Мемуары Лиходеева

Ну мы с собой коньяка принесли. Ставим на столик. Тут опять звонок.

–Ну, наверное, подружка.

Открывает. Заходят шесть или семь рыл, деваха аж посерела. Разливают наш коньяк, выпивают. Мы с другом молчим. Главный у них вынимает выкидняк.

–Неси говорит девице таз с водой. Та принесла. А теперь подмывайся.

–Та: Валик, не надо!

Поплескалась не знаю как. Берет рюмку, зачерпывает воду и к моему другу

–Пей ее – финку к горлу.

Тот не знаю как выпил. Тот опять зачерпывает и ко мне. И финку к горлу. Я давлю на мозжечек, что пить не буду,

–А тот : пей!

А сталь холодная, острая. Я отступаю, а сзади седьмой этаж. И тут я проснулся. В вагоне тишина, а потом хохот. Доехали до Питера весело.

Потом долгие морозные ночи в толстом овчинном тулупе. И два часа сна в пропитанной кислым запахом пота караулке. Как будто никуда не уходила солдатчина– «через день на ремень». А рядом в интуристовской «Октябрьской» гостинице шло разгуляево. Подкатывали на тачках в джинсу одетые фарцовщики, постарше и молодые девицы в колготах. На свежем воздухе, как оказалось, великолепно учится немецкий язык. Цецилия Анатольевна Шрайбер– гроза вечернего отделения. Из-за нее студенты переводились с вечернего кто куда. Например на заочное. Ее основным законом было –никогда не входить в причины незнания. Не смог рассказать наизусть правило грамматики –до свидания. Незачет.

–Я умру, а вы на всю жизнь меня запомните! Это точно!

Фигуристая, аппетитная студентка Анечка частенько утаскивала Богдана на лекции преподавателей других курсов. Поразил профессор Свидерский. Он впервые познакомил с красотой и логикой античной философии. Когда излагал «Апории Зенона», в аудитории стояла мертвая тишина. Небольшого роста с седеющими волосами, он был красив красотой человеческой мысли. Анечка была не первой женщиной Богдана, но самой яркой и эффектной. Когда ее округлые бедра ритмично изгибались под добрым молодцом Богдана, это и была нирвана. Анечка старалась быть «вопрекисткой» – туда, куда бежала толпа, например за дефицитом, она игнорировала. Никогда не стояла в очередях. Правда много лет спустя призналась Богдану, что была не права с вопрекизмом, и иногда в очередях стоять все-таки было надо. Бороться, так сказать, за свое место под солнцем. Она же познакомила Богдана с одной из самых феерических личностей тогдашнего Ленинграда – великим гуру Лайя йоги, основателем первого совдеповского ашрама Ивановым Анатолием. Выпускник Ленинградского университета имени Александра Александровича Жданова, верного соратника отца всех народов Иосифа Джугашвили, Иванов считался самым сильным преподавателем йоги в Ленинграде. Харизматическая фигура Иванова произвела на Богдана сильное впечатление. Густым, уверенным басом Иванов говорил то, что считал нужным в любой обстановке. Мягко называя падалью, бульон – трупной вытяжкой. Рекомендовал всем труды эмигранта Суворина. Среднего роста, худощавый, в синих хлопчатобумажных трениках, с вечно выпирающим членом, Иванов был незаурядным клоном Григория Распутина. Основную часть группы занимающихся, составляли женщины бальзаковского возраста и просто старушки, которые занятиями йогой спасались от одиночества. Дрессировал Иванов математически –строго и жестко. По секундомеру. Это приносило свои плоды. Богдан высох, правда однажды поймал себя на мысли, что постоянно думает о еде. Хотя постоянно грыз орехи и пил молочные продукты. Это было время, когда как грибы после дождя в СССР начали выползать доморощенные пророки, ученые и медики. Тот же Бутейко из Новосибирска, который несмотря на супераппаратуру, которую ему подарили советские космонавты, почему-то достаточно рано умер. Да и состояние Бутейко, когда его навестил Богдан в Новосибирске, было далеко не идеальным. Тот находился в полусонном состоянии, так как согласно его теории продвинутый сверх здоровый человек должен спать не более четырех часов в сутки, и что молочные продукты снижают количество углекислоты в крови. Как потом выяснится, лечение по Бутейко действительно помогало при лечении бронхиальной астмы. Помощь при других заболеваниях была достаточно сомнительной. Кстати, Иванов достаточно жестко раскритиковал этот тезис. Йоги тысячелетиями питались молочными продуктами и никакого вреда от этого не получали.

Именно занимаясь йогой, Богдан ощутил внутреннюю легкость, несмотря на то, что заниматься было не так уж и легко. Каждый раз звонил Иванову. Богдан начинал разговор, называя Иванова Толей и заканчивал его, величая Анатолием Ивановичем. Его сознание подавлялось внутренней мощью, исходящей из голоса Иванова. Однажды, во время занятий в большом спортивном зале средней школы Иванов безуспешно старался проткнуть свою руку довольно толстой ржавой иглой. Игла никак не хотела лезть в белую руку йога. Да, видимо, У Иванова не было сильного желания портить свою шкуру. Богдан спросил у Анатолия, как ему преодолеть депрессию, часто посещавшую Богдана. Иванов, сидя в позе лотоса, многозначительно посмотрел в глаза Богдану.

