Россия сегодня. Через 100-летие великих революций

? гвозди – 33 тонны;

? плуги – 1,2 млн тонн;

? камень для мостовых – 815 тонн;

? оконное стекло – 60 тонн.

? Также ввозили сало, хрен, лук и лапти.

Список очень обширен. Но уже приведенных выше примеров достаточно, чтобы сделать вывод: промышленность России была неспособна обеспечить нужды страны даже в лопатах и серпах.

Кстати, страна ввозила и хлеб – в 1913 году за рубежом было куплено примерно 0,4 млн тонн качественной муки и хлебобулочных изделий[34 - Россия, 1913. Статистико-документальный справочник. СПб.: Институт Российской истории РАН, 1995. С. 212.].

Об РПЦ

Иисус Христос – наверное, один из самых привлекательных образов в истории человечества за последние две тысячи лет. Аскет, бессребреник, обличитель алчности и лицемерия, смело споривший с авторитетными раввинами и выгонявший торговцев из храма. Он был категорическим противником насилия и отвергал богоизбранность одного народа, провозглашая: «нет ни иудея, ни эллина».

Нелепость, парадокс – массовый снос храмов Христа. Никакой террор не может обеспечить поддержку таких мероприятий. Да и какой смысл в сносе, если «всякая власть от Бога»[35 - «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Послание к римлянам апостола Павла. 13:1, 2).] и гораздо проще было договориться с руководством РПЦ. Оно ведь вполне договороспособно, как показала история СССР и новейшей России. А ведь массовое разрушение храмов означало, что оно было востребовано в самих народных массах. Востребовано, соответствовало желаниям народа, и использовалось довоенным Сталиным для укрепления своего авторитета и популярности. Как такое оказалось возможно?

Обратимся к своду законов Российской империи.

С детства, если ребенку везло, его отправляли в церковно-приходскую школу. Если он путался в Пятикнижии Моисеевом и в Требнике, бородатый преподаватель его порол розгами. Вы вообще можете представить себе, чтобы ценности гуманизма вбивались порками? Не очень, правда? А чтобы к чему-то привлечь любовь с помощью побоев? То-то же.

Дальше дети взрослели и выясняли для себя, что хотят они того или нет, но они должны жертвовать на церковь. Земледелие было рискованным, долгая зима или дождливое лето могли обрушить и так небогатые урожаи, по разным районам России за право заниматься землепашеством крестьяне даже к 1914 году отдавали владельцам земли 21–68 % урожая.

На протяжении почти трехсот лет РПЦ принадлежали рабы – крепостные крестьяне. Можно ли представить, чтобы Иисус владел рабом? Просто немыслимо. А у русской православной церкви их было два миллиона. Отношение к ним отличалось от отношения помещиков. Оно было более жестким. В 1730-1750-е годы крепостные монастырей бунтовали 57 раз, а крепостные помещиков – всего 37[36 - Шацкий Е. Православная церковь и крепостные. URL: https:// scisne.net/a-740.]. В результате Екатерина Великая изъяла церковных рабов в пользу государства, написав дословно: «управление столь великого числа деревень духовными властями происходило тягостное, а временем, или за расхищением служками, или и за незнанием прямого хозяйства деревенского, беспорядочное и самим крестьянам разорительное»[37 - Из Указа об обращении государством церковной собственности в светскую (1764 г.)]. Впрочем, рабы продолжали трудиться на РПЦ, просто не напрямую, а опосредовано, через Священный Синод.

В 1861 году крепостное право было отменено, но еще 50 лет селяне должны были платить выкуп, который шел в том числе и в доход РПЦ.

Однако просто налогом отделаться было нельзя. Человек был обязан ходить в церковь. Обязан ходить и исповедоваться. То есть рассказывать о своих мыслях священнику, который зачастую водил дружбу с барином и полицейским приставом. Если человека что-то не устраивало, выбор был небольшой – или донести на самого себя, или лгать. Уклониться от собеседования со священником было нельзя – за это предусматривалась особая статья царского уголовного кодекса, называемого Уложением о наказаниях.

