Любовная лирика Мандельштама. Единство, эволюция, адресаты

Любовная лирика Мандельштама. Единство, эволюция, адресаты
Олег Андершанович Лекманов

Научная библиотека
*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЛЕКМАНОВЫМ ОЛЕГОМ АНДЕРШАНОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛЕКМАНОВА ОЛЕГА АНДЕРШАНОВИЧА.

По выражению вдовы Осипа Мандельштама, любовная лирика занимала «ограниченное место» в творчестве поэта, однако сам он считал эти немногочисленные произведения лучшими из всего, что написал. В центре книги Олега Лекманова – связь между эротикой и поэзией: автор анализирует все стихотворения Мандельштама, в которых можно выявить слова-маркеры, традиционно используемые не только для воплощения любовной темы, но и для репрезентации женской привлекательности. Совмещая биографический метод с мотивным анализом мандельштамовской лирики, исследуя ее эволюцию и проясняя подробности, связанные с адресатами стихотворений, О. Лекманов предлагает взглянуть на знакомые тексты под непривычным углом и выявить в них нечто новое, до сих пор ускользавшее от внимания исследователей. Олег Лекманов – доктор филологических наук, приглашенный профессор Принстонского университета, автор первого монографического жизнеописания Мандельштама и множества работ о его поэтике.

Олег Лекманов

Любовная лирика Мандельштама. единство, эволюция, адресаты

УДК 821.161.1(092)Мандельштам О.Э.

ББК 83.3(2=411.2)6-8Мандельштам О.Э.

К50

НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Научное приложение. Вып. CCLXXIII

Олег Лекманов

Любовная лирика Мандельштама: единство, эволюция, адресаты / Олег Лекманов. – М.: Новое литературное обозрение, 2024.

По выражению вдовы Осипа Мандельштама, любовная лирика занимала «ограниченное место» в творчестве поэта, однако сам он считал эти немногочисленные произведения лучшими из всего, что написал. В центре книги Олега Лекманова – связь между эротикой и поэзией: автор анализирует все стихотворения Мандельштама, в которых можно выявить слова-маркеры, традиционно используемые не только для воплощения любовной темы, но и для репрезентации женской привлекательности. Совмещая биографический метод с мотивным анализом мандельштамовской лирики, исследуя ее эволюцию и проясняя подробности, связанные с адресатами стихотворений, О. Лекманов предлагает взглянуть на знакомые тексты под непривычным углом и выявить в них нечто новое, до сих пор ускользавшее от внимания исследователей. Олег Лекманов – доктор филологических наук, приглашенный профессор Принстонского университета, автор первого монографического жизнеописания Мандельштама и множества работ о его поэтике.

На обложке: Силуэт О. Мандельштама работы Е. Кругликовой.

Из кн.: Кругликова Е. Силуэты современников. М.: Альциона, 1922. РГБ.

ISBN 978-5-4448-2478-8

© О. Лекманов, 2024

© К. Панягина, дизайн обложки, 2024

© OOO «Новое литературное обозрение», 2024

От автора

«Любовная лирика занимает в стихах Мандельштама ограниченное место…» – констатировала вдова поэта[1 - Мандельштам Н. Вторая книга // Мандельштам Н. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2 / Сост. С. В. Василенко, П. М. Нерлер и Ю. Л. Фрейдин; подгот. текста С. В. Василенко при участии П. М. Нерлера и Ю. Л. Фрейдина; коммент. С. В. Василенко и П. М. Нерлера; вступ. статья ко второму тому Ю. Л. Фрейдина. Екатеринбург, 2014. С. 262. Далее в книге это издание цитируется как НМ-2.]. Эта констатация может быть подкреплена простыми статистическими выкладками. Из 431 выявленного на сегодняшний день стихотворения Осипа Мандельштама[2 - См.: Мандельштам О. Полное собрание стихотворений / Вступ. статьи М. Л. Гаспарова и А. Г. Меца. Сост., подгот. текста и примеч. А. Г. Меца. СПб., 1995 («Библиотека поэта», Большая серия).] в разряд любовной лирики (даже если понимать ее весьма расширительно) может быть включено лишь около 60 стихотворений – то есть чуть менее 14% от всех мандельштамовских поэтических текстов. Для сравнения – из 361 стихотворения Николая Гумилева, вошедшего в его том из серии «Библиотека поэта»[3 - См.: Гумилев Н. Стихотворения и поэмы / Вступ. статья А. И. Павловского, биогр. очерк В. В. Карпова. Сост., подгот. текста и примеч. М. Д. Эльзона. Изд. 3?е. Л., 1988 («Библиотека поэта», большая серия).], к любовной лирике можно уверенно отнести 161 стихотворение – то есть 44,5%.

