Перекрёсток. Рассказы+

И тут, как-то неожиданно, кончилось лето. Пришлось вновь собирать портфель. И двигаться в школу.

Я сел за одну парту с Квидером. Ленка сзади – с отличницей Татьяной. А Питу досталось место с ещё одной новенькой, с Деборой. Ничего не хочу сказать, красивая та оказалась девчонка, но не в моём вкусе. Вся приглаженная, причесанная, а, кроме того, глазастая, и ноги от ушей. Такие, по-моему, для обложки журнала хороши. А не для реальной жизни. Но Питу Дебора приглянулась. И когда она вошла в класс, он уставился на неё во все глаза. Хоть отклеивай. Я лишь головой покачал – дело не моё. Хочет – пусть пялиться. Сколько его драконьей душе угодно.

Когда начались занятия, выяснилось, что Пит – ещё тот «заучка». Формулы от него отлетали – только держись. Проблемы возникли в другом. Одноклассники сторонились его, таращились как-то с напряжением. Зыркнут и отвернуться. Как стесняются. И учителя туда же. Прямо – заговор! А потом в школу заявился родич Рыжего и о чём-то долго беседовал с директором. Про что они там тёрли, сам Рыжий и два его подпевалы – Дабл и Векша – нам после занятий выложили. Похвастались. Оказывается, разговор шёл о Пите. Что, мол, негоже в класс с обычными детьми засовывать дракона. Оно ведь, «драконье семя» сейчас безопасно. А после нам тут всем тошно станет. И Пит, как подрастёт, нас всех со света сживёт. Вот так. Ни много ни мало. Послушали мы это, посмеялись, обозвали обоих Рыжих – и старого, и малого – «уродами», и забыли. Однако дело на том не кончилось.

Буквально назавтра на перемене мне встретился Дабл. И явно не случайно. Потому что, едва высмотрев, схватил за рукав и оттянул к стене. Мне даже интересно стало: ведь неспроста! А, кроме того, я на всякий случай руки из карманов вытащил. Вдруг придётся кулаками махать. Однако до драки не дошло. Дабл был настроен миролюбиво.

– Здорово, Скоба, – пробасил он.

– Здорово, – ответил я.– Виделись.

– Ты вот что, Скоба, – заговорил Дабл сбивчиво, словно волнуясь, – мы тут подумали… ты не думай, что мы что-то против тебя имеем, но знаешь…

– Да я до черта чего знаю, – перебил я.– Давай не мямли. Договаривай.

– И договорю, – обиженно буркнул Дабл.– Я с тобой, как с товарищем, а ты…

«Альдебаранский козёл» тебе товарищ, – чуть не сказал я вслух.

– Ты Скоба – спортсмен, футболист и всё такое, – не заметив моё недовольное лицо, продолжил Дабл.– Короче – чел авторитетный. А дружбу водишь с этим хвостатым. Не хорошо это, Скоба. Меня просили передать: авторитет теряешь.

– Видишь ли, Дабли.– произнёс я как можно спокойней.– Мне на хрен не убился авторитет среди таких, как ты и Векша. Плевал я на такой авторитет. Как бы не сказать хуже. И пока я не завёлся – отвали.

– Как хочешь, – зло ответил Дабл.– Я предупредил.

– Спасибо за заботу, – начиная свирепеть, проговорил я.– Давай, дуй к своему Рыжему. И передай, что я всё понял.

– Зря ты так, Скоба, – с сожалением в голосе, отходя, проворчал Дабл.– Мы организацию свою создаём. Из нормальных людей. Ты бы нам пригодился. Ты это… не торопись. Мозгами пораскинь. Может, передумаешь. Вступишь к нам.

– Рыжему подхалимов не хватает? – бросил я вслед.

Но Дабл торопливо ушёл, сделав вид, что не расслышал.

Я пересказал разговор Квидеру.

– Козёл он, конечно, – равнодушно заметил тот, слегка поморщившись, – но тут уж ничего не поделаешь. Как говорили древние: сон разума рождает чудовищ. А с другой стороны, понять его можно.

– Почему? – удивился я.

– У него ж батя в самом конце войны погиб. Драконы налетели. И всех – в порошок. В мелкую труху. Он отца так и не увидел. Тогда Даблу всего год был.

– Ясно, – сказал я.– Жаль его отца, спору нет. Но я не об этом. Мне за Пита неспокойно. Эти ж полудурки ему прохода не дадут. Заклюют на фиг.

Квидер вздохнул. Потёр нос.

– И то верно, брат, – он не улыбался.– Заклюют. В два счёта. Если мы не встрянем.

Всю ночь я потом размышлял: что было бы, если, не дай Бог, убили кого-то из моих?.. Как бы я себя вёл? Не оказался бы на месте Дабла? Ощущая при этом, что полностью, стопроцентно прав? И желая давить их, «гадов хвостатых», покуда не подросли?.. Заснул под утро, но ответа не нашёл.