–Ну что проинтуичил?

–Нет.

Окружившие их ученицы захихикали.

Иванов шепнул Богдану на ухо:

–Как можно чаще разнообразнее трахаться.

Старушки начали приставать:

–Что, что он такого сказал?

–Ну, я думаю, вы все поняли, когда засмеялись.

Надо сказать, Иванов долго не хотел принимать Богдана в группу, мотивируя тем, что якобы нет места в зале. И даже устроил экзамен в своей квартире в обществе ученика и ученицы. Этот экзамен больше походил на допрос, во время которого с Богдана как будто сняли защитную оболочку. Было такое чувство, как будто его просветили рентгеном. Иванов опасался не является ли он стукачем КГБ. Опасался он не напрасно, ибо в 1976 году от Рождества Христова ему было предъявлено обвинение по четырем статьям со стороны ленинградского КГБ от незаконного получения доходов, хотя платили ему занимающиеся мизерные деньги, аж по пять рублей в месяц, за распространение порнографической литературы. При обыске на квартире нашли самиздатовские книги маркиза де Сада. В конце концов три статьи обвинения были сняты, оставили одну – получение нетрудовых доходов. Хотя доходы были достаточно трудовые. Иванов три года отсидел в крытой тюрьме, потеряв там практически все передние, да и наверное задние зубы. Ему еще повезло, так как дали ему все четыре. Он жаловался потом, что напрасно отказался от зоны – в крытой сидеть было труднее. На заседании закрытого суда Иванов пользовался уважением со стороны конвоировавших его солдат.

Однажды на экзамене в университете я рассказал профессорше, что по утрам превращаюсь в кошку и иду, потягиваясь, в угол лакать молоко из блюдца. Преподавательница чуть не слетела со стула. Иванов слабо вписывался в систему социализма. Незадолго до Иванова Богдан познакомился с широко известным в узких кругах экстрасенсом Зориным, худощавым, среднего роста и среднего возраста среднероссийского интеллигента, откуда-то то ли из Западной, то ли Восточной Сибири, то ли из Урала. Зорин, также, как и Иванов преподавал в каком-то школьном зальчике антральное айкидо. Богдан ходил к нему после длительных голодовок по Николаеву и Нилову и ничего не чувствовал, никакой антральной энергии, вытекающей из тела. В общем был настроен крайне скептически. Однажды он попросил малолетнего сына Зорина, пацаненка лет востми-десяти послать ему эту антральную энергию, которую они так упорно взращивали. Тот, находясь в метре от Богдана, поднял свою руку, ладонью, обращенную к Богдану. Неожиданно в лицо Богдану потек поток невидимого излучения. Оно показалось Богдану золотым цветом. Истечение длилось секунд сорок, потом оно исчезло. Богдан попросил повторить мальчика, но вторая попытка была значительно слабее. Видимо количество энергии было не беспредельным. С этого времени Богдану ничего не надо было доказывать. Он понял, что наличие энергии в человеческом теле –это реальность. Хотя тот же Иванов, который несомненно обладая большим антральным полем, отрицал возможность передачи энергии, ссылаясь на мнение авторитетного профессора радиотехнического университета.

– Анатолий Иванович – одна из занимающихся женщин изобразила недоумение.

–А я вас сегодня видела у метро. Там вы ели пирожок и по-моему с мясом.

Толя невозмутимо оглядел присутствующих.

–Даже два пирожка! Вы знаете, я настолько прочищен, что не могу воспринимать окружающую грязь и мерзость. Кругом такие грязные поля. Приходится себя немного подтравливать.

Школа бокса. Бокс и каратэ

Климат в Питере на очень большого любителя. Каждый час, полтора, погода меняется радикально. Солнце сменяется дождем, а затем и вовсе снегом, а затем к вечеру дует жесткий ледяной ветер с Невы. И при этом все тело покрывает липкая влага. И несмотря на все это великий прекрасный город с интересными, продвинутыми в духовном плане людьми. Город мистической энергии, как говорят о Питере буддисты. Прав и неправ был Петр Первый, построивший на глухом болоте, ценой жизни десятков миллионов русских Иванов Северную Венецию

Спеша на тренировку по боксу в университете, Богдан кстати или некстати вспомнил, как год назад полетел на мотоцикле в родном городке с недобрым названием. Взял у своего друга детства мотоцикл «Ковровец», начал нарезать круги вокруг футбольного поля на стадионе. А так как опыта вождения не было совершенно, входя в поворот, вместо того, чтобы сбросить газ, решил его добавить. Как делают это чемпионы мира, по крайней мере так ему казалось. Стрелка спидометра резко побежала к восьмидесяти пяти километрам, мотоцикл по касательной выбросило на посадку из довольно толстых берез, за которыми стоял глухой сарай. Богдан в мгновение ока понял, что жизнь висит на нитке и, бросив руль, как был в трениках, грохнулся плашмя о щебень гаревой дорожки. До березы он долетел, сильно ушибив локоть, закрывая голову. С этого мгновения в его сознании раскрутилась вся его прошлая жизнь, причем какими-то яркими, мягкими картинами, но почему-то совсем в другой хронологической последовательности, как если бы это была его биография. Хотя в цепочке образов была своя логика. В его сознание проник ослепительно золотой луч света откуда-то с высоты и ласковый, теплый, мужской голос сказал ему, что его жизнь охраняют два ангела-хранителя. Потом Богдан будет очень часто возвращаться к этому падению, пытаясь понять, что это было. И придет к выводу, что несомненно существует другая сторона, отличная от видимого антрального мира.