В Уложении о наказаниях защите интересов Русской православной церкви был посвящен целый раздел. Он весьма интересен.

Ст. 182 – богохульство в церкви каралось лишением всего имущества и ссылкой на рудники на срок минимум 12 лет, а также клеймением человека как скотины раскаленным железом. Учитывая продолжительность жизни в то время и полное отсутствие охраны труда, это означало не что иное, как убийство в особо жестокой форме. За слова – смерть. Очевидно, что если бы Иисус родился на 19 столетий позже и на пару тысяч километров севернее, после первой же речи в храме его бы отправили в Сибирь.

Ст. 183 – богохульство, но при паре свидетелей (или лжесвидетелей). Наказание – лишение всего имущества и ссылка в Сибирь.

Ст. 184 – публичное порицание РПЦ. Это то, в чем провинился Лев Николаевич Толстой, и лишь великое имя и ветер революционных перемен избавили писателя от восьми лет каторги. Кстати, непубличное порицание РПЦ тоже каралось – вечным поселением в тайге или тундре.

Ст. 185 – если кто-то услышал крамольные речи Л. Н. Толстого, но донес властям об этом позже соседей, то ему полагалось полгода тюрьмы.

Ст. 191 – у русских, переставших ходить в церковь или исповедоваться, отбирали имущество и детей. Причем наказание касалось и жен (мужей), сохранившись верность православию. У них тоже отбирались и дети, и имущество.

Учитывая затруднительность разводов в то время, калечили жизни и судьбы даже тех, кто сохранил полную лояльность.

Ст. 190 и ст. 196 – у православных, перешедших в иные христианские (!) церкви, а также в ислам или иудаизм, отбирали детей и имущество. При этом православие не было добровольным выбором. Если родители носили крест, они были обязаны, без всякого выбора, крестить своих детей. Католических и исламских миссионеров, вздумавших сокращать паству РПЦ, ссылали в Томск. Туда вообще ссылали очень многих, и нынче этот город имеет славу культурной столицы Сибири.

Ст. 206 – старообрядцев, молокан и духоборцев уже не сжигали на кострах, но ссылали в Сибирь или Закавказье.

Вот так «христианство» выглядело в царской России. Я буду очень признателен, если кто-нибудь сможет объяснить, какое отношение весь этот концлагерь имел к человечному проповеднику из Палестины.

Из поколения в поколение детей секли розгами за плохую зубрежку сложных преданий Ветхого Завета. Когда они взрослели, их заставляли отдавать пожертвования, поскольку десятина просуществовала вплоть до конца XIX века. Их приручали к лжи на исповеди, потому что говорить правду было себе дороже. Из этих правил можно было выбраться, но только потеряв своих детей и все имущество. Вопрос: если сегодня вернуть все эти правила в жизнь, сколько людей останется в РПЦ? Правильно: никого.

Так что же удивляться, что в тридцатые годы Сталин зарабатывал популярность на сносе церквей по всей России? Он шел не вопреки общественным желаниям, а на волне их. Да, в отдельных местах выходили массы людей и защищали церкви, но надо всегда говорить не про отдельные места, а про общее правило. А оно было очевидным: практика РПЦ породила огромное неприятие официальной версии христианства.

На закате Советского Союза никто не вдавался в детали, соответствуют ли идеи Маркса тому, что было построено в СССР. Точно так же пятью поколениями раньше масса обычных людей не вдавалась в подробности соответствия проповеди Христа тому, что несла дореволюционная РПЦ.

В 1905 году Петр Столыпин писал жене из Саратова: «Вчера в селе Малиновка осквернили божий храм, в котором зарезали корову и испражнялись на образе Николая Чудотворца»[38 - Письма П. Столыпина жене; 30 октября 1905 года // URL: http://oldserdobsk.ru/1000/002/1002003.html.]. Малиновка – маленькая деревня чуть южнее Балаково. Никаких революционеров там и близко не было. Но была ненависть, накопившаяся за столетия. Ненависть слепая, темная, порожденная безысходностью и полным бесправием, которые светские и духовные власти считали основой своего личного благополучия. Кстати, в том же письме Столыпин описывает как в соседней деревне, недалеко от Петровска, казаки зарубили двадцать крестьян, разгоняя бунтовщиков.

Напоследок стоит сказать несколько слов и об изъятии церквей под светские нужды, а также о сносе храмов.

Сносом храмов в царской России никого не удивляли, равно как и передачей их под государственные учреждения. В Астрахани, к примеру, старейшей церковью был Троицкий собор, возведенный в местном Кремле в XVII веке. В ведении собора был крупный монастырь, построенный за пределами Кремля.

Уже в 1721 году Сретенский Долбилов монастырь, бывший подворьем Троицкой обители, указом Петра I был совершенно уничтожен, и на его месте построили здание адмиралтейства. В 1765 году священников попросили и из основного храма, после чего здесь была размещена гарнизонная школа. Затем в здание переехали банк, типография и госпиталь. В 1788 году почти все монастырские строения были отданы на слом с использованием кирпича для возведения Главного Народного училища.

После этого в монастыре остались лишь два храма – Троицкий и Введенский, под которыми в двух кладовых хранились денежные суммы, состоящие в ведомстве коменданта, и двухэтажный каменный флигель, в котором с 1800 года находилась городская тюрьма. Наконец, и сами храмы решили разобрать. Астраханский губернатор князь Тенишев в 1806 году писал к министру внутренних дел, что «оставшееся (от Троицкого монастыря) строение по древней архитектуре своей делает одно токмо безобразие в городе, а по совершенной ветхости близко к разрушению, не принося при том никакой пользы Приказу общественного призрения, на котором числится долгу более осьмнадцати тысяч рублей; посему для приращения капитала Приказа полагаю: означенное церковное строение с пристройками разобрать, годный кирпич из оного употребить на строение в Астрахани казарм»[39 - Астраханский Троицкий собор // Астраханские Епархиальные Ведомости. 1880. № 5. С. 88.].

Только в результате большой дискуссии власти отказались от своих планов и передали Троицкий собор обратно в пользование церкви, которая обязалась его восстановить.

Если кто-то полагает, что подобное было только в Астрахани, он крепко ошибается.

Взять, к примеру, Московский кремль.

Успенский и Архангельский соборы Московского Кремля в 1481 году были украшены трехъярусным иконостасом, а в 1513 году – и фресками. Спустя сто лет эти фрески были сбиты, поскольку их вид не отвечал эстетическим представлениям новых владельцев замка[40 - Московский Кремль. Успенский собор. М.: Государственный историко-культурный музей-заповедник «Московский Кремль», 1995. С. 8.]. Алексей Михайлович Романов так и указал: «писать церковь Михаила Архангела наново стенным письмом, а старое сбить»[41 - Там же.]. Тогда же было уничтожено много шатровых церквей – и деревянных, и каменных. Книги, как известно, тоже сжигали, если они вступали в противоречия с реформой патриарха Никона. Продолжим путешествие по Московскому Кремлю.

В 1770 году был снесен собор Александра Невского, а в 1776 году – Кирилловское подворье. Они мешали строительству императорского дворца. Примерно тогда же был разобран Афанасьевский монастырь, на месте которого появилась плац-парадная площадь.

На XIX век пришлись особенно активные мероприятия.

В 1801 году уничтожили Большой Сретенский собор (1560 года постройки). Спустя некоторое время и здесь появился императорский дворец.

