Перекрестки неизбежности

Кирк смотрел на эту паническую возню с ухмылкой, неизменно вызывающей у меня раздражение. Сам лейтенант был уже одет в чистый выглаженный мундир и сапоги, навощенные до блеска. Что ж, мы с ним составляем хороший контраст. Я со злостью натянула обувь, с которой кусками падала на пол высохшая грязь. Кирк, как представитель командования, имел некоторые привилегии, такие как комната на одного и помощник, читай – слуга, из младших гвардейцев. Ему-то не приходилось заморачиваться уборкой комнаты или глажкой одежды. Его слуга – маленький толстый рядовой Натан, безропотно и тщательно выполнял все поручения лейтенанта.

– Не переживай, Леда, – засмеялся Кирк, заметив мое недовольство, – если кто спросит, скажешь, что всю ночь просидела в засаде.

– Что будет не очень-то далеко от правды, – проговорила я сквозь зубы.

– А поймала только влюбленного в тебя лейтенанта, – уловив момент, пока я не вижу, Кирк шлепнул меня ладонью пониже спины. Я молча вышла из комнаты. Похоже у нас это входит в добрую традицию – ссориться по утрам.

***

Гвардия практически в полном составе уже выстроилась на гарнизонной площади. Мундиры алели на фоне серых каменных стен, словно яблоки на осеннем дереве. Я, ловя на себе косые взгляды сослуживцев, быстро встала на свое место и приняла максимально беспристрастный вид. От моей одежды отчетливо несло отсыревшими тряпками, и мне казалось, что стоящие по обе стороны от меня гвардейцы подозрительно принюхиваются. Застучали каблуки сапог, и к нам подошел капитан Фарад. Он молча осмотрел ставших по стойке смирно подчиненных.

– Вольно!

Фарад прошелся взад-вперед перед шеренгой, словно пытаясь собраться с мыслями. Наконец, остановился и начал говорить.

– Гвардейцы! Вот уже в течение долгого времени ваша служба не вызывает нареканий у Его величества Дамиана II. Вы – стражи порядка Синефорта, гарантия благополучия и спокойствия его жителей. И раз за разом вы доказываете, что достойны оказываемого вам доверия. Вы спросите, а как же неуловимый Грен Форо и его банда? Я уверен, что долго радоваться жизни никому из них не удастся…

Капитан Фарад продолжал говорить о проделанной нами работе, о планах на зиму, но я не слушала. Мыслями я снова перенеслась в Береговой проулок и вновь и вновь спрашивала себя: «Что предпринять дальше?».

После построения Фарад вызвал меня к себе. Едва передвигая ноги, я зашла в здание Штаба, поднялась на второй этаж и на минуту замерла перед тяжелой дубовой дверью. Сейчас точно получу выволочку за неряшливый внешний вид!

Фарад сидел за столом, курил толстую трубку и вовсе не выглядел рассерженным. Не зная, чего ожидать, я замерла, вытянув руки по швам и разглядывая круглые бока чернильницы, стоящей на столе. Поднять на капитана взгляд я не смела.

– Все гвардейцы явились на построение в чистых мундирах и сапогах. При оружии, между прочим!

Я неосознанно провела рукой по боку. Вот балда! Оставила кобуру с пистолем в комнате Кирка. Я зажмурилась от стыда, ведь ни разу за свою карьеру не попадала в такие неловкие ситуации. Меж тем капитан продолжал издеваться.

– Да, все сегодня выглядели свежими и умытыми, даже те, кто пришел с ночного патруля. И только сержант Маерис умудрилась прийти в таком виде, будто всю ночь пыталась отмыть Синефорт от многолетней грязи. Скажи честно, в какой канаве ты валялась до утра, Леда?

– Ночью я встала на след Грена и его банды, – с одной стороны я была рада, что у меня есть некое подобие оправдания своему виду. Но с другой – снова признаваться в провале… – Мои шпионы доложили, что они прятались в одном из домов на Береговом проулке. Я с помощью двух гвардейцев проверила это место. Да, в данном доме действительно кто-то жил. Скорее всего, бандиты не успели уйти далеко и заметили наше прибытие. И, видимо, их кто-то предупредил о нашем приходе. Возможно, у Грена в городе есть свои шпионы. А значит…

– Все ясно, Леда. Ты свободна, иди.

– Как иди? – Я не могла поверить своим ушам.

Капитан усмехнулся и затянулся трубкой.

– Очень просто. Иди. И умойся. Негоже, чтобы наша бравая Леда Маерис ходила по казармам, как чучело. Все, ступай!

