемые поручиком Захаренко с фронта и пересевшими на коней бойцами прапорщика Захаренко с фланга, красноармейцы прорвались на «Иннокентий», который попытался уйти вниз по реке. «Соболь» и «Лена» не даже успели развести пары, когда к ним подошли пароходы, которыми командовал Н.Д. Кузнецов.

«Пароходы белых подошли к стоящим судам и была дана команда: «Красные бандиты на «Лене» и «Соболе», выходите на мостик, кто не выйдет, будет расстрелян! Команды судов вынуждены были подчиниться, так как у них не было оружия. К пароходу «Лена» подошел баркас с офицером Ивановым[350 - житель Олекминска], а с ним 15 человек белогвардейцев и стали требовать тридцать винтовок, которые были у нас на пароходе. Поскольку в устье Вилюя все оружие сдали Гладунову, при обыске оружия не обнаружили. После обыска отряд Гордеева бросился вдогонку за бежавшими нашими бойцами, при поимке белогвардейцы расстреляли около сотни[351 - По данным В.Н. Чемезова, всего по Якутии расстреляли более 50 советских и военных работников [Чемезов В.Н. Из истории Якутской организации РКП(б) – 8 февр. 1919 – 5 июня 1920 г. – Якутск, 1967, с.26].] человек»[352 - Рукопись капитана Н.С. Горовацкого]. Находившееся на «Соболе» красногвардейцы пересели на баркас и поплыли вниз по Лене вслед бежавшему «Иннокентию» [353 - Пароход был вскоре настигнут Н.Д. Кузнецовым и сдался] …

После захвата белыми «Лена» была поставлена на чистку котлов, а «Соболь» был вооружён лёгкими пулеметами[354 - Вероятно, системы Льюиса или автомат Шоша] и отправлен на Вилюй. На его борту находился уполномоченный Корякин и отряд прапорщика В. Захаренко, вооружённый берданами. По пути он остановился в устье Алдана, где белым удалось частично уничтожить и пленить отряд из двадцати красноармейцев во главе с Е.С. Дубинским, бежавших на лодке от Якутска и скрывавшийся в свинцовой плавильне.

«Весть об избавлении города от большевиков быстро распространилась по области и население стало смелее и начало помогать вылавливать большевиков. Начались аресты и ловля разбежавшихся красных, захвативших оружие и награбленные товары. Часть их была взята на Алдане, в устье Вилюя, затем были поимки в Усть-Мае, по Вилюю и наконец знаменитый убийца Дибон[355 - Е.С. Дубинский был взят в плен на борту парохода «Соболь», возвращавшегося с Вилюя, и расстрелян] был убит на свинцовом заводе в устье Алдана, где после нескольких реквизиций, без платежа стоимости красноармейцы поселились. Были пойманы первыми начальник почтовой конторы Ежов и председатель почтово-телеграфного комитета Федоров. Вдохновители «движения» аптекарь торговец Олейников, первый председатель совдепа Ершов и второй Аммосов сдались сами, боясь расправы. К характеристике «идейных» людей следует отметить, что председатель совдепа Аммосов занимался поставкой самогонки…»[356 - газета "Приамурье" 11/24 декабря 1918 года статья "Ликвидация большевизма в Якутии"]. Платон Слепцов (Ойунский) с небольшой вооружённой группой скрылся в сторону Чурапчи, но беглецов перехватили на станции Поротовская.

