Она мне очень нравилась и, мину
ей скорчив обезьянью, породив
ее агрессию, я втайне обижался
такой вот нелюбви и вновь хватал
ее за косы, тем усугублял
меж нами пропасть. Путь наш разветвлялся
на две тропинки, сверху был портал
из крон высоких клена, так что тенью
покрылись мы узорчатой. Печенье
127
на части разломив, мне Витя дал
побольше половинку, театрально
их взвесив на руках, и стал мне тайну
нашептывать одну. Он рассказал
про Ангелину мне, как в первом классе
они вот так же шли по парку, вдруг
ему почудился короткий, звонкий пук
и запах кала, что распространялся
все явственней. И тут уже в кусты
помчалась Ангелина, понятых
128
в кустах, конечно, не было, но ясно —
она обкакалась. Печенье расхотел
я есть, во рту вдруг сухо стало, ел,
верней жевал печенье я напрасно, —
слюна не выделялась. Я комок
разжеванного теста сплюнул наземь
и понял – после этих безобразий
я не люблю уж Ангелину. Йок.
Прошло очарование мгновенно.
Но вскоре я уже влюбился в Лену.
129
Сейчас, когда так живо представлял,
чтоб описать вам недоразуменье,
случившееся с девочкой, веселье
меня вдруг охватило, хохотал
невольно я и повторял: «Бедняжка…»
Но чтоб с собой кого-то примирить
скажу вам так: мне приходилось быть
и в положенье Ангелины, – тяжко.
Конечно, в фигуральном смысле я
был низведен. И много раз, друзья.
130
Но почему-то хочется сейчас мне
двор описать, в котором я провел
два с половиной года, где завел
знакомства новые, где игры все опасней
у деток становились. Вход во двор
был через деревянные ворота,
покрашенные цветом терракоты,