Грань реального

– Мэй…

– Я любил тебя и всегда буду любить, пусть даже теперь не могу дать вовсе ничего. Но даже понимание того, что теперь ты в безопасности и проживешь долгую и счастливую жизнь, давало мне силы. Но когда я узнал…

Остановившись, парень сжал кулаки, словно вспомнив то, как переворачивался мир вокруг.

– Я понял, каким был глупцом, считая, что патриарх может думать о ком-то, кроме себя самого. Ведь новые владыки… Мы могли их зачать вместе с тобой, соблюдая те же ритуалы, могли, поверь! Я знаю, о чем говорю. Скажи мне честно, Дани, кого ты тогда больше любила?

– Как можно выбрать между отцом и братом?

– Ты не побоялась это сделать. Тогда, на турнире. И Найтир понял, что, дай только он волю, потеряет специально созданную им дочь. И что я не отступлю, если буду иметь хоть какие-то шансы.

– Зачем ты это говоришь? – на глазах Дани засверкали слезы, так похожие на звезды в бархатном небе.

– Чтобы ты поняла, что я не хочу тебе зла, – Мэй бережно взял руки сестры в свои. – Что у меня нет никаких корыстных интересов, но есть понимание того, что ты в этой кровавой бойне падешь первой. Потому что ты нужна Найтиру для одной-единственной цели, а все ненужное он предпочитает уничтожать. Как маму.

– Ты ведь жив!

– И это его новая ошибка.

– Скажи, Мэй, – Дани подняла глаза, всматриваясь в лицо брата. – А если бы это были наши общие дети, ты бы тоже желал им смерти?

Они стояли в мертвой тишине подводного сада, украшенного самыми разнообразными растениями из далеких уголков Астрали, и высокий светлокожий майд долго молчал, подбирая слова.

– Если бы Найтир позволил этому случиться, я бы продолжил жить среди майдов в уверенности, что мир таков, как он нам описал. И, наверное, все было бы прозрачнее и светлее. Я бы пошел тем же путем, и разделил с тобой судьбу песчинки в его планах. А сейчас все иначе.

– И ты хочешь, чтобы я и мои дети стали твоими песчинками?

– Что в них от тебя, Дани? Ты просто носитель. Та половинка, что нам досталась от мамы, вытеснена из малышей омерзительными ритуалами. Ты носишь нескольких маленьких найтиров, более ничего. Ты чувствуешь что-то, кроме долга?

– Что?

– Например, любовь? Ты сама любишь своих детей? Мечтаешь стать матерью, смотреть, как они растут, учатся? Спешат обнять тебя?

Дани молчала.

– Ты даже не думала про это, правда? Потому, что Найтиру это не нужно. Твоя роль и твоя судьба скоро закончатся, сестренка.

– Хватит делать из меня предмет! – майда попыталась отобрать руки, но брат не отпустил, мягко и бережно ее удержав. – Чтоб ты знал, мне было очень хорошо с Найтиром!

Мэй лишь горько улыбнулся в ответ.

– Да, тут мне крыть больше нечем. В конце концов, раз уж ты для него создана, то должна быть совершенством во всем. Расскажи мне, как вы планируете будущее. Как решили назвать детей, кого больше он хочет? Мальчиков, девочек? Где вы с ними будете жить? Тысячи других вопросов о твоем будущем, на которые, конечно, ты знаешь ответы?

Задохнувшись, Дани пыталась вспомнить хотя бы что-то. Ничего.

– Мэй… Что это значит? Что ты имеешь в виду?

– Что ты не будешь растить этих детей. Выброшенная прочь, как… Как я. Растить детей, которые принесут кровь и погибель. Разве ты ждешь своих малышей, потому, что любишь их? Скажи, ведь с их стороны ты, мать и майда, чувствуешь лишь жажду и ненависть?

– Еще страх.

– Что?

