Войны школ

– Похвально, плюс бал в пользу Алины. И последний вопрос: формула энергии? Или силы тока? Может горения?

Теперь молчали все три. Наталья Владимировна послушала всеми любимую учителями тишину. Потом выставила девочкам оценки и посадила их на место.

После всего этого Кирилл убрал телефон и стал читать параграф. Наталья Владимировна раздала нам сборник задач и сказала решать.

Прозвенел звонок – только в 302 он никогда не слышен. Поэтому спустя только три минуты нас отпустили.

После третьего урока наш класс шёл в столовую. Я не ем, у меня термос с бутербродами, но идти все равно туда надо. Я не люблю столовую, как по мне, там невкусно кормят. Сырой чёрствый хлеб, холодные мокрые макароны, пересоленный суп и чай с пятью ложками сахара. Поэтому термос с бутиками лучше.

Я села за квадратный стол с четырьмя скамейками рядом. Залезла в рюкзак и вынула зелёный потёртый термос с вмятиной на крышке, затем достала красный контейнер с бутербродами. Наш класс занимал два стола. За моим столом сидело девять человек, Матвей что – то рассказывал:

– Недавно с Миленой пересеклись, пообщались, – сказал Матвей, темноволосый парень (у нас вообще русых в классе было только семь человек), в его волосах видны были хлопья перхоти. У Крабова было бледное лицо, все покрытое веснушками. Сам по себе он был низкий со слегка писклявым голосом.

– … ей в кадетском училище нравится. Сказала, что там природа красивая и одноклассники… – продолжал Матвей.

Милена поступила в кадетское, а я – нет. Меня не допустили к сдаче экзаменов из – за здоровья: по причине, что я не чувствую запахи.

– Не ешь – толстой будешь, – посмеялся Коля Беляев, выходя из – за стола. Я фыркнула.

– С каких пор ты за моей фигурой следишь? – спросила я, хитро прищурив глаза. Девочки за столом заулыбались. Но Беляев уже заносил посуду и не услышал меня, или сделал вид, что не услышал.

– …и по комнате подружки хорошие попались, – продолжал Матвей, но мне пришлось его перебить.

– Как вы с ней умудрились пересечься? – спросила я у этого болтуна, который разговаривал даже когда его рот был набит едой.

– Она в город недавно приезжала, у них же раз в два месяца есть длинные выходные, – ответил Крабов, активно жуя кашу челюстями, – я её в кинотеатре встретил, вот как раз на этих выходных. Кстати, на такой интересный фильм ходил, там короче…

Я сложила термос обратно в рюкзак. До звонка оставалось пять минут, ребята заносили тарелки к столовому работнику.

– В каком мы кабинете? – спросила у меня Юля Броднич, её уши как обычно торчали из – под волос.

– Как обычно, в 403, – усмехнулась я, – у нас же биология.

– Ах да, точно, она всегда в одном кабинете, – сказала Юля и закрыла лицо ладонью, – стыд, стыд, стыд, я никогда не запомню наше расписание, – потом улыбнулась и пошла к своим подружкам. Броднич вообще имела плохую память и по истечению четырёх лет, не знала, как зовут половину учителей.

Биология прошла как обычно. Елизавета Михайловна пожилая учительница, с огненными волосами до плеча, круглым лицом, на котором располагались злые глаза и несколько подбородков, показывала презентацию. Матвей Крабов незаметно с помощью телефона переключал презентацию и лазил в настройках телевизора. Раньше Елизавета Михайловна шутила и пыталась понять, что не так с телевизором.

– Вы на столько плохой класс, что ваша энергетика портит телевизор, – говорила она.

Но вскоре она узнала об этом, и теперь, когда кто – либо переключал презентацию она начинала ругаться.

Но на протяжение всего урока она ничего не замечала и поэтому крика и шума не было, были только смешки.

После звонка весь класс пулей побежал вниз. Из – за того, что у всех классов отменили пятый урок – в гардеробе была очередь. Дежурного учителя не было. Ученики из спокойных культурных людей, сидевших минуту назад за партами на уроке, превратились в собак на цепи, которая увидела соседского кота и стали лаять, и рваться с петель.

Младшие пытались прорваться через толпу. Старшие были высоки и просто дотягивались до гардеробщиц и передавали номерки. Особо сообразительные передавали свои номерки однокласснику, который стоял ближе. Но в этом способе была проблема, надо было разглядеть свою куртку среди других и с достаточно далёкого расстояния достать её. Тот, кто не хотел находиться в этом месиве, просто стоял и ждал, когда людей станет меньше.

Мы с Викой постояли несколько минут. Очередь растворилась, и мы спокойно забрали одежду и ушли со школы.