Ничего не соображая, я вышла из здания Штаба и направилась к казармам. Вокруг творилась обычная утренняя суета – выезжали гвардейцы на дневной патруль, ржали лошади, раздавались команды. Среди всего этого я чуствовала себя чужаком, случайно забредшим в гарнизон. Пыталась объяснить свое состояние простой усталостью и вчерашней нервотрепкой. Но мне все сильнее казалось, что наблюдаю со стороны за некими вещами, понять которых не могу. Моя интуиция, еще ни разу не подводившая, говорила – происходит нечто серьезное, причем настолько, что даже проблемы с Греном Форо на этом фоне кажутся сущим пустяком.

Отмокая в ванне, я размышляла о благодушном настроении капитана Фарада. Возможно, что Его величество Дамиан II уже успокоился после попытки ограбления казны и решил, что Грен и его банда – не самое страшное зло Синефорта. И их поимка перестала быть делом первостепенной важности. «Ври себе, ври, – шептал в то же время мне внутренний голос, – это временное затишье, которое рванет однажды не хуже бочки с порохом».

Глава 2

«До чего же унылый день».

Именно с этой мыслью я бесцельно бродила по гарнизону, наблюдая, как вокруг кипит гвардейская жизнь, упорядоченная и оживленная. Сегодня у меня был полностью свободный день – привилегия, на которую раз в две недели может рассчитывать военный. Прошло уже пять дней с того позорного для меня построения, после которого я устала огрызаться на шутки Кирка о «храброй Леде, пролежавшей всю ночь в засаде».

От скуки я решила податься в город. Пройдусь по улицам Синефорта, куда глаза глядят, убью время. Я надела штатскую одежду и даже Базилика с собой брать не стала – хотела слиться с городской толпой, почувствовать себя простым жителем, а не грозным гвардейцем. Такое я проделывала и раньше, и мне нравилось – можно воображать себя обычной девушкой, которая идет, к примеру, на рынок за продуктами. Или представлять себя фермерской хозяйкой, приехавшей в город наладить торговлю. А можно раствориться в синефортской суете и не думать ни о чем, а только смотреть по сторонам, видеть жизнь, чувствовать ее, вдыхать…

Я прошла по мосту через Аралу и оказалась в районе ремесленников и купцов. Было уже далеко за полдень, и городские улочки заполнились всевозможным людом. Мулы тащили тележки, нагруженные коробками, бутылками и свертками с продукцией. Хлопали двери лавок, женщины с корзинами шли делать покупки, их дети мешались под ногами и просили матерей купить им конфет или игрушку. Время от времени толпа расступалась и пропускала патрульного гвардейца на коне, а потом снова сливалась в один цельный поток. Мужчины заходили в таверну, чтобы пропустить кружечку-другую пива, а затем возвращались к работе. Где-то недалеко слышались удары металла о металл – у кузнецов обычно много дел.

Я обошла каждую улочку этого трудолюбивого и шумного района. Ноги загудели от долгой прогулки. Как по заказу передо мной оказалась дверь с вывеской «Толстая лиса». Доносящиеся оттуда заманчивые запахи, безошибочно подсказали, что это ни что иное, как трактир. Желудок забурчал, требуя немедленного приема пищи, и я вошла в заведение. Внутри оказалось неожиданно светло и уютно. Столы из выбеленного дерева, добросовестно вычищенные, посетителей немного – молодая пара в самом углу, двое стариков, попивающих пиво за стойкой и молодой мужчина, отвернувшийся к окну, о чем-то задумавшись. Подбежала юркая девчонка, совсем еще ребенок, и звонким голоском поинтересовалась, чего я желаю. Что и говорить, проголодалась я зверски, поэтому и заказ сделала внушительный – и суп, и мясную вырезку с овощами, и большую кружку сидра. Все это оказалось на моем столе, не успела и глазом моргнуть. Что ж, если в этом трактире всегда такое быстрое обслуживание, надо заходить сюда почаще.

Разобравшись с супом, оказавшимся гороховой похлебкой, я с удовольствием приступила к мясу и, наслаждаясь каждым сочным кусочком, стала с интересом рассматривать посетителей. Вот вошли еще две женщины и начали что-то втолковывать прислуживающей девочке. Старики допили свое пиво и теперь живо обсуждали нечто связанное с рыболовством. Парень и девушка в углу комнаты были заняты лишь друг другом, даже к еде не притронулись. Мужчина возле окна, наконец, перестал глазеть на улицу и повернулся так, что я смогла увидеть его лицо…

Грен Форо!

