Между ветром и песком

– Могу. Но не хочу. Ты – чужачка, пленница, ты никогда не была в городе и не понимаешь, что происходит.

– А язык знаю? – саркастически уточнила Аори.

– Придумай что-нибудь про беглого разбойника в вашем селении. Про непрошеного папочку, которому хочешь отомстить за мамочку… Или передумала? Проводить тебя в Арканиум?

Цепочка раскачивалась от их шагов, ошейник натирал обожженную кожу. Аори поддела его пальцем и ощупала гладкую пластину замка. Изменением можно открыть на раз-два, а что может сделать обычная пленница?

– Поклянись, что все, что ты делаешь, спланировали на Мишруми, – проникновенно попросила изменяющая.

– Есть и другие планы, но у этого шансы получше, – уклонилась от прямого ответа Амина.

– Тогда даже не надейся.

В безмятежную тишину вокруг вплетался лишь легкий посвист ветра, да еще редкий шорох песчинок, сдутых с гребней дюн. Ноги вязли в песке по щиколотку, и каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего. Солнце продавливало облачную сетку и шарашило по голове молотом из мокрой ваты, сухой воздух терзал легкие, и попытка отдышаться через рот обернулась приступом кашля.

Бросив косой взгляд на “пленницу”, Амина вздохнула и подняла край ее куфии, бесполезно болтавшейся в вырезе расстегнутой фарки.

– Вот так, – она показала, как обернуть ткань вокруг головы и закрепить конец. – Сохраняй дыхание. Пить хочешь?

– Издеваешься?

– Торговая тропа в Таэлит начинается за следующей дюной.

Отцепив с пояса небольшую фляжку, Амина протянула ее спутнице. Недоверчиво на нее посмотрев, Аори забрала посудину, одним движением открутила крышку и выхлебала содержимое в три глотка.

– Демоны! – она скривилась от горького послевкусия и, прищурившись, заглянула одним глазом в горлышко. – Это такая тут вода?!

– Нет, – усмехнулась Амина. – А я тебе воду и не предлагала.

– Сучка.

– Хорошая благодарность за защиту от болезней на ближайшую луну.

– Зачем?

– А ты хочешь от мушиного укуса назавтра загнуться? Или от несварения? От кровотечения, от воспаления?

– От какого такого…

Она даже не заметила движения Амины. Только услышала короткий свист воздуха, взрезанного бритвенно острым лезвием, и ощутила легкое прикосновение. Аори недоуменно опустила взгляд, и, наконец, боль догнала остальные чувства.

– Ты с ума сошла?! – заорала она, пытаясь зажать ладонями длинный порез, рассекший рубашку и кожу на животе. – Что ты делаешь!

Кровь просачивалась между пальцев и алыми бусинками скатывалась по плотной ткани шаровар.

– Тихо, тихо, – Амина бесстрастно вытерла кинжал о бедро и спрятала обратно в ножны на рукаве. – Убери руки.

Кровь моментально свернулась, закупоривая рану. Теперь порез выглядел так, словно прошло уже три-четыре дня. Изменяющая бесцеремонно сорвала с Аори фарку и, вытащив из сумки тряпочный сверток, плотно перемотала талию прямо поверх рубашки.

– Вот теперь ты похожа на ту, что попала в плен, – зло улыбнулась Амина. – Слабая и беспомощная.

В глазах изменяющей ожило темное пламя, невидимое обычному человеку. Никому не угадать, что видно сквозь эту пелену, и на что пойдет его обладатель, чтобы увидеть мир таким, каким желает.

– Как мне это поможет? Или ты делаешь все, чтобы у меня ничего не получилось?

Стараясь не сгибаться, Аори дотянулась до фарки и, морщась, кое-как ее натянула. Каждый вдох давался с трудом, судорожный и неглубокий, боль сдавливала грудь, а на ткани бинтов понемногу проступало бурое пятно.

– Разве для этого надо что-то делать? Раненую не тронут лишний раз, чтобы сохранила товарный вид для торгов. И стеречь не будут чересчур, так что сможешь сбежать.

– Куда сбежать?

– Куда бегут все, кто хочет стать свободным. На Священный путь.

– И как я должна это сделать? – Аори едва сдерживалась, чтобы не захныкать от беспомощности.

Во что она ввязалась?! Да она сумасшедшая, эта изменяющая с седой прядью!

– Догадаешься. Придумаешь, сообразишь, выкрутишься… Ну, или…

Амина выразительным жестом дотронулась до мочки уха.

– Тебе придется меня убить, чтобы отговорить.

– Это не так уж сложно устроить, особенно теперь, – улыбнулась Амина. – За три-четыре минуты я поиграю с тобой, как захочу. Да и потом…

– Потом я дождусь тебя на Грани, – Аори посмотрела на нее странно спокойным взглядом. – И там уже ты ничего не сможешь сделать.

Смуглая изменяющая медленно провела по губам кончиками пальцев и посмотрела на них, будто ожидала увидеть какой-то след.

– Да, ты – дождешься.

Ближе к тропе у подножий дюн проступали вытертые, как речные голыши, скалистые гребни. На боку одного из них высоко подняла голову, греясь в рассеянном свете, крохотная, с палец величиной, темная ящерка. Время от времени по ее телу пробегала волна дрожи, и чешуйки топорщились одна за другой от носа до кончика скрученного загогулиной хвоста.

Облизнувшись, Амина принялась медленно, на полусогнутых ногах подбираться к беспечной рептилии. И, когда между вытянутой рукой и хвостом оставалось не более метра, цепочка натянулась и звякнула. Ящерка моментально всосалась в трещину на скале, а Амина выпрямилась и недовольно обернулась.

– Что встала?

– Мы сюда ящериц ловить пришли?

– Ты не представляешь, насколько они вкусные! – Амина досадливо махнула на нее рукой. – Если прожарить на медленном огне прямо с косточками… Эх!

Аори мрачно посмотрела на нее исподлобья. То ли снадобье подействовало, то ли изменение, но тянущая боль в боку притихла, позволив думать о чем-то еще.

– Как моют руки в пустыне?

– Песком. В пустыне нет ничего, кроме песка. Мы пили бы его, если бы могли.

Присев на корточки, Аори набрала полные пригоршни обжигающе горячих крупинок. Корка крови и впрямь легко отстала от пальцев; жаль, что с рубашкой так не получится.