– Эти дети, – Дани положила ладошку на живот, – очень боятся. Всего вокруг. И готовы уничтожить все, что несет страх. И прежде всего – друг друга. Что же мне делать, Мэй? Мне так страшно…

– Доверься мне, сестренка. Я смогу помочь. Поднимемся наверх, ты ведь знаешь, среди людей есть изменяющие. Они смогут усыпить этих детей и извлечь их из тебя. Это уже было в нашей истории, всего один раз, и положило начало новой эпохе, потому, что их сдуру оставили жить… Не будет этой злобы, желающей лишь разрушать. И мы с тобой больше не будем соответствовать планам Найтира, но его кровь позволит нам сплотить майдов. Показать, что люди достойны жить с нами наравне. Ведь они не нужны, как корм, не необходимы! Если бы мы могли с тобой спокойно подняться на сушу, и не на острова или пустынные побережья, а в залитые безопасным светом города! Ты бы увидела все то, что видел я, пробираясь, словно вор, по темным участкам улиц… Величественные храмы и дворцы, построенные обычными руками. Матерей, которые целуют своих детей перед сном, и влюбленных, с нетерпением ожидающих ночи. Огромные заполненные растениями пространства, струи воды, сбегающие со скал, чтобы вдребезги разбиться внизу и тут же собраться в широкую, стремящуюся к морю реку…

– Кровавые войны, – продолжила Дани, дрожа. – Убийцы и насильники там, куда не добрался свет. Безумные монахи, разрушающие храмы иной веры. Матери, продающие дочерей в публичные дома. Солдаты, вскрывающие глотки новорожденным сыновьям властителей, чтобы прервать их род. Что ты еще забыл рассказать?

– Миллионы животных, погибающих на бойне. У людей есть свой корм. Да, родная, мир полон двуличности. Но, все же, большинство людей не видят радости в том, чтобы заставлять других страдать. И мы могли бы жить на равных с ними. Нас отталкивает взаимный страх, но различий не так много, как кажется. Одно лишь. Наше мнимое превосходство. Ах, Дани, если бы я мог говорить так же красиво, ка Найтир! Но неужели ты не чувствуешь, что я не обманываю?

Конечно, она чувствовала. Их общая кровь позволяла ощутить эмоции друг друга. Правда, сама Дани наверняка была спутанным клубком – Найтир не раз говорил, что она с детьми неразделима, и даже он не может отделить, кто где.

Детьми. Его детьми. Которые встанут впереди, пойдут на изменяющих. Но не погибнут, вовремя шагнув в сторону. Хейль, Эленка… Погибнут они, те, кто получит приказ идти вперед во имя патриарха. Отдав ему сначала часть своей крови, чтобы придать сил.

Дани кольнула очередная волна ненависти и злобы. Как же она могла думать, что они обращены к людям? Дети их никогда не видели и не знали.

Они ненавидят ее.

– Что я должна делать? – практически беззвучно спросила майда, и брат крепко, словно во сне, прижал ее к себе.

– Подожди еще сутки. Я отправлюсь наверх и найду, кто нам поможет. Я видел человека, который немного говорит на нашем языке. Или, в конце концов, всегда можно объясниться жестами. Я знаю, где живут маги…

– Нет, – Дани испуганно вцепилась в чешую брата. – Ты не понимаешь. Это может начаться в любой момент. И начнется, если Найтир что-то почует!

– Да, ты права, – закусил губу Мэй.

Отец, конечно, почует. Дани не умеет ничего скрывать. Бедная сестренка…

– Хорошо, двигаемся вместе. Сейчас. Ты в состоянии добраться до Альдрии?

– Да, конечно! Это недалеко.

– Тогда быстрее. Времени до рассвета мало.

И с этим утверждением Дани была полностью согласна.

Альдрия встретила их тишиной, не менее промозглой, чем туман над побережьем. Майды выбрались на берег, и девушка ощутила, как ее колотит крупная дрожь.

– Тебе холодно? – заметил ее состояние Меатин.

– Нет. Страшно.

– Не бойся, – улыбнулся брат, делая первые шаги. – Я знаю, к кому обратиться, и чую его неподалеку.

– Так же, как патриархи чувствуют искры наших жизней?

– Немного лучше. Тот же Найтир ощущает сознания живых майдов, находящихся в водной стихии. А я чувствую еще расстояние и направление, если интересуюсь возможной добычей. У тебя разве не так?