Псы войны: дневники Шеннона

– Насос и триста метров дюймовых труб. Я тут провёл подсчёты: строительство барака обойдётся в тринадцать тысяч двести франков.

– Недорого. Можно будет потом построить ещё несколько таких домов для офицеров.

– Понятно. А вот и Барти! Где твои люди?

– Стоят на плацу. Я отобрал пять человек, а шестой напросился сам.

– Как это?

– Сами увидите.

Шеннон вышел на плац. Под палящим солнцем стояло полдюжины босых негров в рваной форме. Пять из них принадлежали к племени винду и на вид были здоровы как быки. Шестой был небольшого роста и очень молод, почти мальчик.

– Ты говоришь по-французски?

– Да, – практически без акцента ответил парнишка. – Я его изучал в школе.

– Как ты здесь оказался?

– Я был активистом Союза молодёжи Кларенса. Когда началась стрельба я прибежал к курсантам. Они взяли меня с собой в грузовик. Потом я сидел в аэропорту…

– Понятно, – оборвал его Шеннон. – Поему ты попросился на работу? Хочешь сбежать?

– Ннеет, – перепугано заныл паренёк. – Я не убегу. У меня в городе мама… – под строгим взглядом Шеннона он почти плакал.

– Как тебя зовут?

– Анри Тербель, я люблю самолёты…

– Что ты в них понимаешь?

– А вот немного понимаю. Я год работал переводчиком у диспетчера аэропорта.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Хорошо, я возьму тебя с собой, – глядя как юноша радуется, Шеннон подумал, что из него, наверное, сможет выйти толк…

Ронни Вонг оказался знающим специалистом и быстро привёл в порядок всю аппаратуру. Городские кузнец и плотник, получившие арестантов в помощники, привели в относительный порядок сооружения аэропорта. Оказалось, что паренёк Анри не соврал: он довольно бойко управлялся с диспетчерским пультом. К вечеру аэропорт был готов для приёма самолётов. Только чернеющее место пожарища, разваленный ангар и щербины от пуль и осколков напоминали о том, что здесь всего сутки назад кипел ожесточённы бой.

Оставив арестантов под надзором Джинджи, Шеннон вернулся во дворец, где состоялось первое заседание Госсовета. Оно проходило в том же помещении, где заседал Комитет Национального Спасения. На лестнице его встретил Эйнекс, исполнявший должность секретаря. Увидев полковника, он встал по стойке смирно и отдал ему честь. Караульные последовали его примеру, взяв винтовки на караул. Шеннон расположился у края стола и стал наблюдать за присутствующими. Окойе – председатель, торжественно важен и чуточку вальяжен. По его поведению было видно, что он чувствует себя хозяином, позволяя себе прерывать докладчика. Пренк – как всегда, сух, точен и осторожен, в то время как Бенъард – несколько циничен и скор. Дусон, рослый мулат, занимал место профессора экономики в заштатном университете где-то на юге Франции, был зануден и практичен. Худощавый Синк носил очки с толстыми линзами и имел учёный вид. Он занимался международным правом и одно время даже работал в Секретариате ООН. Год назад очередной переворот на родине превратил его в изгнанника и ярого врага коммунистов. Обычно, он был молчалив. Адвокат Лоримар практиковал в Яунде и был по своим убеждениям ярым республиканцем. Как и все люди его профессии он был многоречив и артистичен. Наиболее интересным из всей этой четвёрки был профессор Морисон, родившийся где-то на Антильских островах. Его познания во многих областях были настолько обширны, а суждения точны, что вызвали у всех окружающих невольное восхищение. Прибывшие на "Тоскане" советники вызывали неподдельный интерес у Шеннона. Он хотел понять почему эти сугубо штатские люди покинули насиженные места и приехали в Зангаро.

Первым делом советники распределили между собой обязанности согласно своим профессиональным знаниям. Синк получил должность советника по внешним делам, а Морисон – по внутренним. Вопросами экономики стал заниматься Дусон, а юстиции – Лоримар. Бенъярду с Пренком достались снабжение и благосостояние. После этого слово взял антилец, который бросил несколько пачек красных и зелёных купюр.

– Коллеги, хочу начать нашу работу с банального вопроса. Скажите, как Вам это нравится?

Шеннон стал их рассматривать. Чего на них только не было: и леопард, и герб Зангаро, и солдат в парадной форме, и самолёт, и рог изобилия. На большинстве купюр на самом видном месте красовался медальный профиль покойного диктатора. На одних он был в цилиндре, на других – в лавровом венке без, а на третьих – в традиционной для стран Северной Африки ермолке…

Посредине вычурным шрифтом было выведен номинал в кимбах, а сверху протянулась еще одна надпись: НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК ЗАНГАРО, под которой была воспроизведена личная подпись Кимбы, выполненная чернилами.

– Он что все купюры подписывал лично, – удивлённо спросил Бенъярд.

– Нет, – ответил Дусон, сведущий в экономических вопросах. – Он использовал для этого факсимильную печать.

– А кто знает, что такое Национальный Банк Зангаро? – задал довольно риторический вопрос Пренк.

– Я думаю, что это был лично сам Кимба, – ответил Шеннон.

Тем временем Морисон стал сортировать банкноты. Окойе следил за его действиями, склонив голову набок.

– Что Вы делаете?

– Раскладываю по номиналам, – ответил советник. – Я считаю, что из обращения надо изъять все банкноты, где изображён тиран.

– Тэк-с, – подвёл итоги работы советника Лоримар. – Нам не подходят номиналы в пять, пятьдесят и двести кимб. Скажите, а сколько их находится в обращении?

– Это никому не известно, – ответил Дусон. – Я заходил в банк: там с Нового Года не велось никакой отчётности. Формально считается, что один кимба равен одному африканскому франку.

– Вот Вам и первое задание, советник, – сказал доктор Окойе. – К следующему заседанию подготовьте данные по денежному обращению, а Вы, Морисон, начинайте изымать портреты Кимбы.

– Доктор вы хотите сказать, что в обороте останутся только купюры с достоинством в два и двадцать кимб? – уточнил Дусон.

– Да неужели Вам не понятно, – сорвался Бенъярд.

– Но тогда у нас возникнет дефицит денежной массы! Это сильно ударит по розничной торговле!

– Вот Вы и придумайте, как этого избежать, – ответил Окойе. – И ещё само название нашей валюты следует изменить. Вместо кимба её назовём зангом. Прошу высказаться того, кто имеет возражения против моего предложения! ?

Все дружно промолчали Окойе выждал несколько мгновений, а потом встал, закрывая заседание:

– А теперь, коллеги, пора приступать к работе. Прошу всех идти по своим местам. На днях я решу вопрос по обеспечению Ваших ведомств транспортом…

– Да, не плохо было бы иметь по легковому автомобилю на министерство, – вздохнул Лоримар.

– И мотоцикл для курьера в придачу, – добавил Синк.

– Решим, коллеги, решим, – обнадёжил их Бенъярд.

После заседания Шеннон перекинулся парой слов с Окойе, а затем спустился в свою каморку, чтобы забрать вещи. В коридоре он встретил советников в сопровождении Бенъярда.

– Вы очень вовремя Шеннон, – воскликнул комендант, – я как раз хотел показать Вашу комнату мсье Морисону.

– Мне тут нужно забрать кое-какие вещи.

– Хорошо, сэр.

– Вы куда-то переезжаете? – вмешался в разговор Морисон.