Затем Александр I снес собор Николы Гостынского. Церковь была построена в 1506 году. Но в августе 1816 года Александру I пришла в голову мысль провести в Москве парад с приглашением прусского короля Фридриха Вильгельма III, который до парадов был большой любитель. Комендант Москвы граф Тормасов предложил снести Никольскую церковь как мешающую параду. Об этом он сказал митрополиту Августину. Тот дал согласие при условии, что снос древнего храма произведут за одну ночь. Ночное время было выбрано для того, чтобы москвичи не видели уничтожения церкви. Тормасов уверил, что «за ночь не останется ни камешка». В октябре 1816 года вышло высочайшее соизволение от императора Александра о том, что Николо-Гостынский храм следовало разобрать как «по местоположению своему и по бедности архитектуры делающий безобразие Кремлю». На разборку направили полк солдат, и за одну августовскую ночь 1817 года Никольский храм был уничтожен.

За пределами Кремля был снесен Борисов городок – личный укрепленный замок царя Бориса Федоровича Годунова с самой высокой в России каменной шатровой церковью, поднимавшейся над землей на 74 метров.

Древнейшей церковью в Москве был храм Рождества Иоанна Предтечи. Именно был. Он не дошел до нашего времени. Храм был построен на территории Кремля еще до Ивана Калиты, в самом начале XIV века, когда московские князья еще присягали на верность Золотой Орде. В 1461 году ввиду ветхости деревянный храм разобрали и возвели вместо него каменный. Так он и простоял почти 400 лет, пережив вторжение поляков и Великий пожар 1812 года. А потом к власти пришел Николай I, который приказал снести эту церковь. Храм, по мнению Николая Романова, портил вид на его новый дворец со стороны Москвы-реки. В 1847 году старинную церковь снесли, невзирая на недовольства москвичей.

Церковь Рождества Иоанна Предтечи в Москве. Литография Андре Дюрана, 1839 г.

С приходом Александра II ничего не изменилось.

Один из наиболее ярких и талантливых русских литераторов Алексей Константинович Толстой писал:

«Когда великий князь Михаил высказал намерение построить в Новгороде церковь в честь своего святого, там, вместо того чтобы просто исполнить это его желание, снесли древнюю церковь ев. Михаила, относившуюся к XIV веку. Церковь св. Лазаря, относившуюся к тому же времени и нуждавшуюся только в обычном ремонте, точно так же снесли. Древнейшая в России Староладожская церковь, относящаяся к XI веку (!), была несколько лет тому назад изувечена усилиями настоятеля, распорядившегося отбить молотком фрески времен Ярослава, сына святого Владимира, чтобы заменить их росписью, соответствующей его вкусу. На моих глазах пет шесть тому назад в Москве снесли древнюю колокольню Страстного монастыря, и она рухнула на мостовую, как поваленное дерево, так что не отломился ни один кирпич, настолько прочна была кладка, а на ее месте соорудили новую псевдорусскую колокольню. Той же участи подверглась церковь Николы Явленного на Арбате, относившаяся ко времени царствования Ивана Васильевича Грозного и построенная так прочно, что и с помощью железных ломов еле удавалось отделить кирпичи один от другого.

Когда спрашиваешь у настоятелей, по каким основаниям производятся все эти разрушения и наносятся все эти увечья, они с гордостью отвечают, что возможность сделать все эти прелести им дали доброхотные датели, и с презрением прибавляют: «О прежней нечего жалеть, она была старая!». И все это бессмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства. Именно духовенство – отъявленный враг старины, и оно присвоило себе право разрушать то, что ему надлежит охранять, и насколько оно упорно в своем консерватизме и косно по части идей, настолько оно усердствует по части истребления памятников»[42 - Толстой А. К. Собрание сочинений в четырех томах. Том четвертый. Дневник. Письма. М.: Художественная литература, 1964. С. 139–141.].

В глубинке работала логика экономики. В селах старые церкви сгорали при пожарах, разрушались от ветхости, и далеко не всегда помещики и крестьяне считали нужным их восстанавливать. Так, на территории современного Ступинского района в начале XIX века действовало 78 церквей, в начале XX века действующих самостоятельных приходов осталось 58. Пять церквей сделали филиалами, а остальные разобрали.