–Окружающий мир иллюзорен – говорит Будда Гаутама.

Недаром столько лет просидел под деревом. Кстати, Богдану показалось, что с момента падения прошли какие-то мгновения , но его друг Валерка, владелец мотоцикла, сказал, что Богдан минут десять лежал на земле, выкрикивая матерные слова. От серьезных поломок, а может быть и гибели спасло чудо.

Но, как сказал наш русский друг Боря Боруходершмохер :

–Нам любая жопа по плечу!

Одевая пропитанные чужим потом боксерские перчатки, Богдан слышал, как о нем говорил тренер университета Боб Борис Григорьевич, мастер спорта и чемпион Ленинграда по боксу в среднем весе.

–Что значит желание. Пришел два месяца назад… Я его не хотел брать. А с левой уже пушка, как у каэмэса…

Это был результат того, что просыпаясь в студенческом общежитии, забираясь на пыльный пятачок лестничной площадки, Богдан наносил ежедневно до 200-300 прямых ударов каждой рукой. Никто не хотел становиться с ним в пару –ибо разбитый нос был гарантирован.

–Будете гладить, слабо бить, ничего из вас не получится, – учил Боб.

Сопливого новичка он ставил в ринг в паре с будущим мастером спорта, ставя ему задание работать одной рукой. Но этого оказывалось достаточно, чтобы Богдан вытирал спиной пыль со всех канатов ринга. Отплясать девять трехминутных раундов на ринге – тяжелейшая задача. Но только она приносит свои чудесные результаты. Пришло время и Богдан все что происходило выше пояса –чувствовал себя богом, ниже – ребенком.

Однажды, торопясь на тренировку, его остановил долговязый субъект и попросил одолжить необходимую ему сумму. Невдалеке, метрах в восьми, неспешно подходили еще трое субъектов покрепче. Стрясти бабульки на улице – обычное дело для Питера.

Увидя немигающий пристальный взгляд Богдана, субъект откровенно сдрейфил и начал уже не требовать, а жалобно просить. В это время самый рослый и крепкий, сходу пробил ногой в лицо Богдана. И если бы не реакция, лежать бы тому на мокром асфальте Васильевского острова. Нога чиркнула по куртке Богдана. Тот понял, что силы не очень равны. Взял «ноги в руки» и вскочил в открытую дверь трамвая. Никто его не преследовал. Этот инцидент стал одной из причин, почему Богдан оказался в секции каратэ. Вел секцию высокий, сухопарый прибалт, кстати, бывший боксер Варги. Как-то на улице, на университетской набережной, пришлось объясниться с Бобом:

–Ты знаешь, без большого количества отработанных раундов в паре, никогда не стать мастером. Приходили к нам в секцию так называемые каратисты. Раз махнул ногой, два – и поплыл. Ни поставленного удара, ни чувства дистанции. Короче, настучали им мои ребята по самое не хочу.

Занятия каратэ явно уступали по интенсивности боксу. Принцип бесконтактности делал каратэ чем-то похожим на балет. Позднее, в разговоре с одним минским авторитетом, Богдан скажет, что бесконтактное каратэ напоминает ему тигра, у которого выломали когти и выбили зубы. По-настоящему учит только хорошая оплеуха.

Ленинград 70– х дал Богдану опыт и общение с женским полом. Правда начался он не совсем традиционно и первая дама, так называемая лимита, когда Богдан начал приставать к ней с обниманиями, попросту предложила ему сделать минет. Поэтому сексуальный опыт начался не совсем традиционно.

Был у Богдана и дружок –студент филологического факультета, ловкий питерский молодой человек. В 79 году в Ленинград приехал с нашумевшим тогда «Гамлетом» Московский театр «На Таганке», с Высоцким в главной роли. Дружок и предложил Богдану на него сходить, благо это было рядом, во дворце культуры им. Кирова, в простонародье –Домом последних надежд. Богдану как раз надо было бежать на тренировку, да и денег у студента было не густо, а спекулянты по-питерски спикули, продавали билеты втридорога.

–Так, пройдем – заверил дружок.

–Я еще успею – сказал Богдан, имея ввиду, что на Высоцкого он еще попадет.

Хочешь рассмешить бога-расскажи ему о своих планах. Через несколько лет Богдан спросил у своего приятеля. Тот пожал плечами:

–Конечно прошел. Я объяснил актерам, что пишу дипломную работу на тему Гамлета. Сам Высоцкий посадил меня в партере.