Между тем, обстановка вокруг Пита накалялась. Рыжий и его подручные, в самом деле, организовали какую-то партию, в которую продолжали набирать сподвижников. За нашими спинами шушукались, перемигивались. Для кого-то это было не более чем игрой. Для других…

Чем это обернулось, выяснилось очень скоро – в начале второго семестра.

Прямо перед началом третьей пары мы услышали в коридоре нарастающий шум – гул голосов, выкрики, топот ног. Я сразу заподозрил: вряд ли случилось что-то хорошее. Поэтому поднялся и направился к выходу, чтобы выяснить. Но меня опередили.

Дверь едва не слетела с петель, и в класс вломились Векша и Дабл.

– Ага! – прокричали они хором.– Вот они! Держи!

– Ты, урод, объясни в чём дело? – гаркнул я, надеясь, что они остынут и растолкуют.

Однако я надеялся попусту.

– Сам ты – кретин безмозглый, – запищал Векша.– Твой дружок только что убил Дебору! Её нашли в бассейне. Столкнул кто-то. Ясно, кто! Он!

И указал пальцем на Пита.

Я похолодел. Да как же?! Не может быть! Деби!.. И – мертва!!! Я вдохнул, а выдохнуть забыл. Я лишь увидел, как моя рука тянется к карману – к раскладному ножу. Что я хотел сделать? Не знаю. Кажется, вспороть Векше его тощую шею.

Однако следом уже напирала толпа, что заставило меня собраться, привести себя в чувство. Я увидел, что в аудиторию вбегает запыхавшийся Квидер. Услышал, что он расталкивает людей и что было мочи орёт о том, что «это неправда»; и что он «всё видел»; и что вовсе «не Пит убил Деби», а, наоборот, они – Векша и Дабл.

Но на него не обращали внимания. Никто! И тут до меня дошло. Я понял, что его никто не слышит, потому что услышать не хотят. И его правда им не нужна. Они жаждут, чтобы виновным обязательно стал дракон, и сейчас началось то, что так долго готовилось. Они убили девчонку, которая осмелилась ответить взаимностью влюблённому в неё дракону. А потом свалили всё на него. Подстрелили двух зайцев.

Я оглянулся на Пита. Он не двигался. Он словно окаменел. Не кричал от горя, не оправдывался, не пытался бежать.

И тогда я подхватил стул и швырнул в окно. Оставаться на месте, означало подписать себе смертный приговор. Всё равно, что повеситься. Пит не сопротивлялся, но и не помогал. И под звон разбивающегося стекла, мы сиганули вниз.

План созрел мигом. Главное – добежать до развалин. Там – в лабиринтах Десяти Штабов мы сможем укрыться, обдуматься; короче, спастись.

А после, когда страсти улягутся и линчеватели угомонятся, можно будет сдаваться полиции. Тем более, что свидетель (того, как всё случилось на самом деле) у нас есть.

И, не разбирая дороги, мы помчались к Ангарам. Толпа, очевидно не нашедшая пока себе вожака, замешкалась. Что дало нам небольшую фору. Однако почти мгновенно я понял, что спрятаться нам не удастся. Следы! Выпавший за ночь снег выдавал нас. А это означало, что придётся драться.

Оглянувшись, я увидел, что Квидер и Ленка бегут следом. Верный друг, Квидер, спасибо тебе! Без тебя, возможно, не обойтись. А вот Ленка! Она-то куда? Не хватает ещё чтобы и её…

Я не стал додумывать до конца. Из суеверия. Пока не подумал – не произойдёт. А Квидер уже распоряжался.

– Вот здесь – самый узкий участок, – говорил он.– Займём оборону. Будем стоять насмерть, как триста спартанцев. А там, глядишь, и полиция подоспеет.

Вряд ли он сам верил в то, что нам на помощь придёт полиция. И я не верил. Но отступить не мог. Ведь мы собирались отстаивать правое дело. И рядом были мои друзья – отважный до безрассудства Квидер. И оглушённый от потери Деборы Пит. И она – Ленка – самая лучшая девушка в мире.

И, схватив обломок доски, я встретил нападавших. Пит, наконец, опомнился и вступил в драку. Квидер отбивался палкой. А Ленка отмахивалась от наседавших огромным железным штырём. Я видел, как ей страшно. Как она зажмуривает глаза. Но она не бежала.

– Валькирия! – восхищённо воскликнул Квидер.

Я не знал, кто такая «валькирия». Я знал другое: когда белобрысый шутит – дела плохи. И значит нам долго не продержаться, так как нас просто растопчут. Так же, видимо, думал и Квидер.

– Лена, вызывай полицию! – прокричал он.