Один день неизвестного поэта. Поэма

не огорчить ее этим. Расстроится девочка, верно.

Дверь приоткрыв, огляделся назад, чтоб еще раз увидеть

надпись фломастером черным на синей стене шрифтом крупным

«ЗЮЗИК». И я улыбнулся, и сердце согрелось любовью…

Вот уж и листья деревья покрыли. Как быстро, однако!

В этой Москве и весны не увидишь ты толком. Зиму лишь

солнце прогнало, как лето уже наступает. Невольно

Крым вспоминаешь, где долго, подробно и сладко проходит

праздник весны. Вот поэтому надо цепляться хоть взглядом

и отмечать про себя эту зелень, что робко покамест

ветки деревьев покрыла. Ловите мгновенья такие —

в них только радость душе. А ведь радость полезна для тела.

Мимо соседка с собакой прошла, – погулять выводила.

Я поздоровался с женщиной вскользь и подумал, что нужно

было бы мне попросить ее утром чуть делать потише

громкость ее телевизора, ибо я сплю очень чутко

и просыпаюсь от звуков, что стенка, увы, слабо глушит.

Утром, спросонья, готов был разбить я ее телевизор,

нынче ж мне лень было женщине даже о том заикнуться.

Ладно. Пошел, не спеша, наслаждаясь чудесной погодой.

Дворник с помятым и синим от пьянства лицом мел метлою

возле бордюра и стало мне жалко немножко беднягу.

Был он тверез, и в глазах его спряталось столько печали,

столько отчаянья тихого, что я невольно сердечно

взглядом его проводил. Хотя надо признаться, что пьяниц

просто терпеть не могу. Каждый раз, когда пьяницу вижу —

я удручен. Ибо думаю: что же ты сделал, пропойца,

с образом Божьим в себе? Как унизил природу ты, братец.

«Только б не кончить вот так», – напоследок себе пожелаешь.

Короток путь мой к метро. Я подумал, что было бы славно

просто сейчас прогуляться пешком. Но, увы, на работу

надо спешить. Опоздать на работу позволить себе я

просто не в силах, – такой уж характер, – и это понятно:

если сегодня позволю себе опоздать, что же завтра

я подчиненным скажу, если вдруг опоздают на службу?

Вот милицейский патруль впереди я увидел, что зыркал

по сторонам и меня напрягло их вниманье. В Москве я

несколько лет уж живу без прописки, и как-то однажды

был я задержан за это и даже меня в отделенье

препроводили и заперли в карцере. Я дебоширить

стал и ругаться, пока, наконец, лейтенант, что дежурил

на телефонах, не начал звонить моим добрым знакомым

чтоб приезжали меня выкупать из ментовки. Мгновенно

Ирочка, добрый мой ангел, а также еще один парень

были на месте и, штраф заплатив, из ментовки забрали.

Что же я понял там сидючи час? Что свобода, о коей

нынче твердят, иллюзорна. Что есть круг известный народа —

нищих, бродяг и других неудачников, коих нередко

и за людей не считают, чьи личности терпят насилье.

Кстати, одно поразило меня в этом карцере грязном.