Группа, собравшаяся уходить на Енисей, испугалась трудностей перехода на неделю оставалась в Нюрбе, Будучи изолированной от внешнего мира, она под влиянием слухов и якутского «кэпсе», сообщавшего о полной победе белогвардейцев, частично разложилась. Часть бойцов дезертировала, а остальные решили во главе с Паренсовым вернуться в Вилюйск. По пути к ним присоединилась группа во главе с В.Д. Котенко[357 - 25 опытных бойцов], отколовшаяся от основной массы красноармейцев и советских работников[358 - Получив двухмесячное жалование, они решили пробиваться поодиночке]. С их прибытием отряд[359 - Всего 22 человека под командованием Ю. Парюкова] решил спуститься на лодках к Лене и попасть в Булун. В 30 верстах от устья Вилюя они натолкнулись на «Соболя», которого приняли за красный пароход. Будучи обстреляна из пулемётов, большая часть красногвардейцев сдались в плен[360 - Ю. Парюков застрелился, а В.Д. Котенка с парой бойцов сбежал в тайгу]. После короткого боя белые без боя заняли Вилюйск[361 - Где оставался С. Аржаков] и, арестовав советских активистов, вернулись в Якутск[362 - 6 сентября по новому стилю].

Почти одновременно с «Соболем» на буксирном пароходе «Полярный» в Булун был отправлен отряд из 28 человек под командованием прапорщика С.И. Арбатского. При помощи освобождённого от ареста Калугина он арестовал местных советских работников и вместе с пушниной доставил их в Якутск. В своём докладе земству Калугин сообщал, что А.Е. Кулаковский «продолжает делать никому ненужные поездки по Колымским и Якутским округам, преступно уклоняясь от своих обязанностей и возложив их на других… Я, помимо возложенных на меня обязанностей исполнял и исполняю фактически обязанности Верхоянского окружного комиссара Кулаковского, бежавшего из Булуна при захвате здесь власти большевиками и не возвратившегося по настоящее время, хотя и был уведомлен мною о ликвидации большевизма». Отступившие от Якутска по суше разрозненные группы[363 - Н.И. Снитко, В.Д. Котенко, П. Свидерский] красных и отдельные бойцы были быстро обнаружены и обезврежены. Пробираясь на Лену через Олёкминский уезд многие из них[364 - С. М. Аржаков, С.Ф. Гоголев, Д. Фридман и др.] были пленены в районе Сунтара казаками подъесаула Н.Н. Габышева, особым отрядом поручика И.С. Захаренко и крестьянами добровольческих дружин, после чего отправлены в Якутск.

11/24 августа в Бодайбо была создана военная комендатура[365 - Комендант – полковник Данишевский] и начала действовать следственная комиссия[366 - Члены: полковники Потёмкин(председатель) и Блукис, капитан Кузнецов, мировой судья Кухоренко], которые настаивали на том, чтобы Красильников со своим отрядом остался для пресечения активных выступлений большевиков. Их пожелание было удовлетворено и оказалось весьма своевременным, поскольку вскоре тайгу наводнили красные отряды, бежавшие из Забайкалья. 21 августа находившиеся в Чите члены Центросибири, Забайкальского и Читинского советов, а также представители фронта для руководства оставшейся под контролем советов территорией создали вместо Центросибири новый орган сов. власти – Сибирский совнарком. Он прекратил своё существование через неделю на станции Урульга, где скопились деморализованные остатки красных, потерпевших сокрушительное поражение от чехословаков и войск Сибирского правительства[367 - 9 августа Н.Н. Яковлев и 4 члена Центросибири отправились на конференцию, а исполнит. аппарат Центросибири эвакуировался в Читу].

Прибывший 8 августа в Читу Мальцев информировал советских деятелей о том, что Бодайбо удерживается красными. Его информацией воспользовался начальник Главного штаба Центросибири бывший царский генерал А.А. фон Таубе, перешедший на сторону большевиков. Он получил задание от руководителя сибирских большевиков Н. Н. Яковлева пробраться через белогвардейский фронт в Москву, для доклада В. И. Ленину о положении в Сибири. Во время задержания группы Мальцева в селе Муя, Таубе был арестован и опознан[368 - 2 сентября]. Бывшего генерала отправили в Омск, где он предстал перед судом военного трибунала, который приговорил его к расстрелу.