Кусок мяса чуть не встал поперек горла.

Хвала моему острому зрению и прекрасной зрительной памяти. Мне хватило лишь раз увидеть главаря банды в темном переулке, чтобы прекрасно его запомнить. Теперь же я могла рассмотреть Грена в свете дня. Худощавый, подтянутый, он был одет в светлую рубашку и коричневый кожаный жилет. Слегка вьющиеся каштановые волосы обрамляли вытянутое лицо – не то, чтобы красивое, но и не отталкивающее, как ожидалось увидеть у бандита его уровня. По виду и не скажешь, что перед тобой преступник, выглядел Грен довольно интеллигентным человеком. И ведь мог показаться добрым – для тех, кто не знал род его деятельности. Даже со своего места я видела, что глаза у него цвета спелого ореха, веселые и в то же время настороженные. Я уткнулась в свою кружку с сидром, молясь, чтобы взгляд этих глаз случайно не упал на меня.

Грен, казалось, не обращал внимания на людей вокруг. Неторопливо допил пиво, жестом подозвал девочку-прислугу и вручил ей пару монет. Потянулся и встал, чтобы уйти. Я, как могла, скорчилась за столом, подперла голову рукой и ладонью прикрыла лицо. Этакая усталая девушка, задремавшая за едой, ничего особенного, проходи мимо… Грен и прошел, но в самый последний момент посмотрел прямо на меня, подмигнул, и мгновение спустя вышел из трактира.

Меня буквально подбросило на стуле. Все-таки узнал? Или просто решил позаигрывать с незнакомой женщиной? Я поспешно встала, бросила на стол деньги за еду и выскочила на улицу. Если Грен не признал во мне гвардейца, то появится прекрасный шанс выследить бандита. Если же признал… Что ж, моя служба подразумевает риск, даже в неслужебное время.

Грена я увидела не сразу и сначала запаниковала, решив, что он снова от меня ушел. Нет, вон впереди фигура в светлой рубахе, идет довольно быстро, могу и не догнать. Бежать за ним – значит выдать себя с головой. Я пошла следом, стараясь, чтобы меня скрывали прохожие, то и дело натыкаясь на кого-то, спотыкаясь на неровной каменной мостовой. Грен завернул за угол, и я перешла на бег. Нет, не упустила – вот он, высокий и прямой, как палка, идет по направлению к Просящей улице. А это уже начало неблагополучного Темного района.

Не меняя темп, Грен Форо прошел район почти по диагонали и вышел к реке. Я незаметной тенью скользила за ним и была столь увлечена преследованием, что не сразу догадалась, куда пришла. Полуразрушенные трущобы у самой воды, запах разложения и мочи, полусгнившие деревянные настилы, вместо каменной мостовой – Грен ушел в район Меченых, место, куда ни один здравомыслящий житель Синефорта не пойдет просто так. Неужели банда спряталась там? А что, хорошая идея. Район Меченых предоставлен сам себе, он не патрулируется Гвардией, и вообще, считается хорошим тоном делать вид, что этого места не существует в городе. Репутация у него была даже хуже, чем у Темного района, поэтому без оружия и коня я не рискнула туда сунуться. Надо собрать команду и прочесать всю эту грязную территорию, не пропуская ни одного дома, ни одной дыры.

Вернувшись в гарнизон, я сразу зашла в штаб. На первом этаже висела подробная карта столицы, и я внимательно ее изучила. Вот район Меченых – небольшой по размерам, ненавидимый всеми, он представлял собой место обитания худшего сброда из всех возможных – преступников, носящих на лице клеймо – татуировку, размер которой соответствовал тяжести преступления. Отсюда и название. Жило там довольно-таки много народу – и мужчин и женщин. Точнее, выживало. Меченые практически не могли найти работу – кто возьмет человека, носящего позорное клеймо? Они пробуют просить подаяние, но не каждый готов пожертвовать им хотя бы еду, не говоря уже о деньгах. Большинство меченых умирало в первую же зиму, а те, кто чудом оставался жив, искали пропитание в мусорных свалках, поедали крыс и кошек. Те, кто посмелее, пробовали воровать, но каралось это мгновенно. Любой обычный житель мог убить меченого, и это не считалось преступлением. Гвардейцы имели полное право пристрелить носителя клейма только потому, что увидели того на улице.