Неудивительно, что когда в начале августа 1917 года компания приятелей, в которую, возможно, входил и сам поэт, сочиняла шуточную пьесу в стихах ко дню именин Саломеи Андрониковой, то в уста персонажу, чьим прототипом послужил Мандельштам, была вложена следующая реплика:

Любовной лирики я никогда не знал.
В огнеупорной каменной строфе
О сердце не упоминал[4 - Кофейня разбитых сердец: Коллективная шуточная пьеса в стихах при участии О. Э. Мандельштама / Публ. [и комм.] Т. Л. Никольской, Р. Д. Тименчика и А. Г. Меца, под общ. ред. Р. Д. Тименчика. Stanford, 1997. С. 73.].

Парадокс состоит в том, что в конце предыдущего, 1916 года Мандельштам написал два любовных стихотворения, обращенных как раз к виновнице августовского торжества и главной героине шуточной пьесы, Саломее Андрониковой – «Соломинка» и «Мадригал» («Дочь Андроника Комнена…»). Однако, во-первых, из двух стихотворений, обращенных к Андрониковой, поэт опубликовал только «Соломинку», а во-вторых, это стихотворение столь сложно устроено, что опознать в нем образец любовной лирики не так-то просто. Недаром сама Андроникова в старости признавалась собеседнице:

Я никогда не замечала особенной любви со стороны Мандельштама. Стихи, обратите внимание, тоже не о любви говорят, а о том, какою он видит меня[5 - Васильева Л. Саломея, или Соломинка, не согнутая веком // Огонек. 1988. № 3. С. 23.].

Как мы убедимся далее, судьба многих стихотворений Мандельштама, посвященных женщинам, в которых он влюблялся, сложилась сходным образом. Львиная их доля, как ранних, так и поздних, не была напечатана при жизни поэта. В итоге читатели смогли в полной мере оценить любовную лирику Мандельштама лишь во второй половине ХХ столетия. При этом если бы они захотели прочесть подряд все мандельштамовские стихотворения о любви, то испытали бы немалые трудности. Ведь далеко не всегда очевидно, что то или иное стихотворение поэта – любовное.

В пару к воспоминаниям Андрониковой приведем еще один характерный эпизод из мемуаров о Мандельштаме. Когда он в 1937 году прочитал Наталье Штемпель обращенный к ней стихотворный диптих, то спросил: «Что это?» «Я не поняла вопроса и продолжала молчать», – вспоминает Штемпель. И тогда Мандельштаму пришлось самому разъяснить адресату, в чем состоит жанровое своеобразие диптиха. «Это любовная лирика, – ответил он за меня. – Это лучшее, что я написал»[6 - Штемпель Н. Мандельштам в Воронеже // «Ясная Наташа». Осип Мандельштам и Наталья Штемпель: К 100-летию со дня рождения Н. Е. Штемпель / Сост. П. Нерлер и Н. Гордина. Предисл. П. Нерлера. М.; Воронеж, 2008. С. 63.].

Обратим внимание: хотя любовная лирика занимала в творчестве Мандельштама «ограниченное место», «лучшее», что он написал, по его собственному ощущению было любовной лирикой. К этой высокой оценке прибавим высочайшую: Анна Ахматова именно мандельштамовское стихотворение «Мастерица виноватых взоров…» назвала «лучшим любовным стихотворением 20 века»[7 - Ахматова А. Листки из дневника // Ахматова А. Requiem / Предисл. Р. Д. Тименчика. Сост. и примеч. Р. Д. Тименчика при участии К. М. Поливанова. М., 1989. С. 128.].

