Оценить:
 Рейтинг: 1.5

Феникс угоревший

Год написания книги
2017
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
10 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Хорошо, – устало произнесла девушка. – Деваться ведь нам все равно некуда.

Открытое ветрам пространство, пятачок свободы взгляда в горах, пересекали острые тени, оставленные заходящим солнцем на покатых камнях, сглаженных временем. Руины выглядели так, словно путники перенеслись на тысячи лет вперед, и все созданное человеком и другими обитателями Тротара рассыпалось и стало приютом для змей и трав. До развалин оставалось еще около сотни метров, как вдруг справа, со стороны утеса, долетела протяжная бессловесная песня, и ее распыляемые ветром, искажаемые эхом звуки были прекрасны.

– Что это? – вскинулась девушка и поглядела на север. – Погляди, Типун, там кто-то есть! – Она возбужденно подергала проводника за рукав и потянула за собой.

– Это дикий тролль. – Типун удержал Аглаю. – Он может быть опасен.

Тролль стоял под склоном, задрав голову, и пытался рассмотреть нечто в пещере, зев которой располагался на высоте пяти-шести метров. Звуки песни, похоже, доносились именно оттуда, однако их источника видно не было. Тролль же, вероятно устав стоять, присел на камень и сбросил с плеча ношу – немалый мешок с чем-то увесистым. По всему видно было, что песня привела его в задумчивое и возвышенное состояние, поэтому Проводник сказал:

– Ладно, подойдем к нему… Это пантера поет, животное кроткое и нелюдимое. Помимо мелодичного голоса, она обладает благовонным дыханием. Спит три дня и три ночи, а потом поет, если погода хорошая. Не знал, что они еще живут на острове…

– А что такое? – Буква словно обрела второе дыхание и поспешала за ним, не спотыкаясь и легко перескакивая через преграды.

– Они с драконами антагонисты, – пояснил Типун, заслужив пристальный взгляд магистрессы. – Дракон, понятно, сильнее, зато пантера верткая и хитрая. Эй, братец! – обратился Проводник к горцу, удивительно чистому и благостному – разве что кровавые потеки на его заскорузлых лапах и губах, а также пропитанный кровью же мешок выбивались из образа.

Дикий тролль нехотя приоткрыл глаз и что-то прорычал, а пантера в пещере замолкла.

– Плохо, – укоризненно заявил горец. – Оно боится голоса. Как теперь слушать песню? Хотите умереть? – оживился тролль и зашарил в мешке.

– Но-но! – сказал Типун и шагнул к обитателю местных ущелий, нимало не смущаясь его воинственным видом. – Оставь пращу в покое, а то в Магистрат пожалуюсь. Туристов пугать вздумал?

– Ладно, – кивнул сын гор. – Чего нужно?

Типун ввязался с ним в переговоры, и спустя пять минут, после жарких дебатов и ругани, тролль оттяпал от добытой им козы бедро и даже поделился куском мешковины, в которой он носил обед. За мясо расплатилась Аглая, отдав всего один серебряный денарий.

Они подождали еще несколько минут, но пантера, вероятно, опять уснула, и путники с троллем разошлись в разные стороны, отбрасывая длинные тени.

– В руинах будь осторожна, – наставлял Типун магистрессу, когда они пробирались через поваленную стену. – В подвалах и щелях тут живут люди-ящерицы, помесь человека и крокодила. Вечером и ночью они не опасны, если не наступить им на хвост, а вот среди бела дня, да в жару, легко могут утащить в нору и загрызть. Это мощные и коварные охотники, настоящие чешуйчатые звери, просто машины для убийства. Даже мой статус Защитника не остановит их, потому что они не умеют ни читать, ни говорить.

– Давай не пойдем, а? – Буква поежилась, кутаясь в куртку. Солнце позолотило ее кожу и окрасило светлые волосы, и Типуну показалось, что она стала богиней зари. Особенно потрясли его очки, в оправе которых будто полыхало пламя. – Поздно ведь уже, я проголодалась и хочу пить.

– А как же фрески и наскальные рисунки? – поразился Проводник. – Люди-ящерицы, василиски, змеи и жуткие безымянные чудовища обязательно понравятся тебе. Я посвечу факелом, ты все внимательно рассмотришь…

– Нет, – твердо ответила девушка и даже притопнула ножкой. – Не хочу. Я видела все это в альбомах, к тому же ходить в сумерках среди развалин мне не нравится. Я устала и проголодалась. Сейчас же веди меня в хижину.

Типун со вздохом полез обратно через поваленную временем стену, помог Аглае и зашагал вниз, обходя руины с севера. Те и в самом деле выглядели зловеще – обвалившиеся крыши, угловатые остовы стен, загадочные провалы в кладке, где весной гнездились островные птицы, а сейчас только трава шевелилась на ветру, да узловатые корни кустов буравили остатки строений.