Глава 2

Думаю, пора рассказать про меня. Как вы уже знаете, меня зовут Ольга Муравьедова. У меня длинные орехового цвета волосы, как у папы, только они у него сейчас тёмные как смола, хотя в раннем детстве он был блондином. Они потемнели у него после стрижки налысо, у меня они тоже темнеют, только постепенно. У меня серо – голубые глаза в маму, высокий лоб в тётю. Я высокая и худая, хотя всю мою фигуру портит небольшой второй подбородок. По характеру я спокойная, но это только в незнакомой кампании и со взрослыми людьми. А так я довольно общительная и весёлая. В детстве играла с роботами и на улице общалась с мальчишками. Поэтому в классе у меня авторитет, как человека, с которым лучше не ругаться. Возможно все помнят случай, когда в первом классе я на физкультуре дала Коле Беляеву в зубы, за то, что он лез к Паше Родникову. Просто на тот момент у нас с Пашей <<любовь>>, а он до четвёртого класса был трус и никогда не мог за себя постоять. К концу четвёртого класса он стал ещё и эгоистом, который думал, что он лучше всех играет в футбол, а все остальные полный ноль. И из – за этого я перестала с ним общаться и вместе с этим со всеми мальчишками…

Ну ладно, продолжим про меня. Меня не взяли в кадетское. Здоровье… Я не чувствую запахов, а если и чувствую – то не понимаю, что за запах. Поэтому мне даже не пришлось сдавать экзамены, меня просто не допустили. Возможно, это и лучше, чем провалить экзамены и опозориться, показав этим, что знаний у тебя ноль, хотя оценки хорошие.

Ну наверное это все. Хотя… Добавлю ещё пару слов. Я люблю читать, ну не классику, а подростковую литературу. Если начинаю читать – то меня лучшее не отрывать. А потом после прочтения книги, особенно если книга была очень интересная, я могу ходить месяц и думать, как бы поступила на месте главного героя.

Я люблю слушать песни: не те, которые популярны, а те, что греют душу. Даже если этой песне тридцать лет я все равно буду её слушать пока мне не надоест.

Я не люблю сплетников и двуличных людей. Не люблю гранатовый сок, тушёную капусту и бурак. Не люблю, когда люди ругаются, обижают слабых и наглеют.

Люблю путешествовать, рубашки в клетку, животных, книги, природу, интересных людей, которые отличаются по поведению или по внешнему виду – неординарных. Так же люблю анализировать людей по их походке, например. Люблю долгие поездки в метро и… чай.

Ну вот теперь все. Могу продолжать свой рассказ.

Глава 3

На следующий день вся семнадцатая школа узнала о ремонте кабинета в девятнадцатой школе. Все участники соседней школы были не довольны этим событием. Дело в том, что семнадцатая школа уже на протяжение двух лет добивалась денег на ремонт класса.

В восьмом классе, как обычно был шум. Летали самолётики и комки бумаги.

– Ты видел, как вчера Шпаков Стайнова победил? – кричал на весь класс Кирилл Мамаев. В классе уже вторую перемену подряд был спор на эту тему.

Мы с Лерой Овечкиной стояли в коридоре около окна.

– Ну и где это мы вчера были? – спросила я у Леры.

– Да у врача была… – очень медленно проговорила подруга, что было не свойственно для неё. Обычно она говорила быстро.

– Сказал, что ничего страшного нет, выписал несколько таблеток, – уже живее проговорила Овечкина. Дело в том, что у Лерки на протяжении уже трёх недель был сильный кашель и я уже неделю говорила, чтоб она сходила к врачу.

– Ясно, а я вот на английский после шестого урока иду. Мы против шестой и семнадцатой школы будем играть.

– Повезло, а вот мне придётся на искусстве сидеть, – тяжело вздохнув она, – а кто ещё идёт?

– Блинов Паша, Крабов и ещё несколько человек с восьмого «Б» класса.

– Мы всегда выигрываем, вот уже на протяжение четырёх лет, так что, думаю, что у вас будет первое мес…

К Лере подошла наша учительница по русскому Елена Викторовна и стала предлагать ей сходить на какой – то конкурс. Есть люди, которых можно узнать по необычной детали, вот у нашей руссицы – это были её глаза. Они были светло – голубые, зрачок был в белом ободе. Сама она была высокая, с русыми волосами до плеча.

Я стала рассматривать улицу. Погода была отвратительная, снег таял, песок смешался с ним и превратился в отвратительную грязь. Небо было серое, темно – серое. Фонари ещё горели, хотя это было не нужно, было и так светло. От всей этой серости меня подташнивало, и я отвернулась.

Коридор третьего этажа был выкрашен в персиковый цвет. В новых кабинетах стояли красивые коричневые двери, в старых – просто покрашенные в белый цвет. Как я узнала сегодня, ремонтировать будут 307 (кабинет русского).

Прозвенел звонок, и мы с Лерой пошли в класс. Вторым уроком была математика. Ирина Васильевна объявила нам оценки. У меня была восьмёрка, у Громовой семь. Нам стали объяснять новую тему. У меня, как оказалось, закончилась тетрадь, поэтому Овечкина вырвала мне листик.

– На, от сердца отрываю…