В нашей книге будет предпринята попытка взгляда на творчество и биографию Мандельштама сквозь призму того «лучшего», что он написал ,– стихотворений о любви и связанных с влюбленностью. Как мы попробуем показать, таких стихотворений было создано относительно мало не потому, что Мандельштам, подобно Сергею Есенину, относился к женщинам «с холодком»[8 - Свидетельство Надежды Вольпин: «– Я с холодком, – любил повторять Есенин. <…> Следом за „холодком“ снова и снова шло уверение, что он будто бы не способен любить „по-настоящему“» (Вольпин Н. Свидание с другом // Есенин глазами женщин: Антология / Сост., предисл. и коммент. П. Фокина. М., 2016. С. 126–127).]. Напротив, эротическое влечение каждый раз грозило овладеть всей личностью поэта, вытесняя остальные чувства и желания, и он, как мог, этому сопротивлялся.

«Он был влюблен (разумеется, безнадежно). И от этой поездки зависела как-то (или ему казалось, что зависела) „вся его судьба“», – так Георгий Иванов описывает перманентное состояние духа юного Мандельштама[9 - Иванов Г. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 3. Мемуары. Литературная критика / Сост., подгот. текста Е. В. Витковского, В. П. Крейда, коммент В. П. Крейда, Г. И. Мосешвили. М., 1993. С. 92–93.].

А Эмма Герштейн так вспоминает раннюю пору своего знакомства с поэтом, которое состоялось в 1928 году, за десять лет до гибели Мандельштама:

Первоначально <…> наши разговоры принимали какое-то фрейдистское направление, вертелись вокруг эротики – «первое, о чем вспоминаешь, когда просыпаешься утром», как сказал Мандельштам. Речь шла об истоках его восприятия жизни. Он сказал, что ничто так не зависит от эротики, как поэзия[10 - Герштейн Э. Мемуары. СПб., 1998. С. 10.].

Вот эта связь эротики и мандельштамовской поэзии, мандельштамовской поэзии и эротики и будет центром внимания в нашей книге.

В свое время А. А. Веселовский определил любовную лирику как такую область поэзии, в которой «воображаемые страдания сердца сливаются с действительными»[11 - Веселовский А. А. Любовная лирика XVIII века: К вопросу о соотношении народной и художественной лирики XVIII в. СПб., 1909. С. 72.]. Мы для своих целей несколько расширим эту область. Материалом для анализа далее послужат стихотворения Мандельштама, в которых можно выявить слова-маркеры, традиционно используемые не только для воплощения любовной темы, но и для изображения привлекательной женщины (а в одном случае – мужчины). Такие стихотворения в этой книге и будут причисляться к любовной лирике Мандельштама.

Мы хорошо отдаем себе отчет в том, что предлагаемые нами интерпретации любовных стихотворений Мандельштама односторонни и даже по своему заданию бесконечно далеки от полноценного истолкования этих стихотворений. Хочется надеяться, однако, что выбранный нами подход позволит увидеть в каждом из стихотворений нечто новое и до сих пор ускользавшее от самых проницательных исследователей мандельштамовского творчества.

Когда это позволяла сделать накопленная биографами Мандельштама информация, мы работали на стыке мотивного анализа и биографического метода. Отсюда возникло могущее прозвучать диссонансом сочетание строгой научной терминологии и беллетристической манеры изложения, присущее этой книге. Но по-другому в данном случае у нас работать не получалось. Ведь сама тема книги потребовала время от времени перемещаться в опасную область психологии творчества, которая, как совершенно справедливо отметил М. Л. Гаспаров, «еще не стала наукой, и здесь можно говорить о предположениях более вероятных и менее вероятных»[12 - Гаспаров М. Л. «За то, что я руки твои…» – стихотворение с отброшенным ключом // Гаспаров М. Л. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. М., 2022. С. 592.].

Когда-то Марина Цветаева с сомнением писала в мемуарном очерке о Мандельштаме:

Не знаю, нужны ли вообще бытовые подстрочники к стихам: кто – когда – где – с кем – при каких обстоятельствах – и т. д., как во всем известной гимназической игре. Стихи быт перемололи и отбросили, и вот из уцелевших отсевков, за которыми ползает вроде как на коленках, биограф тщится воссоздать бывшее. К чему? Приблизить к нам живого поэта. Да разве он не знает, что поэт в стихах – живой, по существу – далекий?[13 - Цветаева М. История одного посвящения // Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 4 / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. М., 1994. С. 157. Курсив Цветаевой.]

