Сеппаратюги

–Ну что ты, Мишенька, тебе всегда рада, с тобой мне ничего не страшно.

И неожиданно, не стесняясь отца, чмокнула его в приоткрытый рот. Миша покраснел от удовольствия. Но когда Наташа стала его тискать, вырвался и убежал на улицу « Деду Мише помогать».

На улице, во дворе Михаил Ильич, недалеко от столика для домино, под деревом абрикосы , из нескольких кирпичей и решетки с газовой печки быстро соорудил подобие плиты. Зажег огонь, поставил кастрюлю с мясом, «на борщ».

Миша у которого от голода мутилось в голове, чтобы не чувствовать запаха еды, пошел собирать дрова. Дважды он принес по небольшой охапке дров. За это время, Михаил Ильич сбегав в свою квартиру, обнаружил, что остальное мясо в холодильнике, до завтра не долежит Решил его замариновать. Каждому ребенку он выделил по небольшому кусочку мяса на шашлык, обделил при этом себя и Наташу. Вскоре борщ был готов, подходил и шашлык, хуже было с хлебом. Дети давно проснулись, несмотря на страх перед осколками, раз за разом, как мышки, высовывались из окна, посмотреть, не готова ли пища. Когда борщ был разлит по тарелкам, дети без команды заняли места и застучали ложками. Миша, не смотря на то, что был безумно голоден, к столу не подходил – стеснялся.

– Жэных, а тоби особэ предложение, стоишь, як засватаный, бэры ложку.

Дважды Мишу уговаривать не надо, он мигом сел за стол. Наташа пододвинула ему тарелку с аппетитно зажаренным кусочком мяса, остальные, уже все расхватали дети. Михаил Ильич специально оставил ему самый крупный кусочек. Но Миша, как истинный гурман, решил съесть мясо напоследок. Это была его ошибка. Когда обжигаясь, он увлеченно заглатывал борщ, полосатый разбойник "Бандера", скрытно спустившись с дерева, одним ловким кошачьим прыжком, схватил мясо и был таков. Миша вспылил, схватился за рогатку, но было уже поздно, да и обещание вспомнил, данное Маше.

– Где она теперь?

Миша загрустил, и молча продолжил свой завтрак, но непослушные слезы текли из глаз по носу и капали в тарелку. Он не знал причину своих слез, то ли он скучал по Маше, то ли по утраченному кусочку мяса. Под самый конец завтрака на улицу из подъезда вышли 3 бабушки и дядя Саша, который на удивление, был абсолютно трезв. Вчера со смены не вернулся его сын Женя, и ему было о чем тревожиться.

–А вы чего ждете? Берите миски, и к нам.

В кастрюле, еще оставалось более половины борща. Михаил Ильич трезво рассудил, что борщ на такой жаре до вечера не доживет. Выливать, когда люди голодны, рука не поднимется. А готовить совместно, и посуды меньше мыть, следовательно, и воды, и дров.

Михаил Ильич любил вкусно поесть, но не готовить. Пока бабушки ели, врач осторожно расспрашивал их о запасах. К концу завтрака определились, что питаться все будут совместно, запасы будут общие, доставка воды и дров лежит на мужчинах, за детьми будут смотреть сообща. Идея всем понравилась.

Во время завтрака Михаил Ильич наконец-то познакомился со своими соседями. Стыдно сказать, раньше он не знал даже, как их зовут. Самую старшую, восьмидесятилетнюю, а следовательно и самую авторитетную звали Лаврентьевной. Ранее она работала учительницей младших классов. За глаза, ее во дворе все называли «Шапокляк», за чопорность и въедливость характера. Во время завтрака все время просила «поросят» не чавкать, к всеобщему удивлению дети ее слушались, за исключением Мити. Тот на каждое ее замечание, только улыбался. Степановна и Николаевна были несколько моложе, но менее образованы, поэтому в процесс воспитания не вмешивались. Но после завтрака, молча собрали посуду и быстро, без лишних слов ее вымыли. Остатки борща слили пустую миску, пояснив, что это для соседа Виктора из 36 квартиры. У него вначале артобстрела случился инсульт и они негласно взяли над ним опеку.

Михаил Ильич собрался по воду, у Степановны нашлась большая двадцатилитровая канистра, остатки воды он слил в кастрюлю и поставил на огонь. Мишка быстро собрал достаточное количество абрикос « на компот». Дядя Саша решил вопрос дров кардинально, в рядом стоящем здании заброшенного общежития, он начал выламывать оставшиеся без стекол, окна. За Михаилом Ильичом неожиданно увязался Мишка, никакие просьбы на него не действовали. Наташа нашла свой старый рюкзачок в виде мишки и запихнула в него пятилитровую канистру.

– С богом.

