Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

– Вряд ли он им живым дастся. Ведь его предки были

репрессированы русскими спецслужбами как члены секты «Свидетели конца света». Потому он их люто ненавидит.

– Провидение да сохранит Америку! – суеверно прокряхтел Маккой.

Глава восьмая

1

Чекисты и до захвата доктора Вольфа располагали планом предвыборной кампании блоком «Павлов – Рокецкий». Впрочем, под негласный контроль попали и иные кандидаты – интересы государственной безопасности требовали. Благодаря этим упреждающим мерам Топтыжный заранее проанализировал маршрут Павлова. И, по всей видимости, Иван Сергеевич нащупал искомый пункт в поездке спикера.

Под воздействием железных логических выкладок полковника и в руководстве КГБ также возобладало мнение, что таковым является Архангельская область. Кстати, и родом Павлов был из Архангельска. Там же некогда начиналась его профессиональная карьера.

Вчера председатель парламента прилетел туда из Сыктывкара. Текущим днём он провёл рабочее совещание с руководством региона, несколько встреч с населением. Затем Павлов планировал совершить пропагандистский туристический полёт на Луну с гражданского космодрома в Плесецке. Плесецк территориально близок к острову Новая Земля, а значит и к термоядерной станции «Гелий-3». Космический корабль вполне приемлем для применения в качестве гигантского снаряда. Если его захватят пресловутые «куклы», то гипотетический удар по целям стратегического значения вполне трансформировался в реальную опасность.

И органы госбезопасности запустили механизм экстренной проверки информации Экзекутора. Данные о «куклах» подзапоздали: номинальные граждане Великобритании Билли Ф. Кроуфорд, Стэнли Б. Боббик и Дуайт Н. Уоттл к тому времени уже прибыли в Россию под видом туристов. Пройдя таможенный и паспортный контроль, они поселились в гостинице «Москва», откуда бесследно растворились. Согласно ваучерам они прибыли в Россию с целью экскурсионного космического полёта. Да вот только в предписанном отеле Архангельска «куклы» до их пор не зарегистрировались.

Поиску диверсантов способствовали голограммы их лиц, полученные при прохождении пограничного контроля. Потому изображения Кроуфорда, Боббика и Уоттла немедленно разослали по компетентным инстанциям, а также выставили секретные круглосуточные посты во всех отелях Архангельска, а равно на военном и гражданском космодромах в Плесецке.

Запоздалая реакция не дала немедленной отдачи в обнаружении марионеток. Риск от их безнадзорности многократно возрастал и потому, что ЦРУ, наверняка, уже хватилось доктора Вольфа. Потому «скунсы» могли скорректировать алгоритм действий «кукол», и без того не ясный российской стороне.

Мало того, корифеи федеральной спецслужбы лишь в наиболее общих чертах выработали рекомендации для особой группы чекистов относительно действий, при появлении на горизонте необычных террористов. Опыт работы с ними отсутствовал, а решающее значение могли иметь те конкретные обстоятельства на месте, кои нельзя было предугадать. Исходя из этого, руководство КГБ и наделило всей полнотой прав, а, значит, возложило и всю полноту ответственности, на оперативного командующего операцией – полковника Топтыжного. Иван Сергеевич посредством спецсвязи тотчас организовал выполнение неотложных розыскных и профилактических мероприятий в Архангельске, а сам вылетел туда на самолёте Крутова.

2

В аэропорту Архангельска полковника встретил его

заместитель – майор Евгений Говоров, прибывший на север тремя часами ранее. Он и «обрадовал» начальника:

– Есть важные новости, Иван Сергеевич, – сказал Говоров, когда они сели в автомобиль, следующий в ведомственную гостиницу.

– Говори.

– Наши сообщили из Плесецка: два билета на дневной

космический рейс перебронированы на Стэнли Боббика и Дуайта Уоттла. Они поменялись с другими туристами. Кстати, тем же рейсом летит Павлов.

– Так-так. Дневной рейс во сколько?

– В двенадцать.

– Нам места забронированы?

– Да. Одно в кабине пилотов, второе – в пассажирском салоне.

– Погоди, погоди…А где же третий клон? Этот, дай бог памяти…Кроуфорд?

– Тот пока ничем себя не проявил.

– Плохо. Ну, а Ликвидатор?

– Иван Сергеевич, он не Ликвидатор, а космическая чёрная дыра – невидим и неслышим.