Хоть солнце еще не успело скрыться за горизонтом, идти становилось все труднее. По счастью, горная хижина для припозднившихся путников, построенная издавна на живописном уступе, в сотне метров от водопада, и окруженная с трех сторон надежными скалами, находилась уже недалеко. Типун надеялся, что сейчас в ней не остановился другой Проводник с клиентом, и так оно и оказалось – безумцев, жаждущих посбивать ноги в горах, мало.

Аглая моментально растянулась на широкой деревянной скамье, сунув под голову свой вещмешок, а Типун принялся инспектировать припасы. В углу тролли исправно держали гору кривого сушняка, натасканного из северной долины, – все равно они принуждены были обеспечивать свой поселок таким способом, и магистрат обязал их следить также и за этой хижиной, – на пыльных полках нашлась глиняная посуда и одна покореженная алюминиевая ложка, сунутая в банку с грязноватой солью. Какой-то щедрый травник даже оставил на стенах несколько пучков пахучих прутьев неясного происхождения. Типун выбрал из связки факелов, сваленных в углу, самый крупный и запалил его, приладив на скобе. В очаге посреди хижины нашелся металлический прут и лет сто не чищенный котел, но идти за водой было лень.

– Не спи, – сказал он девушке. – Сейчас освежую ногу, и зажарим ее на огне. Зря, что ли, денарий заплатили?

– Я, пожалуй, посижу на пороге, – опасливо ответила она, косясь на несимпатичный кусок мяса. – Люблю закаты в горах.

Аглая схватила кусок хлеба и устроилась на валуне с камерой – пейзаж и в самом деле был достоин альбома фотолюбителя. Сейчас даже можно было разглядеть слабые блестки вечерних огней, вспыхивавших в Южном Тротаре, и Типун представил себе, как народ после смен расползается по тавернам, бродячим театрам, танцзалам и другим, особо злачным местам, чтобы всласть и с толком провести вечер трудного дня. А здесь что? Отскабливай шерсть с козьей ноги и слушая шелест ветра в щелях домика. Он покосился на Букву, которая подтянула ноги к груди и ссутулилась на камне, склонив голову на колено и глядя на жалкий, багровый горбик светила, еще торчащий из океана. Ее волосы, освобожденные из узла, свободно рассыпались по плечам и спине и как будто тоже светились.

Внезапно она вздрогнула и чуть не упала с «насеста», затем поспешно напялила очки на нос. Типун повернул прут с нанизанным мясом на очаге и поспешил наружу, прихватив окровавленный нож.

– Что случилось? – встревоженно сказал он.

– Там в расщелине что-то белое, – прошептала девушка и отодвинулась за камень, поближе к Защитнику. – Все мохнатое, с огромной козлиной бородой… И что-то говорит невнятно и очень злобно.

– А-а, – облегченно протянул Типун и опустил оружие. – Это кальчона, полусобака-полукозел. Верный признак, что ночь будет темной… – Он поглядел на доступный обозрению горизонт, выискивая наползающие на Тротар облака или даже тучи, но те, видимо, приближались с севера или востока, закрытые пока горами. – Успела снять?

– Я испугалась, – смущенно проговорила Аглая. – А эта кальчона не опасна?

– Конечно, опасна, – хмыкнул Защитник. – Запросто может утащить у нас мешок с провиантом, если зазеваемся. Да и укусить способна, если прижать ее в углу. А вообще-то зверь безобидный, только и может, что нелепые угрозы бормотать, пугать в ночи лошадей и путников, да воровать провизию.

Ночь наконец опустилась на остров, и Типун с Аглаей уселись возле очага, друг напротив друга. Коза пахла очень заманчиво, а ее кровавая шкура была предусмотрительно выброшена во тьму. Путники только было открыли рты, чтобы впиться в мясо, как дверь содрогнулась от стука, и тотчас на пороге возникла фигура поджарого и мужественного человека с луком, висящим на плече, и колчаном стрел, притороченным к поясу. Этот поздний путник был живописно закутан в кусок длинной шкуры, а на его голове красовалась остроконечная зеленая шапочка с крупным черным пером. Нос человека хищно пошевелился, а толстые губы рубиново сверкнули между усами и бородой.

– Еда! – воскликнул он, устремляясь к очагу. – Вас послали мне сами жестокие Боги! Привет, Даньша, поделись мясцом да представь меня своей даме сердца.

Буква промолчала, с любопытством глядя на пришельца, и отвлекаться на возражения не стала, предпочтя рвать зубами пищу.

– Это Наемный Охотник, – со вздохом сообщил Типун. – А это магистресса из столицы, госпожа Аглая Буква, находящаяся на острове в служебной командировке и под моей защитой.

