Приключения полосатого крошки

– Конечно, – ответил счастливый Нук.

– Почему же ты мне ничего не сказал! – забарабанил Барсенька лапами по могучей ноге профессора.

– Чего не сказал? – переспросил Нук, с которого медленно сходила улыбка.

– Так оно же огромное! – воскликнул полосатый крошка. – А если бы я умер?!

– От чего?! – спросил совершенно сбитый с толку Нук.

– От неожиданности! – теряя терпение, пояснил тигренок. – Я пошел в каюту, а ты постучи и предупреди меня, понял?

Полосатый крошка захлопнул дверь каюты и улегся под одеяло.

Нук постоял некоторое время, переступил с ноги на ногу, и позвонил в Серебряный колокольчик.

– Да-да! – отозвался тигренок.

– Барсенька… – нерешительно заговорил профессор, приоткрыв дверь и не зная с чего начать. – Мы уже в море. Если хочешь, ты можешь его посмотреть. Мне кажется, оно очень большое…

– Не большое, а огромное, – поправил его полосатый крошка.

– Я бы даже сказал… бесконечное… – проявил художественное мышление Нук.

– Бесконечное! – эхом отозвался полосатый крошка и, выскочив на палубу, уперся грудью в леер.

Юный художник обводил горизонт широко раскрытыми глазами, надеясь увидеть края, но, сколько он ни вглядывался, повсюду было море.

За завтраком Барсенька подробно расспрашивал Бобо о его жизни, открытиях и дружбе с Нуком. После этого тигренок целый день просидел на самой верхней рее грот-мачты, о чем-то размышляя. Бобо и Нук, занятые работой, старались не мешать его раздумьям.

Все объяснилось после ужина. Бобо курил трубку, а Нук полоскал тарелки.

– Значит, вы с Бобо друзья, – утверждая, произнес юный художник. – А как же я?

Он смотрел профессору прямо в глаза.

– Барсенька… – опешил Нук, чуть не выронив тарелку. – Ты же самое дорогое, что у меня есть…

– А мне так не надо! – отрезал тигренок. – Мне надо, чтобы вы вступили в мою компанию! Ведь я теперь остался один. А кто меня будет любить и беречь?

– Конечно, мы! – поддержал профессора Бобо. – Когда надо вступать?

– Можно прямо сейчас.

– Барсенька! – поднимаясь, торжественно произнес Бобо. – Мы с Нуком просим тебя принять нас в свою дружную компанию. Мы обещаем всегда любить и беречь тебя!

– И каждый день писать письма, – подсказал сияющий полосатый крошка.

– Непременно, – подтвердил Нук.

Глядя на улыбающегося полосатого крошку, Бобо вспомнил о подарке, о котором за всеми хлопотами отплытия совершенно забыл.

– Барсенька, – загадочным голосом произнес Бобо, – а ведь у меня есть для тебя подарок…

– Для меня? – не поверил тигренок.

– Конечно, – подтвердил Бобо. – Побудь здесь, я сейчас принесу.

Но полосатый крошка остановил его:

– Подожди, я же должен сначала привыкнуть…

Несколько минут Барсенька ходил по палубе, счастливо вздыхая, а потом осторожно спросил у Бобо, не в силах сдержать восторга:

– Большой подарок?

– Что ты! – наученный горьким опытом профессора ответил Бобо. – Если бы он был большой, я бы предупредил тебя заранее.

– Маленький… – упавшим голосом произнес полосатый крошка и отвернулся. – Тогда мне не надо!

– Почему?! – удивился в свою очередь Бобо.

Барсенька обернулся:

– Я знаю, что такое маленький. Это значит – все равно не хватит!

– Давай я принесу, – предложил Бобо, – а ты закрой глаза и посмотришь.

Барсенька согласился и крепко зажмурил глаза, а когда открыл их, то увидел перед собой пачку цветных фломастеров и красочный альбом для рисования.

– Это все мне? – выдохнул полосатый крошка.

– Тебе, – подтвердил Бобо. – Должны же мы с Нуком сделать скромный взнос в твою компанию…

Тигренок умчался в каюту. Там он разложил свои сокровища на столе и стал внимательно разглядывать фломастеры. Больше всех ему понравился желтый. Барсенька достал его и понюхал:

– Совсем новенький!

Полосатый крошка раскрыл альбом и тут же приступил к работе. Он нарисовал Солнышко, море, затем «Леду», похожую на утку, Бобо у штурвала и Нука. Все было очень художественно и красиво, кроме Ежика, который напоминал шарик репейника, но Барсенька был все равно счастлив.

Вечером «Леда» встала на якорь. Друзья поужинали и долго беседовали, а Барсенька, едва проглотив несколько ложек гречневой каши, умчался в каюту.

Вскоре Бобо пожелал профессору спокойной ночи и отправился зажигать сигнальные фонари, а Нук включил лампу под навесом и углубился в «Энциклопедию растений».

Убаюканная волнами, «Леда» медленно погружалась в сон, а обиженный Дождик плакал и плакал всю ночь, и полосатый крошка, тайком выходивший на палубу, никак не мог понять, из-за чего можно так долго расстраиваться. Заснул юный художник уже в предутрие.

***

Проснувшаяся «Леда» поглядывала на небо, где Царевна Солнышко, с розовым бантом в волосах, рисовала облачко-лошадку. Затем конопатая засоня высунула кончик языка и задумалась: