По уши в земле

После этих слов я почувствовал, что лечу в пропасть. А ведь я уже был абсолютно уверен, что всё складывается так, как надо, и тут в один миг неожиданно всё изменилось. Теперь или начнутся расспросы, или они просто поскачут дальше, и тогда придётся мне остаться ни с чем. Но как оказалось, переживал я совершенно напрасно. Наполеон некоторое время разглядывал зайца, а затем снова посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

– Но ты всё равно молодец, и неважно, что подстрелил другого зайца. Ты хотел сделать хорошее дело, и я это ценю. Как, ты говоришь, тебя зовут? Этьенн?

– Да, – ответил я.

– Так вот, мой дорогой Этьенн. Я всегда считал и продолжаю считать Арно Дебюсси не только своим лучшим другом, но и братом. Так что его племянник – это и мой племянник тоже, именно поэтому ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Скажи, могу ли я что-нибудь для тебя сделать?

– Я слышал, что скоро Ваша армия отправится в Россию, – смущённо улыбнувшись, сказал я.

– Всё верно, – кивнул Наполеон. – Мы выступаем этой ночью.

– А возможно ли и меня зачислить в армию? Я мечтаю тоже поучаствовать в этом походе!

– Конечно! – ответил он, а затем приблизился и похлопал меня по плечу. – Но мы придумаем кое-что получше! Ты отправишься в Россию вместе со мной, и всё время будешь находиться в самом центре событий.

– Это было бы замечательно! – радостно воскликнул я.

И радость моя была искренней. Я еле сдерживал себя, чтобы тут же не пуститься в пляс, ведь всё складывалось наилучшим образом. Ай да профессор, какой отличный план он придумал!

– Ваше Величество, нам пора возвращаться в лагерь, – раздался вдруг голос кого-то из императорской свиты. – Мы и так уже порядочно задержались.

– Да-да, конечно, – быстро обернувшись, ответил Наполеон, а затем вновь посмотрел на меня. – Слушай, Этьенн, а как ты вообще здесь оказался? Неужели пешком дошёл?

– Нет, конечно, – покачал я головой. – Моя лошадь привязана совсем рядом в лесу. Если вы несколько минут подождёте, то я быстро сбегаю за ней.

Я заметил, что после моих слов свита императора начала нервничать. Им явно не понравилось, что придётся ждать непонятно кого. Но всё-таки главными здесь были не они, а Наполеон, который и принимал основные решения. А он на мою просьбу подождать лишь кивнул и благосклонно улыбнулся. В тот же миг я бросил мёртвого зайца, развернулся и поспешил на поляну, на которой обосновался со вчерашнего вечера. Там я быстро собрал вещи в мешок и привязал его к седлу своей лошади. Затем поднял пистолет и заткнул за пояс, решив не тратить время на перезарядку, чтобы не заставлять французов ждать меня. Не хотелось бы, чтобы они начали что-то подозревать и сомневаться в правдивости моих слов. Потом я отвязал лошадь от дерева и вывел её из леса. На все эти действия у меня не ушло и пяти минут.

Вновь оказавшись рядом с всадниками, я вскочил в седло и сказал:

– Я готов.

– Всё, выдвигаемся! – выкрикнул Наполеон в приказном тоне.

Было видно, что этот человек привык командовать, и ему нравилось это делать, а люди привыкли беспрекословно выполнять его приказания. Всадники тут же все как один развернулись и поскакали вдоль леса в противоположную от реки сторону. А я старался не отставать от них, поскольку теперь моё место было возле императора Франции Наполеона Бонапарта, чему я мысленно был очень рад. Раньше я сомневался, что у меня получится наладить с ним контакт, да и вообще встретиться, ну а теперь это свершилось. Можно сказать, что полдела было сделано, и я считал это своей маленькой победой.

Наблюдая за этими людьми чуть ранее, когда они приближались к моему укрытию в лесу, я видел, что они не торопились и что-то обсуждали между собой, наверное, какие-то детали будущей переправы. Теперь же все двигались быстро, и при этом за время пути никто из них не проронил ни слова. Вероятно, всё уже было обговорено, и оставалось только лишь привести огромную военную махину в действие.