21 августа находившиеся в Чите члены Центросибири, представители фронта, Забайкальского и Читинского советов для руководства оставшейся под контролем советов территорией создали Сибирский совнарком. Он просуществовал ровно неделю. Собравшаяся в Урульге конференция руководящих партийных, военных и иных советских работников фактически признала политическую несостоятельность политики Центросибири и объявило о её роспуске. После недолгих прений было решено ликвидировать Центросибирь и сформировать военно-революционный комитет во главе с В.Н. Гавриловым, который должен был продолжать борьбу «всеми легальными и нелегальными методами».

В общей сложности в столице области скопилось 498 пленных красногвардейцев и советских работников. Для разбора их дел в Якутске была создана следственная комиссия[369 - Председатель – офицера И.И. Павлов, заместитель Б.А. Яныгин, члены: Н.Н. Грибановский, А.Г. Кокшарский, Н.А. Лукин, П.В. Осипов, А.Ф. Соболев, В.Н. Соболев, Т.А. Слепцов]. Она стала изучать не только деятельность каждого из арестантов, но и поведение мещан города Якутска. Её работа растянулась на целых три месяца и закончилось лишь 26 ноября, поскольку, закончив работу в Якутске она проводила выездные заседания и следственные действия в Вилюйске и Олёкминске. Помимо расследования деятельности советских работников и красногвардейцев следственная комиссия изучала обстоятельства падения города и признала эвакуацию пушнины в неподходящее время одной из причин захвата Якутска отрядом Рыдзинского. Она также дала оценку поведения некоторых городских купцов, которые сотрудничали с Советом, чтобы нанести ущерб своим конкурентам[370 - Следователи столкнулась со склоками и взаимными обвинениями. Одни купцы сводили счёты с конкурентами, донося, что у них красные командиры подозрительно часто пили чай или взяли контрибуции на 100 рублей меньше. Но, к счастью, явно абсурдным обвинениям, основанным на взаимной неприязни и зависти, ходу не дали.], и безуспешно разыскивала коробку с деньгами совдепа, пропавшую при эвакуации[371 - В этом подозревали Х.А. Гладунова. В. Синеглазова в своих мемуарах утверждает, что она отдала её лично в руки Гладунову].

На фоне политики военного коммунизма, красного террора, продразвёрстки и принудительной мобилизации, проводимой большевистским правительством, результаты следствия следует признать гуманными[372 - По решению Военного трибунала были расстреляны ссыльнопоселенец Я.Е. Зиверт (латыш, большевик, член ВРШ), двое красногвардейцев (Г. Кавуцкий, Д. Шубин) и матроса с «Лены» (Х.К. Галеев). Общее число лиц, приговорённых комиссией к смертной казни, составило 10 человек]. Так, она «по гуманным соображениям» освободила из-под стражи 106 заключённых, а 307 приготовила к высылке. Первая партия была отослана 3/16 сентября на «Витиме» и насчитывала 146 человек. Вторую группу из сотни с лишним человек отослали в Усть-Кут на «Пермяке» четыре дня спустя в сопровождении дружины Б.С. Геллерта. В основном это были поляки, латыши, венгры и немцы из отряда Рыдзинского и бодайбинские рабочие, а также несколько партийных и военных работников[373 - военком Олекминского округа Л.Л. Даниш, С.М. Аржаков, В.Д. Котенко, Х.А. Гладунов, П. Богуш, В. Пименов, Д. Фомин, П.П. Кочнев.], к которым отнеслись с большой гуманностью и десять из них выпустили на поруки. Через год в городской тюрьме Якутска[374 - Начальник капитан В.И. Сыроватский] осталось 75 наиболее опасных государственных преступников.

