Медная чаша госпожи Мадины. Часть 2

И тут верблюд начал подниматься с колен.

– Ай! – сдавленным шепотом пискнула Динка, стараясь удержаться.

Мстиславу тоже было не по себе – качающаяся теплая громада поднимала их куда-то вверх. Впечатления были не похожи на те, что возникали, когда он катался в парке на лошади. И высота его спины была совсем другой. Потом верблюд замер и остановился.

– Ну, иди же, – попросила его Динка.

Тот постоял немного и пошел, куда глаза глядят. Они ехали по улочкам города, на верблюде они были даже выше крыш некоторых домов. Из маленьких глинобитных лачуг выглядывали люди, низко кланялись и тут же скрывались.

– Ты узнаешь тут хоть что-нибудь? – спросил ее Мстислав.

– Нет, – честно ответила Динка. – Я даже не представляю, где мы.

Верблюд пылил копытами по вытоптанной земле, он начал спускаться куда-то – они это поняли, потому что их посадка сразу изменилась.

– Куда ты идешь? – спросила верблюда Динка.

Но тот ничего не ответил, а она вытянула руку вперед:

– Смотри, река! Теперь все станет яснее.

– Не знаю, – засомневался мальчик, – за столько лет русло реки могло измениться.

– Кроме русла есть еще что-то, – отозвалась радостно Динка.

Верблюд спустился к воде и начал пить. Охрана стояла поодаль. Довольная Динка крутилась на верблюжьей спине, чтобы хорошенько рассмотреть своего спутника.

– Смотри, – сказала она, указывая на реку, – видишь, как много камней видно из воды?

– Это мель?

– Это перекат! Это то самое место, о котором говорилось вчера, когда мы попали на совет к Тимуру. И к тому же два дня назад я рассказывала вам, что в этом месте перегоняли скот кочевники.

– Что нам это даст?

– Ориентир, – радостно ответила Динка. – Ах, какое место выбрал для водопоя наш друг. Молодец, верблюд! – Она погладила его по колючей шерсти. – Умница, умница. Хороший! Уже кажется, что я почти вернулась домой.

Но тут верблюд вздрогнул и поднял голову от воды.

Они оглянулись. К реке во весь опор скакали пятеро всадников.

– За нами, – тихо сказала Динка. – Кажется, наша экспедиция на сегодня отменяется.

И действительно один из всадников спустился к воде и почтительно сказал:

– Госпожа Мадина, твой отец вернулся в город и желает видеть тебя. Мы посланы проводить тебя к нему.

Динка только кивнула в ответ, и верблюд, все прекрасно поняв, поплелся обратно.

Но ни Динка, ни он не пожалели о том, что вернулись – жара становилась невыносимой.

– Надо придумать и нам какие-нибудь головные уборы, – сказала Динка, внимательно вглядываясь на попадающихся на их пути людей, ведь среди них не было ни одно, кто ходил бы с непокрытой головой.

У входа на постоялый двор стоял Тимур со своими сопровождающими и ждал, когда Динка спешится и подойдет к нему. За Динкой следовал Мстислав, стараясь при этом находиться на некотором расстоянии.

– Мадина, дочь моя, – сказал Тимур. – Куда ты отправилась? Это может быть очень опасно. Моя армия растянулась в степи на два дня пути. Мои люди празднуют победу и собирают добычу. Никто и предположить не может, что здесь вдруг окажется моя дочь, ведь каждому известно – в этот поход я не брал никого из своих детей. И всего два человека охраны, – он остановил взгляд на мальчике, – и учитель… Нет, этого недостаточно. Отныне для выездов бери еще пятерых. А еще лучше не выезжай никуда, а сиди в своей комнате.

– Я всего лишь хотела осмотреть город и его окрестности, – мягко сказала Динка, понимая, что для спора сейчас не самое лучшее время.

Тимур погладил ее по голове.

– Хорошо, – сказал он задумчиво, – я возьму тебя сегодня с собой. Вчера мне понравились твои слова, и я доволен тобой. Мы поедем вечером на закате. Днем постарайся не выходить из своих покоев и займи себя чем-нибудь.

– Что можно здесь делать в такую жару? – искренне удивилась Динка.

– Поспи, – посоветовал Тимур.

– Мухи разбудили меня еще до восхода солнца, не думаю, что они дадут мне поспать сейчас, – с тоской сказала Динка, учитывая и то обстоятельство, что под ее окном поселился еще и верблюд.

Тимур лишь повернул голову в сторону хозяина постоялого двора.

– Ты слышал это?

– Да, да, да. Госпожа Мадина, ты можешь удалиться в свои покои, сейчас же все будет решено, – с поклонами уверил всех тот. – Ах, госпожа Мадина, – продолжил он, – идя как-то боком впереди Динки и Мстислава по темному коридору, а потом по лестнице со ступенями разного размера, – сейчас ты увидишь, какой ковер прислал тебе в дар господин Ахмед.

Он распахнул дверь в комнату, которую они занимали, и замер, уставившись на пол, словно сраженный восхищением.

– Персидский ковер, – покачал он головой, словно не понимая, почему Динка не скачет от радости. – Ни разу в жизни я не видел таких ковров!..

– Принеси нам воды, – попросила Динка, доставая из-за топчана принесенную вчера ей одежду.

Не успели Динка и Мстислав разрезать ножом шелковое покрывало и сделать из него некое подобие тюрбанов, как в комнату пришли три человека с опахалами и водой. Дневной сон без мух оказался поистине бодрящим.

Разбудил их шум за окном. Они неохотно проснулись, Динка отпустила рабов с опахалами, и они умылись теплой водой из тонокогорлого кувшина, поливая друг другу в пригоршни. В комнату заглянул хозяин постоялого двора Даужан и сказал:

– Госпожа Мадина, твой отец желает взять тебя с собой.

И им пришлось наскоро выпить несколько пиал такой же теплой воды и поспешить к Тимуру.

Тимур оглядывал с возвышенности город. От его внимательных глаз не укрывалось ничто.

– Что там? – спросил он у Ахмеда.

– Рынок. Когда приходят караваны, мы пользуемся этой большой площадью, если же караванов нет, то наши ремесленники торгуют или обмениваются товаром на той, – он указал пальцем чуть ниже, – маленькой площади.

– Почему люди не селятся здесь? – спросил Тимур, указывая рукой на ровный участок на краю города над Хизиром.

– Здесь камень, – ответил Ахмед. – С реки его видно очень хорошо. Известняк огромной плитой выходит там из недр земли. Люди, рожденные в степи, не хотят селиться и жить на камне.