Дорога до лагеря французских войск не заняла много времени и вскоре мы были на месте. Сам лагерь расположился в лесу, правда, не в таком густом, в каком прятался я. Тут и там небольшими группами сидели солдаты, и когда мы проезжали мимо, они вскакивали и громко приветствовали своего императора. Наполеон же, казалось, не обращал на них никакого внимания. Скорее всего, он просто уже привык к такой любви своих солдат.

Наконец, мы добрались до большой поляны, заставленной походными палатками, причём самая большая палатка, по всей видимости, императорская, располагалась в центре. Вокруг неё вытянулись по стойке смирно бравые солдаты, выполнявшие функции охранников. Это были солдаты из личной гвардии императора Франции.

– Этьенн, я прикажу поставить палатку для тебя здесь же, – сказал Наполеон, когда мы спешились.

– Хорошо, – ответил я.

К этому времени многие из его свиты разъехались кто куда, и с нами осталось только несколько человек. Наполеон подозвал к себе одного из них, а когда тот подошёл, сказал:

– Распорядись, чтобы племяннику моего друга установили палатку рядом с моей, а после накорми его.

– Будет исполнено, Ваше Величество, – отчеканил бравый офицер в мундире и со всех ног бросился выполнять поручение.

– А ты пока что посиди здесь, – вновь обратился ко мне Наполеон. – Я должен переодеться, составить приказ о переправе, а затем зачитать его перед своими людьми. Тебя скоро накормят, отдохнёшь, а мы поговорим ближе к вечеру, если будет время.

Сказав это, он скрылся в своей палатке, а я присел возле разложенного неподалёку костра, рядом с которым сидело несколько офицеров, и принялся ждать, когда мне принесут еду. После всех этих переживаний чувство голода уже давало о себе знать. От нечего делать я стал смотреть на то, как двое солдат устанавливают мою палатку, причём довольно умело и быстро. А затем моё внимание привлекла ещё одна, тоже небольшая, с противоположной стороны палатки императора. У её входа стояли два солдата, и я задумался о том, чего или кого они там охраняют. Но думал я об этом недолго, поскольку внезапно мои размышления прервал уже знакомый голос:

– Вот, возьмите, Ваша еда.

Я повернул голову и увидел того самого офицера, которому Наполеон отдавал распоряжение накормить меня. В одной руке он держал миску с ложкой, в другой хлеб, и протягивал всё это мне. Я поблагодарил его, принял угощение и приступил к приёму пищи.

Спустя какое-то время, когда с обедом было покончено, а моя палатка практически полностью готова, в лагере произошло оживление: забегали туда-сюда адъютанты, а вскоре неподалёку от того места, где я сидел, начали собираться офицеры. Я подумал, что все они ожидают появления императора, и не ошибся. Прошло, наверное, около часа с того момента, как Наполеон скрылся в своей палатке, и вот он снова вышел на улицу. Только теперь он выглядел именно так, как я привык видеть его на картинках, которые показывал мне профессор. На ногах у императора были чёрные высокие сапоги до колен и узкие штаны белого цвета. Также на нём красовался бело-синий мундир с красной подкладкой. Причём спереди этот мундир был очень коротким, а сзади, наоборот, длинным, и раздваивался, как змеиный язык. Ещё внимание к себе привлекали золотые погоны, окаймлённые так же золотистой бахромой. Но самое главное, чего я и ждал, на голове Наполеона Бонапарта была надета его знаменитая широкая и высокая шляпа.

Всё внутри меня затрепетало. Тот самый артефакт, первый из списка, который был так нужен мне, находился буквально в тридцати метрах от меня – хоть прямо сейчас хватай и возвращайся обратно к профессору в 1951 год. У меня даже промелькнула мысль, а не поступить ли мне и в самом деле таким образом? Но потом я решил, что лучше всё-таки не делать это на глазах у такого количества свидетелей, а подождать более подходящего случая. Вдруг что-то пойдёт не так? Второго шанса у меня уже не будет.

