Толпа у фуникулера рассасывалась, скамейки двигались споро, и Типун постарался избавиться от Левии. Но не тут-то было – она вцепилась в него обеими руками и втиснулась в фуникулер, и пришлось Типуну ехать примерно так же, как до этого с Аглаей. К моменту прибытия в Нижний Тротар он так сопрел, сдавленный троллем и Левией, что едва соображал, где находится.
– Когда ты придешь на работу, Данчик? – в десятый раз поинтересовалась девушка, никак не желая слезать с подвески. Пришлось Типуну собраться с силами и вывалиться из нее чуть ли не на спину тролля-путешественника, забывшего что-то в Хума-Тауне. Утвердившись на ногах, он вдруг понял, что порядком вымотался, причем больше не физически, а умственно. Давненько ему не приходилось так напрягать мозги, изворачиваясь в пикировках с дотошной Буквой. На беседу с Левией сил не осталось. – А то Есаель мне уже напарником Гаяеля сватает, а я отнекиваюсь. Но разве он послушает? Ты чего молчишь?
– Я не знаю, когда выйду на работу. И вообще, я уже работаю с клиентом и приношу доход компании.
Он остановился возле фруктовой лавки и набил карманы разными цитрусами и яблоками – владелец лотка с детства знал Даниеля и позволял ему покупать в кредит. Один из апельсинов Типун вручил Левии, чтобы только стреножить гиду язык. Неужели ей недостаточно утренней смены с туристами, чтобы на целый день потерять охоту трепаться?
– Она тебе нравится? – с забитым ртом чавкнула девушка.
– Нет. Почему она должна мне нравиться? Она ученая хозяйка из столицы, а я шофер туристического махолета, – сердито отвечал ей Типун. – Между нами нет и не может быть никакой связи. Мы разные люди, ясно тебе?
– Ясно, – просветлела Левия и забралась в карман товарищу, выуживая яблоко. Ее крепкие и белые зубки тотчас впились в плод. – Как ты думаешь, она скоро уедет обратно? А давай я тебе помогу в экспедицию собраться, белье проверю и все такое. Консервов надо припасти.
– Слушай, я пока не буду этим заниматься, – окончательно рассердился Типун. – Дай мне отойти от причуд хозяюшки Буквы.
Он прощально похлопал девушку по плечу и заскочил в трехэтажный деревянный дом старинной постройки, в котором жил вместе с сестрой и ее мужем, на третьем этаже. Пахло тут мокрыми тряпками и застарелой пищей, не считая вечного кошачьего духа – старуха Кавакия, как всегда, не следила за своей многочисленным выводком и позволяла зверькам лазить по всему дому, гадя где попало.
Самые старые дома в Хума-Тауне были сооружены лет четыреста назад, первыми людьми на острове. Только эта глубокая когда-то расселина, в те времена необитаемая, и была доступна для застройки. Все прочие склоны давно заняли издревле обитавшие тут тролли, эльфы и некоторые, малочисленные семьи гномов, отчего-либо выбравшие поверхность острова, а не катакомбы в теле горы. Постоянные строительные работы привели к тому, что в крутых склонах возникли уступы с домиками и пещеры, впоследствии ставшие ночлежками и трущобами. А узкий залив обмелел и вскоре был засыпан, чтобы на его месте выросли новые дома.
Все последующие столетия люди, разумеется, и не думали ютиться в Хума-Тауне. Они плодотворно расселялись по его окрестностям, постепенно вытесняя троллей с первого яруса на второй и выше. Сейчас они жили повсюду, от вершины Южного острова до самого моря, тролли предпочитали третий, изредка второй ярус, а вот эльфы осели вокруг макушки острова.
Северный Тротар, когда-то поставлявший обитателям города продовольствие, после прихода человеческой цивилизации и торгового нашествия внешнего мира одичал. Им завладели магические существа типа огров, горных волков и прочих нелюдимых тварей. Пришлось троллям-земледельцам, которые там жили, перебраться в город.
Нитаи, конечно, дома не оказалось – она работала в прачечной во вторую смену. Зато в квартире торчал ее муж Зеириель.
– Что, опять прогнали? – усмехнулся Типун.
Зеириель швырнул на диван столичную газету, украденную им вчера, и оторвал голову от подушки. Рядом на стуле валялось несколько яблочных огрызков и гора сливовых косточек. В последний месяц этот жилистый, малорослый парнишка двадцати семи лет, вечно на что-то обиженный, вдобавок редкостный зануда, работал грузчиком в плодовой лавке.
– Ну, а тебе-то что? Для семьи же старался, картошки в сумку покидал, а тут хозяин в шкафчик полез и нашел. Гад подземный! Пригрозил всем владельцам лавок в Нижнем городе наболтать, что я товар таскаю. Вот ведь гад. Ничего, лавок и на втором ярусе хватает, к троллям пойду… Или в туризм, как ты, я сильный. В порту тоже грузчики нужны…
– Да уж, купцы все паразиты прижимистые, – насмешливо хмыкнул Типун. – Смотри, тролль-то разбираться не станет – моментом накатает жалобу в Магистрат. Тогда только в рыбаки тебя возьмут.
