Ну, а в подъезде, куда я вошел, если верить газете,
Фанни Каплан проживала, что в Ленина хоть и стреляла,
но только ранила. Впрочем, что здесь проживала эсерка —
я почерпнул из «МК», если память мне не изменяет.
Верить ли вам сей газете, – решайте вы сами. Я верю.
Так интересней. По лестнице стал подниматься я быстро.
Был здесь недавно ремонт косметический, – стены белили, —
так что все чисто вокруг, а до этого стены все были
сильно исписаны в разное время фломастером, ручкой,
краской, помадой губной и еще черти чем – непонятно.
Надписи были на русском, а также еще на английском.
Я свой имел интерес, когда каждую новую надпись
взглядом оценивал, но раскрывать тайный смысл вам не буду.
Детские игры… Но ладно… Поднявшись под самую крышу,
я позвонил. Мне охранник открыл дверь с улыбкою сонной.
Как все течет и меняется! Только недавно другие
были соседями нашими по этажу, – торговали
то ли бензином они, то ли чем-то еще, а теперь уж
наши соседи маркетингом заняты. Ихняя фирма
полэтажа занимает, а мы лишь одну комнатушку.
Рядом еще одна фирма, но чем они заняты – точно
я не смогу вам сказать. Возглавляет ее академик.
Самый взаправдашный. Впрочем, я вспомнил, чем фирма
их занимается – деньги, что в виде кредитов приходят
от иностранных партнеров, на разные тратят проекты…
В офисе было прохладно. Я чайник включил, чтобы кофе
выпить, как я это делаю каждое утро. И чашку
вымыть пошел. Возвратясь, телефоны проверил, а то ведь,
помню, недавно на линии были обрывы, без связи
долго сидели. За стол свой уселся рабочий. Ругаю
я подчиненных за их опозданья, а все-таки славно
первым прийти и чуть-чуть посидеть без работы спокойно.
Так каждый день. Ритуал. Как учил нас глубокий Конфуций,
жить нужно по ритуалу. Не сразу я понял значенье
сих наставлений, а нынче скажу, что согласен с великим.
Или еще Станиславский мне вспомнился, что перед смертью
метод придумал простейших физических действий на сцене,
в коих он видел ткань жизни самой. Кто-то, может, заметит,
что Станиславский язычником стал перед смертью, – предметам
стал поклоняться, не духу. Но я возражу вам: неверно!
Именно в этих простейших физических действиях видел
он тайный смысл и значенье. А вот еще вспомнил Норштейна
я замечанье одно: мы в работе стекольщика видим
мало поэзии, больше в процессе разбития стекол…
ГЛАВКА ПЯТАЯ
Вот и Татьяна пришла на работу, мой менеджер лучший.
Таня технарь по профессии, долго она инженером
в неком КБ просидела, чертя многоумные схемы
то ль самолетов, а то ли чего-то иного. С распадом
СССР без работы она постепенно осталась