– Очень плохо! Беспокоит меня то, что этот карабас барабас и Кроуфорд засели в засаде, из которой могут появиться в последний момент. Н-да…Дальше?

– Мало того, Иван Сергеевич…Дуайт час назад тоже оторвался от наружки.

– Что за бардак?! Найти!

– Ищем. Отрабатываем вариант их прибытия на взятых напрокат автомобилях.

– А Стэнли?

– Этого мы плотно мониторим. Сейчас он обретается в Архангельске, в гостинице «Холмогоры».

– Обложили его?

– Да, на полную катушку. В том числе круговой электронный зондаж.

– Что наш источник из окружения Павлова?

– Кроме времени вылета пока никаких подробностей, заслуживающих внимания, не сообщал.

До вечера дня текущего комитетчики и опытные оперативники

из правоохранительных органов, подключённые к розыску в приемлемых пределах, втихую прошерстили остальные отели и прочие легальные и нелегальные пристанища Плесецка и Архангельска, где могли затаиться Кроуфорд и Уоттл. Розыскные мероприятия положительных результатов не принесли. Неутешительный итог заключался и в том, что по-прежнему отсутствовали какие-либо выходы на кукловода.

К полуночи Иван Сергеевич примирился с поговоркой о том, что утро вечера мудренее. Он оставил в состоянии боеготовности дежурные службы и специальные сторожевые посты, а остальных оставил на оперативной связи до семи ноль-ноль местного времени. На девять часов утра полковник назначил заседание оперативного штаба в аэропорту космодрома.

3

Часы пробили полночь, но Топтыжный не ложился спать – не до того было. В номере гостиницы он ещё раз подверг мысленной ревизии задумки дня грядущего, отыскивая уязвимые участки. Сбивая служебную горячку, он включил голограф – и очень удачно: по областному телевидению транслировали запись дневного интервью, которое местный тележурналист Леонид Заказной взял у спикера парламента.

С Павловым полковник даже заочно был слабо знаком. А уж о его политической платформе и вообще, что называется, был наслышан где-то и как-то. Человеческим и профессиональным недостатком чекиста являлось то, что он, будучи асом оперативной работы, не особо разбирался в хитросплетениях политических течений. В обиходе Иван Сергеевич довольствовался тем, что держался за незыблемые моральные принципы, которые ему заменяли компас при определении «азимута жизни». Тем уместнее сейчас показалась ему такая вот форма общения с человеком, судьба которого в значительной мере зависела от него, от Топтыжного.

Чекист откупорил банку с соком, присел на диван и добросовестно постарался вникнуть в ход экранного диалога.

– …Вениамин Павлович, северное лето короче оленьего квоста, – с характерным оканьем и говором, заменяющим произношение шипящих звуков более твёрдыми (отчего слово «хвост» у него звучало как «квост»), говорил Заказной. – Июнь у нас выдался колодным. А вы, перед приездом к нам, встречались с аркангелогородцами налегке. Не замёрзли?

– Душевная теплота северян согревает, – улыбнулся тот. – Ведь бывает так, что на улице зной, а в душе у нас – стужа. И всё: замерзает человек, несмотря на солнечное пекло. И, наоборот, на дворе зима, а нам – хоть бы хны. Отчего так? Да оттого, что рядом любимые и добрые люди, единомышленники.

– По-о-онятно, – протяжно «окнул» тележурналист. – Выкодит, Север вас встретил как родного?

– Очень точно подмечено, как родного, – благодарно взглянул на собеседника председатель Государственной Думы. – Ваш покорный слуга родом из простой трудовой семьи, и для меня, в известной степени, родина везде, где доминируют люди труда.

– Из-за этого и ваше детище называется Трудовой партией? – уточнил его собеседник.

– В известной степени, – согласился Вениамин Павлович. – Ведь, по большому счёту, всё сущее на Земле создано или природой-матушкой, или человеческим трудом. А в суровых климатических условиях, где стихия к нам не шибко благоволит, значение трудового фактора возрастает. Отсюда общесоциологическая закономерность: развитие общества, пускай и противоречиво, но движется той стезёй, на которой начертано «Кто лучше работает, тот лучше живёт». И несмотря на обоснованную критику капитализма, который постепенно сходит с исторической арены, я признаю: буржуа работает лучше рабовладельца или феодала, а современный наёмный работник – лучше раба или крепостного. Вы не замечали? – обратился он к Заказному.