Лилии для Эйвери

Лилиан идёт на кухню и уже на ходу приглашает меня присесть. Сажусь на диван, отмечая, что он совсем новый. Либо Лилиан просто умеет следить за вещами лучше, чем я.

Да и вся квартира выглядит чистой и действительно уютной, как я и сказал. Я словно наяву вижу, как Лилиан сидит на этом диване по вечерам и читает. Как пьёт чай, сидя у подоконника. Как… Вовремя останавливаюсь.

Я не знаю об этой девушке ничего. Читает ли она вообще книги? Пьёт ли чай? Что любит и чего боится? Знаю только то, что она дочь моей жены, и что очень любит цветы. Можно ли делать о человеке какие-то выводы, располагая этой информацией? Так почему я всё решил так скоро?

Лилиан возвращается из кухни с открытой бутылкой вина и двумя бокалами. Она ставит всё это на журнальный столик и улыбается.

– Не знаю, любишь ли ты такое вино, но другого у меня нет, – произносит она и наполняет один из бокалов. Потом хочет сделать то же самое и со вторым, но я быстро останавливаю её, прикрыв бокал рукой.

– Я не пью, – возражаю ей, а она лишь непонимающе смотрит на меня.

– Ты за рулём? – спрашивает она и ставит бутылку на стол.

– Да, но отказываюсь не поэтому, – отвечаю ей и прислоняюсь к спинке дивана. – Я вообще не пью.

– Редкое качество для современного мужчины, – усмехается Лилиан, но мне не обидно. – А я, с твоего позволения, выпью.

Она берёт бокал со столика и делает несколько глотков. После облизывает губы, как уже делала это в кафе. Я снова улыбаюсь, как и тогда. Что такого в этом жесте? Когда подобное делает Шерил, меня это только раздражает.

– О чём же ты хотела поговорить? – спрашиваю я, решая перейти к сути. Нет смысла сидеть здесь вечность за бессмысленными беседами.

– О матери, тебе это известно, – говорит Лилиан и делает ещё один глоток вина. Видимо, она снова сильно волнуется.

– Что хочешь узнать? – произношу слова как можно легче, словно они не даются мне с трудом.

– За столько лет она действительно ни разу не упоминала, что Эйвери не единственный её ребёнок? – Лилиан делает очередной глоток и опустошает бокал. Мне перестаёт это нравиться. Не хватало ещё, чтобы она напилась.

– Мы женаты не так уж и много лет, – возражаю я и тут же ловлю себя на мысли, что зря сказал эти слова.

– Как минимум – шесть лет, – смеётся Лилиан. Её щёки краснеют от вина, от этого она становится лишь милее. – Разве это мало?

На самом деле мы женаты всего четыре года, из которых реально жили вместе не больше полутора лет, но Лилиан необязательно знать это. Как и то, что Эйвери на самом деле мне не родная.

– В числовом значении – не так уж и много, – уклончиво отвечаю я, переминая пальцы.

Лилиан тихо посмеивается.

– Я и забыла, что ты математик.

Мне хочется спросить, откуда ей это известно, но ответ слишком очевиден. Мэдлин. Чёрт, моя сестра совсем не умеет держать язык за зубами.

– Отвечая на твой вопрос – нет, она никогда не говорила о тебе, – произношу я, избегая смотреть на Лилиан, хотя это сложно сделать. Она действительно красивая. – Мне жаль, что так.

– И мне, – едва слышно шепчет Лилиан, но я всё равно слышу. Она опускает глаза и долго рассматривает пол.

– То есть тебе было девять, когда Шерил тебя бросила? – спрашиваю я и тут же ругаю себя. Ей и так нелегко, зачем напоминать об этом вновь?

Но, к моему удивлению, Лилиан лишь улыбается. Она долго смотрит на меня, и я уже не могу избежать взгляда в её глаза. Голубые. Такие же яркие, как и это чёртово соблазнительное платье. Мне становится душно.

– Шерил не бросила меня, – наконец говорит Лилиан. – Хотя я бы предпочла, чтобы она оставила меня ещё младенцем. В девять лет меня забрала социальная служба.

– Приёмная семья? – спрашиваю я тихо, Лилиан закусывает губу. И сразу понятно, что это не способ заигрывания. Она волнуется.

– Много приёмных семей, довольно много, – поясняет Лилиан, и мне становится так жаль её.

Хочется обнять её и пожалеть, словно она маленькая девочка, хотя это уже давно не так. Несмотря ни на что, сама Лилиан старается выглядеть сильной и всем своим видом показывает, что ни одно сегодняшнее слово её не задевает. К сожалению, я знаю, что это не так.

– Старый дом моей матери давно продан, не так ли? – спрашивает она вдруг. Я поджимаю губы.

– Ещё до нашей с ней встречи. Кажется, Шерил он был совсем не по карману, – поясняю я, а потом начинаю злиться. – Ты ездила туда, чтобы найти Эйвери? Пыталась пойти против меня?

– Не говори ерунды, – нервно отвечает Лилиан и тянется к бутылке с вином, чтобы налить себе ещё. Я наклоняюсь вперёд и перехватываю её руку.

– Может, ты не будешь так много пить? – с вызовом спрашиваю я.

– Тебе-то какое дело? – Лилиан заметно нервничает и больше не пытается это скрыть.

Она резко выдёргивает свою руку из моей и брызги вина попадают на ковёр. Но она, кажется, этого не замечает.

Я тяжело вздыхаю и иду на кухню за полотенцем. Здесь всё так же красиво и чисто, за исключением нескольких коробок из-под готовой еды. Я беру со стола полотенце и возвращаюсь обратно в гостиную.

Лилиан не сдвинулась с места, но так и не налила себе вина. Она разглядывает свой маникюр, а щёки её пылают. Я опускаюсь на ковёр у её ног и пытаюсь оттереть капли вина.

– К чёрту это, Этан, – говорит она резко. – Ты пытаешься быть хорошим?

– Кажется, это ты пытаешься, но у тебя ничего не получается, – произношу я и смотрю на неё снизу вверх.

– Ты не имеешь права меня судить, – произносит Лилиан нервно. Она встаёт из кресла и пересаживается на диван.

– Тогда и ты перестань, – спокойно отвечаю я. Встаю, кладу полотенце на столик и сажусь в кресло, где ещё минуту назад сидела Лилиан.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает она жалобно. – Зачем мучаешь меня?

– Я защищаю свою дочь. Какое мне до тебя дело? – отвечаю я и чувствую, что снова злюсь.

– Она – моя сестра, – кричит Лилиан и вскакивает с места. – Пойми это, наконец! Ты не можешь спрятать её ото всех.

– Не ото всех, а только от тех, кто может причинить ей боль, – поясняю я и тоже встаю.

– Но так ты делаешь больно мне, Этан! Разве ты этого не понимаешь?

– Не вижу ни единого повода, по которому меня это должно было бы волновать, – как можно равнодушнее произношу я, хотя знаю, что это ложь.

– Ты просто невыносимый! – кричит Лилиан. Она мерит шагами комнату и потирает пальцами виски. – Пойми ты, наконец, что я не хочу обижать Эйвери. Я хочу стать частью её семьи. Неужели ей не нужен ещё один родной человек в этом мире?

– У неё есть я. Разве недостаточно? – спрашиваю я, Лилиан вскидывает руки.

– Господи, ты что – такой незаменимый? Как можно быть настолько эгоистичным? Ты хочешь запереть её в клетке, но спроси себя, что она скажет через пять, десять лет, когда узнает о существовании сестры, с которой ты запретил ей видеться? Простит ли она тебя за то, что ты лишил её родного человека?