В конце августа[375 - Первой декаде сентября по новому стилю] Красильников распорядился отправить захваченное в Бодайбо золото[376 - 630 пудов] и арестованных советских деятелей и красногвардейцев[377 - 493 человека. Часть из них (Гут, Цыганков, Чайкин, Инать и др.) были расстреляны в Усть-Куте, а ещё 29 (в т.ч. Поручиков) при перевозке через Байкал] в Иркутск. Члены совета и группа наиболее отъявленных революционеров[378 - 33 человека, в т.ч. Стоянович, Поручиков, Машуриянц, Краукле] были помещены на пароход «Барон Гинцбург» под усиленную охрану, а остальные[379 - В т.ч. 238 красноармейцев] перевозились на баржах. 16/29 сентября спустя из Якутска вышел пароход «Александр», на борту которого находился поручик М. И. Гордеев со своим отрядом. Выполнив свою задачу, он получил благодарность от городской думы за освобождение «от большевистского засилья». Его отряд навсегда покидал Якутию, следуя по предписанию и сопровождал третий эшелон из 36 наиболее опасных революционеров. Двадцать из них были посажены в трюм парохода «Александр», а ещё 16 – на баржу «Ольга». В первый день плавания на пристани Бестях Гордеев получил пакет от нарочного с распоряжением следственной комиссии привести в исполнение приговор в отношении четырёх особо опасных преступников-уголовников, выдающих себя за революционеров. По малоправдоподобным рассказам пленных большевиков, офицеры отряда хотели вывести на берег и расстрелять Н.Е. Олейникова[380 - Фармацевт по образованию, ссыльнопоселенец, активный член РСДРП(меньшевик), занимал должности в Облпродуправе и Совете рабочих депутатов], ехавшего с женой и детьми, но затем передумали.

5 октября по новому стилю «Александр» и «Ольга» прибыли в Киренск, где уже ожидал конвой Красильникова, высланный из Бодайбо[381 - «Альфред», «Иннокентий», «Тихон Задонский», «Барон Гинцбург»]. На следующий день объединённая эскадра достигла Усть-Кута, где пароходы и баржи высадили арестантов повернули назад, которых казаки погнали пешим порядком в Иркутск. Причиной такого решения была «пароходная война» на Лене, которая привела к нарушению перевозок, вследствие мобилизации пяти пароходов и барж «Лензолота» для нужд белого движения, и десятков пароходов красными. После отправки большинства арестантов и отряда Красильникова в Иркутск в Киренской тюрьме под охраной отряда Б.С. Геллерта[382 - До 50 человек] оставалось около семи десятков советских деятелей из Якутска[383 - М.К. Аммосов и П. Слепцов(Ойунский)], в основном молодёжных. Стараясь побыстрее от них избавиться и вернуться домой, он приказал тюремной администрации всыпать юношам шомполов, расконвоировать и, взяв подписку о невозвращении, отправить пешим ходом в Иркутск.

31 августа 1918 г. Временное Сибирское правительство назначило В.Н. Соловьева областным комиссаром «на правах губернатора» Якутской области и фактически восстановило институт областного управления, существовавший до февральской революции. Чтобы ускорить переход к гражданскому порядку, вместо земских институтов были воссозданы инородческие управы во главе с головами в улусах и князцами в наслегах. В условиях вооружённого противостояния с большевиками земство не получило реальных рычагов управления краем, и поэтому принимаемые ими решения в основном оставались на бумаге. Одновременно с этим возник острый конфликт между областной земской управой и продкомом, получившим от ВСП чрезвычайные полномочия в продовольственном вопросе.

Одной из первых мер властей стало решение восстановить милицию и комплектовать её через земские органы на основе исполнения натуральной повинности. После утверждения правил конскрипции и списка льгот, земства начали набор милиционеров. В конце августа[384 - По старому стилю] в наслегах Якутского уезда были проведены жеребьёвки, и с 3 сентября в Якутскую областную земскую управу стали поступать сообщения об отправке новобранцев. Кроме них на службу в Якутск вернулись некоторые милиционеры старой земской милиции. Таким образом, в распоряжении властей оказалось свыше двух десятков вооружённых людей. Создание национальных вооружённых формирований под патронажем ЯНК свидетельствует о появлении тенденции среди якутских интеллигентов к организации собственной государственности.