След Локи, или Необыкновенные приключения в мире информации

– Ну можно и так сказать… Без какого-нибудь Локи тут явно не обошлось…

– Мальчики! – укоризненно прервала диалог мама, которая Локи пропустила мимо ушей, а вот за журналистов обиделась, – Перестаньте спорить как дети! Я журналистов тоже не очень люблю, кроме папы, разумеется, но не забывайте, что были ведь кроме «желтых мальчиков» еще Хемингуэй и Кронкайт, Аграновский и Щекочихин, Бернстайн и Вудворд[9 - Карл Бернстайн и Боб Вудворд – американские журналисты, получившие Пулитцеровскую премию за расследование так называемого Уотергейтского скандала в результате которого президент США Ричард Никсон подвергся импичменту и потерял свой пост. Причиной скандала оказалась незаконная слежка в штабе кандидата в президенты от Демократической партии Джорджа Макговерна, противника Никсона на выборах президента, расположенном в вашингтонском комплексе «Уотергейт». Журналисты Карл Бернстайн и Боб Вудворд опубликовали ряд материалов на эту тему в газете The Washington Post, которые во многом сыграли ключевую роль в дальнейшей цепи политических событий, приведших к импичменту Никсона. Этот эпизод навсегда вошел в историю журналистики в качестве классического примера журналистского расследования. Впоследствии Бернстайн и Вудворд написали книгу-бестселлер «Вся президентская рать», по которой в Голиивуде сняли фильм с Дастином Хоффманом и Робертом Редфордом в главных ролях. О роли журналистов в этом процессе в 70-х годах в докладе международной комиссии писал американский исследователь СМИ Самюэль Хантингтон : «В двух самых драматических внутриполитических конфликтах периода никсоновской администрации – конфликтах, вызванных публикацией документов Пентагона и Уотергейтом, – органы массовой информации страны бросили вызов и нанесли поражение главе исполнительной власти. Пресса фактически сыграла ведущую роль в том, что до сих пор не удавалось ни одному отдельно взятому институту, группировке или комбинации институтов в американской истории – лишить своего поста президента, который был избран менее двух лет назад, добившись поддержки большинства, ставшего одним из самых значительных в американской истории».], да много кого было… Так что зачем вы её заранее хороните, не торопитесь – время всё на свои места расставит…

С этим все вынуждены были согласиться и воцарилась невольная пауза. Мама Лера иногда выдавала такие бесспорные вещи – недаром она закончила с отличием журфак МГУ – что спорить с ней было совершенно невозможно.

– Коленька, разлей вино, оно уже достаточно подышало… – скомандовала мама Лера, профессионально меняя тему, и примирительно добавила, – Что вы все Локи, да Локи… Давайте лучше отпразднуем нашу встречу! А то у вас какой-то мифологический спор получается…

– Архетипический мама… Просто у нас хорошо развито метафорического мышления, – блеснул эрудицией Борис, вспомнив утреннюю лекцию Гоголя.

– Боже, – в ужасе всплеснула руками мама, – Где наш ребенок таких слов нахватался? Мы в твои годы, Боренька, про Робинзона Крузо читали, про Маугли и Мумми-Троллей, сбегали с уроков на каток и на пруд, а ты какую-то заумную чушь изучаешь…

– Это материал шестого класса, – мрачно пояснил Борис, – Мне по нему потом еще и ЕГЭ сдавать…

Мама закатила глаза и собралась было его немного потискать от сострадания, но Борис ловко увернулся. Гермес понимающе хрюкнул, отец едва не подавился, и Борис понял, что взрослым надоело говорить о работе и его сейчас отправят спать. Перехватывая инициативу, он встал и вежливо промямлил:

– Спасибо, все было вкусно, особенно эти… трюфели. Ну я, пожалуй, пойду…

Мама улыбнулась и облегченно согласилась:

– Иди-иди, Боренька, завтра у всех хлопотный день… Поживете одни, без присмотра, дядя Сережа заодно тебе и с проектом поможет.

Гермес с энтузиазмом кивнул. Потом, прищурившись, произнес:

– Думаю, Лерочка, Борис все отлично понял… Тем более, именно этими ему и придется заниматься в ближайшее время… Проект – дело серьезное…

– Я не ребенок… – фигурально ответил Варвара, который не сомневался, к чему относится эта туманная реплика, одновременно наслаждаясь, что родители ни о чем не догадываются.