– О! – Гость схватил еще горячий прут с двумя оставшимися на нем кусочками и зачавкал, нимало не заботясь о чистоте бороды. Кажется, он был так голоден, что совершенно не испытывал стыда перед столичной дамой. – Я заплачу вам, заплачу, – выдавил он, сглатывая. – Не деньгами, конечно, а делами! Деньги презренны и ничего не стоят, я славен своими делами. Будет о чем рассказать за морем, верно? – обратился он к девушке, но глаза его, влекомые зовом желудка, съехали с ее лица на ополовиненную тарелку.

– Возьмите, я больше не хочу. – Девушка лукаво улыбнулась Проводнику и протянула остатки своего ужина гостю.

– Спасибо, хозяйка! – обрадовался тот. – Совсем нынче неудачная у меня охота была. Да что там охота, когда за весь день мои услуги никому не потребовались? А хотите, я кальчону застрелю? – загорелся он и вытер сальные пальцы об шкуру. – У вас под дверью стоит, ждет, когда вы уснете, да только мы хитрые, ни крошки ей не оставим, верно? Еще три стрелы есть! – Он пошарил в колчане и выдернул из него только одну. – Жестокие боги! Пора в Магистрат за боеприпасом идти. Все расстрелял по козлам да баранам, а они верткие, паразиты. Убить вам кальчону? Мясо у них, правда, так себе… – скривился он. – Дрянь мясо, откровенно скажу, есть его без перца невозможно. И вымачивать в спирте перед этим сутки надо, не меньше, а лучше трое, не то отравишься. Ну как?

– Спасибо, не надо, – вежливо ответила Буква. – А вы все время в горах охотитесь?

– А то где же? Попробуй я в Тротаре пострелять, живо Магистрат охотничью лицензию отнимет.

Типун тем временем подбросил в очаг ворох свежих палок – пускай тролли погорбатятся, раз Букву в поселок не пустили, – и привольно раскинулся на шерстяном одеяле, которое извлек из вещмешка. Веки у него подозрительно отяжелели, но он стойко прислушивался к беседе, удерживая голову на ладони.

– А вот довелось мне в прошлом году химеру убить, – вещал Охотник с гордым и довольным видом. Набив желудок, он счел своим долгом отработать угощение. – А может, это в позапрошлом году случилось, не помню уже. Или десять лет назад? Вот память стала, а? Я, можно сказать, и не хотел ее приканчивать-то, сама нарвалась. Жестокие Боги, ну и тварь, доложу я вам, хозяйка! Перед у нее львиный, туловище козье, хвост змеиный, головы, само собой, три – посреди хребта козья, а по краям змеиная и львиная. А из пасти огонь изрыгается… Никто до меня химер не убивал, никто после! Грифы потом ее три месяца клевали, все склевать не могли, кожа у нее крепкая что железо. Как я поразил ее, спросите вы? А в глаз, до самого мозга стрела дошла, тварь и окочурилась. Дура дурой, на туриста прыгнуть задумала со скалы, здесь-то я и достал гадину! Еле успел.

Тут Аглая протянула руку к своей котомке и вынула пресловутую папку, чем заметно обрадовала Наемного Охотника, но насторожила Проводника. Охотник выпятил грудь и приготовился повторить свою жуткую повесть для потомков, но Буква не стала вооружаться карандашом, а вместо этого пошуршала листами и сказала:

– Я читала один трактат, в котором сказано, что химеру убил некто Беллерофонт, красавец и силач.

– Это про меня, – широко улыбнулся гость.

– Значит, вас так и зовут? – с коварной усмешкой поинтересовалась девушка. Она явно приготовила Охотнику ловушку, замыслив нечто недоброе. – И как же в таком случае звали вашего отца?

– Забыл! Память-то у меня никуда…

– Химеру смог убить только Беллерофонт, сын Главка, и то потому, что это событие предсказали Боги. Вот так, стрелой, поразить это чудовище невозможно, для этого надо быть… Не знаю, кем. Но без благоволения высших сил химеру не уничтожить. Да и кто бы вам позволил расправляться с эндемичной фауной Тротара, хотела бы я знать?

Наемный Охотник с обидой и раздражением крякнул, зачем-то ткнул палкой в огонь, поправил шапочку и шкуру, однако Буква продолжала глядеть на него с уверенной насмешкой, уперев пальчик в свои записи.

– Мне пора, – буркнул гость и подхватил лук. – После захода солнца отличная охота! Жестокие Боги…

Не сказав «спасибо» за ужин, он отбыл во мрак, и вскоре его гневный топот затих в скалах. Видимо, у него было приготовлено где-то неподалеку убежище, иначе куда бы он мог отправиться в темноте?
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
10 из 13

Другие электронные книги автора Олег Викторович Никитин