Тронулись в путь. Вид города Михаила Ильича поразил. Было еще утро, как всегда яркое синее небо над головой, которое в разных направлениях чертили ласточки, зелень и тишина. В это утро артиллерия ВСУ еще молчала. Из всех разбитых накануне окон вывешивались тюли, развеваясь, на небольшом сквозняке. Тротуар был сплошь усыпан осколками стекол. Ни прохожих, ни машин. Только шаги, отдающие эхом от стен домов, да хруст стекла под ногами. У Михаила Ильича снова появилось ощущение кошмарного сна. Видно оно передалось и Мишке, который бежал за ним следом, стараясь как можно ближе держаться за его спиной. Это длилось не долго. Подойдя к цели своего путешествия – колодцу, находящегося в частном секторе возле дороги, Михаил Ильич увидел довольно большую группу женщин, которых жажда и забота о детях выгнала из укрытия, в поисках источника воды. Очередь двигалась очень медленно. Какой-то оборванец быстро черпал воду ведром и выливал его таким же оборванцам, которые то и дело подходили к нему. В свою очередь те предлагали всем желающим купить ее, но уже за деньги.

Михаил Ильич терпеливо стоял в конце очереди, когда одна женщина возмутилась.

– Да сколько можно, я уже час стою в очереди второй, а она все не движется. – Когда же вы нажретесь?

Оборванец поставил ведро на землю и неожиданно схватил женщину за горло.

– А нырнуть в колодец слабо?

Михаил Ильич озверел от такой наглости. Подскочив к оборванцу, без слов, схватил того за шиворот и промежность и вниз головой опустил в колодец.

Женщина взмолилась.

– Отпустите его, пожалуйста.

Злость ушла, как и появилась, Михаил Ильич осторожно вынул наглеца из колодца и поставил на землю.

–«Пшел вон».

И тот пошел, бормоча себе под нос « Мы еще встретимся».

Михаил Ильич смутился от своей несдержанности. Вот уже в который раз он так неподобающе себя ведет. Но заметив восхищенные взгляды Мишки и женщин, успокоился. Более того данный инцидент пошел на пользу, все не сговариваясь пропустили их вне очереди. Довольные и загруженные, они двинулись домой.

Выйдя из частного сектора, Михаил Ильич услышал громкий детский крик и звериное рычание. Спасаясь от обстрелов, уезжая, многие жители города, а особенно жители частного сектора выпускали на волю собак. Те в свою очередь, сбивались в огромные стаи по нескольку десятков особей, и представляю смертельную опасность не только детям, но и взрослым. На такую стаю и нарвались Михаил Ильич и Мишка. Прижавшись спиной к забору, заходилась плачем маленькая трехлетняя девочка. Перед ней стоял огромный черный кобель неизвестной породы и скалил зубы. Остальная часть стаи стояла чуть поодаль, готовая кинуться на ребенка в любую секунду. Врач мигом оценил ситуацию, увидев под ногами небольшой камень, нагнулся и кинул его в зверя. Камень попал точно в нос псу и тот, перестав скалить зубы, испуганно обернулся к врагу. Чтобы не дать зверю опомниться, срочно был необходим второй камень, шаря руками в пыли доктор так и не нашел его. И тогда он … зарычал громко и страшно, оскалив зубы готовый броситься в атаку. Пес, а за ним и вся стая бросились наутек. Тут Михаил Ильич услышал смех. Это смеялся Мишка. Но смех был, нервным смехом испуганного ребенка. Представив, как это все выглядело со стороны, он также позволил себе усмехнуться. Врач подошел к девочке и взял ее на руки. Та крепко вцепилась в него, ее трясло нервным тиком, зубки цокотали. Только подойдя к многоквартирным домам, Михаил Ильич решил расспросить девочку.

–Тебя как зовут девочка?

– "Лярва".

–Шо, шо?

Врач не поверил своим ушам.

Девочка пропищала.

–"Лярва", "Бандэривська Лярва".

– И кто ж тебя так называет?

– А, сусидка– баба Галя.

– А мама, мама как тебя называла ?

– Хелена, або Элен, алэ маму забыло, ще вчора.

Девочка говорила с сильным западно-украинским акцентом. Врач представил, как ей трудно остаться одной в осаждаемом городе, после смерти матери.

– Где ты живешь?

На этот вопрос девочка не ответила, только показала пальчиком сторону, куда надо идти.

Что же делала девочка так далеко от своего дома? Михаил Ильич расспрашивать не стал. Взглянув на ее замурзанное симпатичное личико и руки, понял, собирала шелковицу. Девочка была худенькая и легкая, как пушинка, короткие курчавые черные волосы, маленький ротик и носик, и большие нездешние черные глаза. Одета была просто: в легкое коротенькое замурзанное красное платье и стоптанные сандалии. Они довольно быстро дошли до здания, где проживала девочка. Возле подъезда на скамейке восседала полная седая старая женщина, невдалеке на цветочной клумбе лежал труп, укрытый простыней.

Девочка пояснила.

– Цэ, баба Галя.

– А цэ, мама.

И показала пальчиком на труп.

Михаил Ильич строго спросил:

Вы смотрите за ребенком? Почему она гуляет так далеко от дома, без присмотра?

Та ответила:

–А хто вона мени така? Та хай вона здохне «Бандеривська лярва».

–Ты знаеш хто еи батько? Вин у «Айдари» служить, може то вин по нам зараз стриляе.