– Тогда вот тебе первое задание, – торжественно сказал Гермес, заранее вступая в права опекуна, – Спать, и думать, как ты проведешь завтрашний день…

Борис, до которого ирония гостя в отличии от родителей дошла, удалился гордо и с чувством собственного достоинства. В его комнате из темноты синевато мерцал монитор, а на столе, освещенные призрачным светом, лежали чудесные очки, подаренные Гермесом. Он выключил компьютер и отправился спать…

Глава 8. Счастливые вороны

Вороны знакомятся с родителями, а Борис мечтает о собаке

Утро началось с небольшого, но весьма забавного приключения. Проснулся Борис от удивленного маминого вопля, раздавшегося из гостевой комнаты, в которой на спешно разложенном диване ночевал божественный дядюшка.

– Мальчики, мальчики, – звонким голосом кричала мама, – Посмотрите какое чудо…

Рысью бросившись через коридор, заставленный упакованными коробками, Борис едва не столкнулся с отцом, который поспешно выходил из ванной с наполовину побритым лицом.

В комнате все увидели довольно нерядовую сцену. На полу, скрестив ноги в позе лотос, сидел Гермес и медитировал. У раскрытого окна на подоконнике, время от времени клацая по нему когтями, расхаживали Хугин и Мунин. При этом Хугин довольно энергично долбил кусок вчерашней колбасы, а Мунин очень картинно держал в клюве кусок итальянского сыра.

– Боже, – продолжала восторженно причитать мама, – Я никогда не видела таких дружелюбных ворон… Они, наверное, ручные и сбежали из дома, а теперь хотят кушать! Сережа, как тебе удалось их приманить?!

Гермес, не выходя из медитативного транса, пожал плечами.

– Да никак я их не приманивал. Утром открыл окно, а они уже сидят на подоконнике. Пришлось покормить…

– Это не вороны, Лерочка, – задумчиво сказал папа, который любил точность во всем и знал множество совершенно неожиданных вещей, – это черные во?роны. Редкая и умная птица, и очень хорошо приручается. Не думаю, что они от кого-то сбежали…

Хугин благосклонно посмотрел на отца и долбанул кусок колбасы так, что подпрыгнул подоконник.

– Ну и пусть во?роны, все равно это чудо, – легко согласилась мама, стоя на цыпочках, чтобы не спугнуть неожиданных гостей, – Они, наверное, и разговаривать умеют, я слышала, во?роны как попугаи легко обучаются повторять разные слова и даже фразы…

Борис напрягся. Дело принимало опасный оборот.

– Дружок, – нежно обратилась к Хугину мама, – скажи что-нибудь…Карр!

Варвара в ужасе замер, потому что в этот момент Хугин, забыв про колбасу, холодно зыркнул на неё черным сердитым глазом и уже было раскрыл свой чудовищный клюв, чтобы ответить. Мунин, напротив, с любопытством наклонил голову на бок и как-то по-особому ухмыльнулся, продолжая при этом крепко держать сыр. Сейчас нас разоблачат, обреченно мелькнуло в голове у Бориса, но тут Хугин взял себя в руки, осуждающе посмотрел на Гермеса и ничего не сказал. Он только хрипло и отрывисто каркнул, изображая рядового представителя пернатых, и продолжил ожесточенно долбить колбасу.

– Ой, какие симпатичные и умные вороны, – тем временем продолжала умиляться мама, – Это хороший, Коленька, знак! Я знаю, что вороны к счастью, особенно такие ручные и черные… Это символ мудрости и удачи, тем более перед отъездом. Вот как тебе повезло, теперь у тебя обязательно все сложится отлично в твоей Сирии…

Папа скептически покачал головой, потом все же признался:

– Да, действительно редкий случай… Ты, Серж, прямо счастливчик какой-то. Мы сколько здесь живем – не то, что воронов, воробьев прикормить не сумели…

– А пусть они у нас тоже поживут, пока вы в командировке, – выпалил Борис, у которого разом могло решиться две проблемы – БП (Большого Приключения) и отношения с животными.

– Тоже поживут? – хмыкнул отец, – Ну-ну, «тоже»… Вот, Серега, таково оно – новое поколение. Наш сердобольный отпрыск совсем не видит разницы между двоюродным дядей, который с ним поживет некоторое время и парой не знакомых ему птиц.

– Ну, я не то хотел сказать, – смущенно поправился Борис, которого привычка отца цепляться к словам, выражениям и интонации иногда попросту бесила (правда отец говорил, что это профессиональная привычка, и каждое слово надо употреблять уместно), – Я имел в виду, если захотят, пусть они к нам иногда прилетают? Колбасы вон сколько осталось, может они и хлеб едят…

Мама хотела возразить, но тут оба ворона с треском расправили крылья и разом взлетели, мгновенно скрываясь в утренней городской дымке.