– А что такого?
Ужинать было еще рано, таверна и прочие развлечения на сегодня отменялись, дела пока терпели – «Тролли-Олли» только вчера прибыл в порт, – а спать было глупо. Оставалось одно: провести ревизию походного инвентаря и припасов.
Бет
Поначалу Типун был даже рад, что ему не придется идти в контору и крутить ненавистные педали, но ближе к «Белому магу» он несколько пересмотрел свое мнение. Подвески фуникулеров осаждали целые толпы женщин и детей, стариков и старух. Проводник плюнул под ноги и двинулся к постоялому двору пешком, карабкаясь по извилистым лесенкам, преодолевая эстакады и мостики и продираясь через переплетение бельевых веревок и вьюна – и все это в поисках кратчайшего пути наверх.
У порога гостиницы он оказался взмыленным, словно фуникулерный мул, зато вовремя. «Вот и оттрубил смену на махолете», – мрачно подумал он и пристроил вместительную котомку на лямках в ногах у одноухого льва.
Торговцы, несмотря на ранний час, уже роились на площади, подлавливая пока еще редких клиентов. Многие узнали Типуна и принялись выспрашивать у него про его ношу, но Проводник отшутился. Наконец с опозданием на десять минут из ворот постоялого двора возникла Аглая и тут же расцвела добродушной улыбкой, спеша навстречу своему Защитнику. Все упреки в непунктуальности застряли у того в горле. Буква выполнила рекомендации Проводника и выглядела почти так, как он и ожидал от нее – более того, девушка собрала волосы в узел, чтобы они не мешали ей карабкаться по скалам. Наверное, чтобы компенсировать такое рвение, она оставила прежнюю обувь. Очевидно, сомнения Типуна в ее прочности показались ей вздорными. Сам Проводник вырядился попроще – в темно-серые брюки с пузырями на коленях и кофту-жакет на пуговицах, под которую надел застиранную серую рубашку. На ногах у него были обшарпанные «горные» ботинки с трещиной на толстой подошве и разноцветными шнурками.
– Идемте же, мессир, – бодро воскликнула Буква после приветствия.
Через десять-двадцать шагов по направлению к тоннелям, у самого черного зева прохода их все же остановил особо настырный купец, не испугавшийся угрюмой физиономии тротарца.
– Купите подорожник! – вскричал он, всучивая Аглае ворох бумажных пакетиков с разными травами. – Он подарит вам безопасность в путешествии, а также жар и силу в любви. А хриностат обезопасит вас в пути от разных несчастий. Все собрано в наилучшей фазе Луны, клянусь.
– Правде, что ли? – Девушка покосилась на Проводника и хмыкнула, но послушно повертела товар в руках. – Как думаете, мессир, стоит купить? – Типун пожал плечами. – Позвольте, но ведь тут много и других трав. Что тут у вас? И как, интересно, корешки и листья обеспечат все ваши чудеса?
Глаза торговца хищно воспылали, и он затарахтел с уверенным видом:
– Вот бараний язык, который снабдит вас храбростью, а вот белена, цветок воздержанности и веселья. Пятилистник подарит вам истинное знание… Их не надо жевать или заваривать, достаточно хранить травку в путевом узелке! С помощью оффодилуса вы легко изгоните злобных духов гор, а вербена… о, вербена поселит в вашем сердце любовь и прекрасное настроение. Собрана вместе с виноградом, как полагается. Покупаете? Всего за пять флоринов весь набор. Могу запаковать все в один тряпичный мешочек, за пять ассов.
Буква задумчиво повертела товар в руках, вручила его Типуну и достала из холщовой сумочки свой клейменый кошель из свиной кожи. Тот все еще вонял паленой шерстью. Торговец затаил дыхание, руки его слегка задрожали от предвкушения.
– Осади мула, приятель, – неожиданно для себя заявил Типун. – Мы ничего не покупаем.
– Я покупаю, – твердо сказала Аглая.
– Этот хлам можно нарвать в горах задаром, – гнул свое Проводник. – Ты думаешь, откуда он его приволок?
– А сушка? – горестно вскричал купец. – А упаковка? А мои трудовые усилия по сбору и сортировке?
– Где мандрагора, я тебя спрашиваю? – Типун и не ждал связного ответа. Этот тротарский эндемик практически весь оборвали предыдущие поколения островитян, несмотря на всяческие сложности, сопровождающие заготовку этого наркотического растения. Во всяком случае туристам его никто бы не продал ни за какие деньги.
Магистресса отсчитала пять флоринов и пять ассов и молча всыпала деньги в подставленную ладонь травника. Тот подхватил мешок с товаром и был таков, моментально растворившись в жидкой утренней толпе тротарцев, торопившихся сквозь проходы в горе на работу.