Мы в этой книге собирали биографические «отсевки» вовсе не для того, чтобы «приблизить к нам живого поэта», а для того, чтобы прояснить темные места в мандельштамовских стихотворениях, а если формулировать амбициознее – для того, чтобы взглянуть на поэзию Мандельштама с новой, неожиданной стороны.

В названия нескольких глав нашей книги (начиная с третьей) вынесены имена адресатов любовной лирики Мандельштама определенного периода. В промежутках между этими периодами поэт любовных стихотворений не писал[14 - При этом далеко не каждая влюбленность поэта сопровождалась созданием эротических стихотворений. Так, в воспоминаниях Максимилиана Волошина рассказано об увлечении Мандельштама Майей Кудашевой зимой 1919/1920 года, которое следов в его поэзии, кажется, не оставило: «В ту зиму М<андельшта>м был влюблен в Майю. Однажды он просидел у нее в комнате довольно долго за полночь. Был настойчив. Не хотел уходить. Майя мне говорила: „Ты знаешь, он ужасно смешной и неожиданный. Когда я ему сказала, что я хочу спать и буду сейчас ложиться, он заявил, что теперь он не уйдет: «Вы меня скомпрометировали. Теперь за полночь. Я у Вас просидел подряд 8 часов. Все думают про нас… Я рискую потерять репутацию мужчины»“» (Волошин М. Собр. соч.: В 13 т. Т. 7, кн. 2 / Сост., подгот. текста и коммент. В. П. Купченко и Р. П. Хрулевой, при участии К. М. Азадовского, А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика. М., 2008. С. 423). А в мемуарах Ирины Одоевцевой сообщается, что осенью 1920 года Мандельштам «не переставал говорить» о поэтессе Аделине Адалис. «И всем казалось, что он увлечен ею не шутку» (Лекманов О. «Жизнь прошла, а молодость длится»: Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы». <Одоевцева И. На берегах Невы>. М., 2022. С. 228).].

Все мандельштамовские стихотворения, напечатанные при его жизни, за исключением специально оговоренных случаев, далее приводятся по ранним, как правило первым публикациям. В примечаниях к тексту каждого стихотворения мы ссылаемся на одну, как правило альтернативную нашей, интерпретацию стихотворения исследователями-мандельштамоведами. Цели указать на все накопленные интерпретации мы в данном случае перед собой не ставили.

Пользуясь случаем, приносим глубокую благодарность Леониду Видгофу, Илье Виницкому, Георгию Ахилловичу Левинтону, Роману Лейбову, Глебу Мореву, Ладе Пановой, Ирине Сурат, Роману Давидовичу Тименичику. Разумеется, никто из перечисленных исследователей не несет ответственности ни за наши ошибки, ни за выбранный нами для этой книги ракурс взгляда на поэзию Осипа Мандельштама.

    Принстон, 2023–2024

Глава первая

«Останься пеной, Афродита» (1908–1911)

1

В марте 1913 года вышло в свет первое издание дебютной поэтической книги Мандельштама «Камень». Оно состояло лишь из 23 стихотворений, что, возможно, было предопределено не творческими, а финансовыми причинами – деньги на издание поэту дал отец. «Сборник этот составлен слишком скупо, даже для первого выступления», – с неудовольствием констатировал в рецензии на «Камень» (1913) Сергей Городецкий[15 - Цит. по: Мандельштам О. Камень / Изд. подгот. Л. Я. Гинзбург, А. Г. Мец, С. В. Василенко, Ю. Л. Фрейдин. Л., 1990. С. 214 (Серия «Литературные памятники»).].

Едва ли не главная тематическая особенность книги заключается в том, что в нее Мандельштам не включил ни одного стихотворения, в котором внятно говорилось бы о любовном увлечении. Учитывая, что автору в январе 1913 года исполнилось двадцать два года (возраст, в котором юноши и девушки, как правило, абсолютно поглощены своими влюбленностями), странное мандельштамовское исключение настоятельно требует объяснения.