– Вот и улетели наши счастливые вороны… – грустно сказала мама, и пошла накрывать завтрак, а отец отправился в ванную комнату заканчивать туалет, – Мальчики – завтрак через 15 минут, не опаздывайте!

Гермес, мгновенно вышел из транса, в котором он пребывал все это время, подмигнул Борису одним глазом и тот понял, что день предстоит интересный. Борис в ответ состроил таинственное лицо, показал пальцы колечком, дескать – все под контролем, и пошел на кухню оценивать размеры остатков вчерашнего застолья, а особенно колбасы. В подъезде угощения ждал его любимый питомец, о долге перед которым Борис никогда не забывал…

Дело в том, что Варвара очень любил животных. Не каких-то конкретных, а любых – кошек, собак, воронов и даже игуан, одну из которых он встретил в зоомагазине и безуспешно просил родителей подарить ему на день рождения. Игуану он навещал целых полгода. Она неподвижно сидела на здоровенной суковатой ветке в большом аквариуме, а иногда смотрела на Бориса, прислонившегося к стеклу, пристальным, немигающим взором. Игуана по имени Завр (так было написано на этикетке) похожа была одновременно на дракона, только без крыльев и на динозавра (наверное, поэтому так и назвали). Кожа игуаны была радужная, изумрудно-бирюзово-оранжевая. Зато была она очень удачного размера – с небольшую собачку, правда вытянутая, как такса, с длиннющим хвостом, короткими когтистыми лапами и острым гребнем вдоль всей спины. Родители просьбу об игуане проигнорировали, и вскоре она пропала из магазина вместе с веткой и аквариумом, наверное, ее купили какому-нибудь счастливому мальчику.

Но надежды Борис не терял. Время от времени он настойчиво уговаривал родителей насчет бесприютной Зинки, но пока безуспешно.

– Боренька, – ненавязчиво переводила тему в рациональную плоскость мама, явно сговорившись с отцом, – Вот ты подумай хорошенько, как взрослый мальчик, она ведь умрет у нас с голоду, мы постоянно в командировках, ты полдня в школе… А на кого мы ее в отпуске оставим? Пусть Зинкой все понемногу занимаются, ей от этого только лучше, а мы, когда переезжать станем, купим ей корма большой мешок про запас, оставим бабе Нюре, а потом, когда закончится еще привезем…

Аргументация родителей каждому показалась бы убедительной, но только не Борису. Иногда, в порыве отчаяния он вспоминал Малыша из любимой книги про Карлсона, который живет на крыше, и верил в то, что бывают в жизни и чудеса. Порой Борис живо представлял себе, как сам он лежит ночами на подстилке в гулком подъезде и ждет кусочек чего-нибудь вкусного, но нет у него ни своего дома, ни отца и мамы, ни друзей, ни школы, а мимо проходят чужие люди и ласково треплют его по холке. «Борька, ах ты мой Борька», при этом умильно приговаривают они, а потом идут дальше по своим человечьим делам, равнодушно захлопывая двери квартир.

Правда у Зинки кроме Бориса была шестилетняя Соня, которая готовилась поступать в школу и частенько приходила к собаке, чтобы для тренировки почитать ей по слогам книжки. В руках у нее была неизменная плюшевая обезьяна, которую она для компании сажала рядом с собакой. Потом она раскрывала книгу и старательно читала вслух. Собака и обезьяна внимательно слушали.

Девочка даже пыталась учить собаку алфавиту, но особого успеха не пока не добилась. Но это ее не смущало, не смотря на возраст, Соня была девочка последовательная и целеустремленная, и ко всем вопросам, которые её занимали, подходила с максимальной отдачей. Собаке приходилось нелегко и Варвара, однажды, даже попытался вмешаться – дескать, собака пока не очень готова к изучению алфавита, может быть ей просто почесать пузо…

Девочка очень внимательно и строго посмотрела на незваного советчика и стальным голосом сказала, что у неё есть план и она будет его придерживаться. Слегка ошалевший от такого совсем не детского заявления Борис попытался неуверенно спросить в чем же именно заключается её план, и что она собирается в соответствии со своим планом делать?

Девочка посмотрела на Бориса, как на идиота и жестко отрезала:

– Как что? Придерживаться!

Во всем этом угадывалось влияние Алисы Льюиса Кэррола, книжку про которую юная Соня знала почти наизусть, поэтому Борис не стал спорить и тихо отошел в сторонку…