А между тем Наполеон встал перед офицерами, вытянул вперёд руки с зажатым в них листом бумаги и в наступившей тишине отчётливо прозвучал его величественный голос:

– Мои бесстрашные непобедимые воины, вот и настал момент истины! Мы заставили всю Европу уважать нашу Великую армию, а теперь очередь дошла и до русских варваров. Слушайте приказ! Этой ночью мы начинаем переправу на другой берег реки Неман, для чего вечером будет построено три моста. Одновременно с постройкой на лодках переправятся несколько рот, которые расчистят плацдарм и займут Ковно. Для более детального обсуждения плана действий прошу генералов пройти за мной.

Он развернулся и снова скрылся в своей палатке, а следом за ним туда зашли ещё человек десять-пятнадцать. Остальные офицеры разошлись. К тому времени мою палатку уже установили, и я решил, что немного отдыха мне сейчас не повредит. Хотелось скрыться от посторонних глаз, прилечь на свою походную постель и спокойно подумать о том, как мне беспрепятственно добыть магическую шляпу Наполеона. Так я и поступил – встал и направился к палатке. Но как следует обдумать план действий у меня не получилось. Поскольку ночью я почти не сомкнул глаз, то теперь стоило мне только лечь и положить голову на постель, как я тут же провалился в глубокий сон и проспал чуть ли не до самого вечера.

– Император зовёт Вас отужинать с ним, – раздался вдруг голос, который и разбудил меня.

Я открыл глаза и увидел того офицера, который приносил мне обед возле костра.

– Да, сейчас иду, – ответил я ему, поднимаясь с постели.

Он кивнул и вышел на улицу, а я посмотрел на свою одежду, быстро разгладил её руками и поспешил следом за ним. Но далеко идти не пришлось, мы только перешли из одной палатки в другую.

– Ваше Величество, Этьенн Дебюсси, как вы и просили, – отрапортовал сопровождавший меня офицер, а затем кивнул и вышел, затворив за собой полог.

– Проходи, присаживайся, – произнёс Наполеон с улыбкой.

Он сидел за столиком, заставленным различными яствами. Была там жареная куропатка, какие-то сыры, вино и многое другое, отчего у меня заурчало в животе. И хотя я сел, как он и просил, но внимание моё было приковано всё же не к еде, а к его шляпе, которая лежала на краю стола рядом с императором. Чтобы её достать, достаточно было протянуть руку, только я никак не мог решиться сделать это.

– Хорошо ли ты отдохнул? – спросил Наполеон, поднимая бокал с вином. – Давай выпьем за предстоящую переправу.

– Да, поспал, – ответил я и тоже поднял свой бокал.

Мы сделали по паре глотков и поставили бокалы обратно на стол. Напиток показался мне весьма необычным, и у меня от него даже немного закружилась голова. Появилось ощущение лёгкости, и ко мне пришла одна мысль, которую я прежде вряд ли решился бы озвучить. Теперь же я улыбнулся и сказал:

– Раньше, когда я видел Вас на портретах, я каждый раз мечтал о такой же шляпе. Она Вам очень идёт, и мне всегда было интересно, как я буду в ней выглядеть. Можно ли посмотреть её поближе?

– Конечно, – пожав плечами, Наполеон поднял со стола шляпу и протянул её мне. – Можешь даже примерить.

Я удивился тому, насколько всё оказалось просто. Неужели мне не придётся идти вместе с французской армией в военный поход в Россию и всё решится в первый же день моего знакомства с Наполеоном? С замиранием сердца, ещё до конца не веря в происходящее, я осторожно взял головной убор в руки и стал ждать момента, когда возвратная сила перенесёт меня обратно в 1951 год, откуда я прибыл. Только секунды шли, но ничего не происходило. Сказать, что я был в шоке – значит, ничего не сказать. По всему выходило, что профессор ошибся, и теперь я застрял здесь навсегда. А тем временем Наполеон продолжал увлечённо поглощать свой ужин, время от времени с интересом поглядывая на меня, а затем спросил:

– Этьенн, о чём задумался? Ты же хотел примерить шляпу, так примерь.

– Да, я просто любуюсь, – спохватился я. – Не думал, что когда-нибудь смогу увидеть её так близко.