Жестоко? Несомненно. А ведь первопричиной появления этой особой касты меченых стало «милосердие» Его величества Дамиана I – деда теперешнего короля. Он упразднил существовавшее на момент его восхождения на трон наказание в виде смертной казни. Также повелел, чтобы в тюрьмы сажали только самых отъявленных правонарушителей – убийц, государственных изменников, военных преступников. Ввел запрет на тюремное заключение для женщин – для них предполагалось только клеймение. Расчет короля был прост – как можно меньше казённых денег тратить на содержание заключенных. А меченые сами себя прокормят, так было объявлено в новом государственном указе. Да, им выделили целый участок с несколькими старыми хибарами, покосившимся деревянным мостком на набережной, откуда, теоретически, можно поймать рыбу. Со временем люди построили еще жилища, добывая кем-то выброшенные подгнившие доски, потрескавшиеся стекла, заржавевшее железо. Ловилась и рыба – один-два мелких карася на десяток голодных ртов. Болезни никем не лечились, изредка рождались дети, из которых до года не дожил еще никто. Трупы соседей меченые бросали прямо в реку – на кладбище вход также был заказан.

Итак, передо мной стояла важная задача – собрать команду для прочесывания этого скверного района. Молнией залетев в свою комнату, я надела военную форму, прикрепила на пояс кобуру с пистолем и помчалась в конюшню. Запрягала коня сама – мне казалось, что мальчик-конюх будет возиться сто лет, пока справится со сбруей. Базилик радостно заржал, видимо, скучно было бедняге весь день маяться без дела. Не успела я подготовить коня, как увидела Сабиру, которая только что вернулась с дневного патруля. Это удача! Возьму с собой на облаву верную подругу.

Однако моим ожиданиям не суждено было сбыться.

– Идти в район Меченых? Ты с ума сошла, Леда? – Сабира недоуменно смотрела на меня своими большими голубыми глазами. – Да ни один гвардеец не пойдет добровольно в этот рассадник заразы.

– Как ты не понимаешь! – я перешла чуть ли не на крик. – Банда отъявленных мерзавцев скрывается где-то там. И они не знают, что мы вычислили их местоположение. Да мы же гадов схватим, они и пикнуть не успеют!

– Не вечно же они будут там отсиживаться, – покачала головой подруга, – поставим соглядатаев на границе района и …

– … и Грен снова ускользнет! – я поняла, что ждать помощи от Сабиры бесполезно. – Ладно, найду себе других напарников!

– Да никто не согласится, Леда! Оставь!

Но я уже выехала из конюшни и направилась в город. Часть гвардейцев как раз вышли на вечерний патруль, позову с собой кого-то из них.

Права оказалась Сабира. Ни один чертов патрульный не согласился идти в район Меченых. «Трусы и лентяи!» – мысленно я просто рвала и метала. Даже имея полномочия сержанта я не могла отдать приказ о сопровождении в эту проклятую часть города. Формально они были правы – устав Гвардии гласил, что патрулированию подлежат 4 городских района: Гвардейский, Дворцовый, Ремесленный и Темный. Место проживания меченых, хотя и относилось к территории Синефорта, не считалось нуждающимся в охране. Ай да Грен, ай да наглец, не побоявшийся спрятаться в самом грязном и мерзком участке города!

– Ну что, дружок, – я погладила шелковистую гриву Базилика, – опять нам придется действовать в одиночку.

Неподалеку раздался знакомый голос – Кирк отдал команду одному из гвардейцев. Я отступила в соседний переулок, чтобы не попасться на глаза жениху. Иначе не избежать расспросов, что я делаю в военном облачении в центре города в свой свободный день. Даже не знаю, почему я не сообщила Кирку о местонахождении Грена. Ведь его, лейтенанта Гвардии, послушались бы охотнее, и даже несмотря на устав, Кирк нашел бы для меня сопровождение в район Меченых. А может даже поехал бы сам… Нет, сказать ему – значит заранее передать все будущие заслуги по поимке банды. Да, я амбициозна. И знаю, что должность сержанта – не мой потолок. Я всегда хотела большего. И никто, даже любимый мужчина, не мог встать на моем пути.

Пока я искала себе напарников, на Синефорт опустился вечер – как всегда сырой, наполненный туманом, от которого не спасали масляные фонари. На фоне остального города район Меченых выглядел практически чернильным пятном – уличного освещения тут не было. Лишь кое-где виднелись проблески огня – небольших костров, которые разводили возле своих домов татуированные жители. И как только пожара не боятся? Я стояла возле самого въезда в злополучный район и напряженно вглядывалась во враждебную темноту, окутавшую трущобы. Сделав глубокий вдох и поморщившись от приносимых ветром запахов гнили и нечистот, я похлопала коня по шее – поехали, друг, смелее.