– Он бы отдал и за три флорина, – проворчал Типун.
– Кажется, в контракте Защитника ничего не сказано о том, что вы должны защищать мои деньги, – упрямо ответила Буква. – Тем более это суточные, потратить мне их сегодня все равно будет негде.
Они миновали наконец тоннель и зашагали по Дубовой в сторону перешейка, связывающего обе части острова в подобие гигантской перевернутой, к тому же корявой восьмерки. С высоты третьего яруса открывался отличный вид на оба порта – товарный на западном берегу перешейка и пассажирский на восточном. В пассажирском среди нескольких судов помельче все еще стоял на якоре океанский лайнер из столицы «Тролли-Олли» – совместное владение тротарской и заграничной туристических компаний, занятый сугубо перевозкой людей на остров и обратно. Порой судно протяжно гудело и вспенивало за кормой воду: через час должно было состояться его отплытие обратно в столицу. Борт постепенно заполнялся как тротарскими туристами-людьми – таких было крайне мало, – так и «гостями острова», уже утомленными вояжем и разоренными дотла. Что поделать, такая экзотика, как подлинная островная магия, стоит недешево.
С фуникулером на этот раз наконец-то повезло, и Буква моментально открыла мешок и водрузила на коленях свою неизменную папку. Ее тонкая рука, вооруженная простым карандашом, забегала по бумаге – девушка одновременно записывала названия вывесок, архитектурные типы проплывающих мимо и вверх зданий, возрастные и расовые характеристики прохожих и прочие важные для диссертации сведения. Но особенно ее привлекла семейная сценка с участием пожилой седой троллихи и тролля-подростка размером под два метра, угодившего потрепанным каучуковым мячом в ее бельевой таз. Она таскала пацана за уши и звонко отчитывала, а приятели юного тролля в это время, человеческие подростки, прыгали вокруг и старались вызволить мяч из пенного плена. Еще один участник игры, гном, предпочел остаться в стороне от схватки, на парапете ближайшей лестницы, и подбадривал товарищей визгливыми воплями.
– Остановите! – вскричала Аглая, дергая Типуна за рукав. – Я запишу их реплики.
– Даже не думайте ломать фуникулер, а то вышлют с острова, – возразил Проводник. – Слезать тоже не советую, потом пешком идти придется. Вон сколько лентяев на помостах сидит…
– Но мне нужны простонародные выражения, идиомы!
– Потом, – отмахнулся Типун. – Я сам их надиктую. Или у диких троллей запишете…
Буква успокоилась, а проводник задумался, так ли ему хочется сотрясать чистый утренний воздух замысловатыми и неприличными выражениями старой троллихи. К счастью, девушка не стала требовать от него сиюминутной ругани, зато выхватила фотокамеру и пару раз щелкнула «жанровую сценку» с участием троллей.
А потом сняла и вид на оба порта, товарный и пассажирский, с их складами, терминалами и лапами механических кранов. Стальное оборудование Магистрат позволил установить не так давно, после длительной забастовки портовых грузчиков. На втором ярусе, когда склон стал более пологим, на улицах появились конные экипажи и носильщики с тележками: они спешно катили багаж опаздывающих пассажиров «Тролли-Олли». Показались жерла горизонтальных тоннелей, пересекающих остров примерно по той же схеме, что и Роза мира. В основном они использовались для доставки грузов на верхние ярусы Тротара – с помощью подъемников, повсюду установленных в ноздреватом, изрытом гномами теле горы.
У конечной остановки фуникулера Типун с Аглаей полюбовались дружной командой волов и мулов, крутивших шестерни под присмотром пары людей с бичами, и двинулись на север, к границе города. Снеговые вершины сияли прямо перед ними, словно свежевыстиранные наволочки.
Вскоре промышленная зона города оборвалась стеной какого-то мрачного склада, и место строений заняли неокультуренные предгорья Северного Тротара. Скучающий патруль на дороге в лице пары троллей потребовал у путников документ – лицензию или договор клиента с Проводником. Кивнув Типуну и пожелав удачи Букве, тролли расступились, и начался долгий и утомительный подъем по тропе, петлявшей по распадкам и разным щелям в рельефе.
– Помнится, вы что-то говорили о мандрагоре, – пропыхтела сзади Аглая. Девушка явно не привыкла к дальним походам и порой спотыкалась о неровности скалистой почвы. – Она и в самом деле еще растет в заповеднике?
– Бывает, находят, – отозвался Проводник. – Мне не доводилось. Да я бы и не рискнул, по правде говоря – вокруг нее нужно начертить три правильных круга, встать под ветром и надеть непроницаемые перчатки. Попробуйте нарисовать эти круги, когда всюду сплошные камни, кусты и ямы. Нет уж, пусть специалисты срывают…