Путешествие на ту сторону

– Почему вы не хотите ему помочь?

Я засмеялась, тут мы приехали. Израиль маленькая страна. И вот я зашла в гостиницу, за окном арабский район, зной, пальмы и ничего, совершенно ничего не понятно. Совсем. Но хозяин апартаментов показал нам супермаркет. И я понимаю, что мне предстоит там купить еду. Мы зашли с Машей, а там надписи все на иврите. И если хлеб ты еще опознаешь, то молоко уже нет. Не говоря про шампунь. И тогда я заорала:

– Ху спикс инглиш о рашн?

И один мужик говорит: «Галя, давай!»

Продавщица отдела сыров оказалась из Украины. Так что шампунь и молоко мы купили. Заодно и сыр, раз уж дама работает в сырном. Скажу честно, я до сих пор не научилась покупать на иврите сыр, поэтому хожу за этим в русский магазин.

Я проснулась в шесть утра, привычно подумала: «Меня зовут Оля, мне сорок девять лет, и я в Израиле». И тут мне стало так страшно, что я написала тебе первое из череды истерических сообщений на Фейсбуке. Потом за мной заехал сопровождающий, которого я наняла еще из Москвы. Это стоило, но это того стоило, наверное. Мы познакомились, и он сказал:

– «Не давайте мне советов, лучше помогите материально» тут не работает. Материально никто не поможет, но хороший совет стоит денег.

И понеслось. Не ту страну назвали «страной советов». Нет, не ту. В Израиле десять человек в одну минуту тебе дадут пятьдесят абсолютно противоположных наставлений. Пытаться этого избежать бесполезно, нужно расслабиться и дышать глубже. Но это не самое страшное. Самое страшное настигло меня на третий день, когда меня, измученную и обалдевшую, знакомые взяли в компанию на пляж. Компания собиралась в чьем-то дворе, на машинах. Вдруг из окна высунулось крайне удивленное женское лицо:

– Ты??? Ты в Израиле??? Этого не может быть! Не может такого быть!

Меня, как видишь, узнали, я поинтересовалась, почему этого быть не может.

– Но здесь же так тяжело!

Хорошие ребята, два года в стране, мы потом подружились, и они очень активно мне помогали.

Так вот, любимое занятие прежних репатриантов рассказывать, что новым крышка. Примерно в таком стиле:

– Образование на нуле, медицина ужасная, работы нет, все дорого, выжить невозможно.

– Ты сколько тут живешь?

– Двадцать пять лет.

– Кем работаешь?

– Врачом.

– Квартиру купил?

Дом купил в хорошем месте, три машины на семью, но выжить невозможно. Очень плохо. Уезжайте обратно, пока не поздно.

Сказать, что слушать это ужасно, ничего не сказать. Это разрушительно для человека в состоянии «поменял все». Сначала после каждого такого диалога я рыдала, а потом поняла, что это такое общинное «добро пожаловать». Очень не хотелось бы лет через пять услышать из своего рта подобную песню.

Но о русской общине немного позже, потому что сначала на тебя обрушивается не Россия, а Восток. Настоящий Восток, как в кино. С шумом, гамом, мусором, экзотичной манерой одеваться и совершенно иной ментальностью. Тут мало кто извиняется, даже если наступит тебе на голову. Тут почти никто не уступит дорогу. Продавцы и официанты не улыбаются. Да и вообще люди улыбаются редко и своим. В иврите нет слова «вы», это многое объясняет. Например, катастрофическое для европейца нарушение дистанции. Тут все норовят тебя обмануть и что-то ненужное продать подороже. Тут никогда не приходят вовремя. Тут надо торговаться даже в официальном компьютерном магазине. Ладно, в магазине. В банке! Чтобы получить лучшие условия.

И говорить нужно с напором. Если тебе отказали, нужно еще раз настоятельно обратиться с повышением тона. Если отказали еще раз, спросить: «А все-таки?» Это уже не выглядит для меня странно. Только так. Уверенно и жестко. Людей, родившихся в Израиле, зовут сабры или цабарим. Знаешь, что такое цабар? Это плод кактуса – колючий снаружи и сладкий внутри. Можно долго спорить, что тут важнее. Внутри сладкий, но снаружи колючий? Снаружи колючий, зато внутри сладкий?

Пожалуй, если я приеду в Канаду и начну вести себя как в Израиле, меня никто категорически не поймет. А я через неделю поняла, что Ближний Восток – это не то, к чему можно привыкнуть, его можно только полюбить или возненавидеть. Поэтому я, через взлеты и падения, тренирую любовь. А теперь выбирай, о чем тебе рассказать в следующем письме? О природе? О бюрократии? О быте? О том, что чувствовала и чувствую после развода с Россией? Потому что это все-таки развод.

Огни большого города

Дорогая Ольга!

Давно я так не улыбался, потому что… Я не знаю, примешь ли ты гиюр, это твое личное решение, а вот стану ли я раввином, это очень интересный вопрос. Раввин – этот тот, кто живет слушанием и изучением Откровения и Слова Божия. Это и есть мое призвание. Я никогда не забуду мой переход израильской границы в аэропорту Бен-Гурион, когда мне задавали вопросы: «А что вы делаете в Израиле? А кто вы?» Я ответил: «Священник». Не то чтобы пограничники не знают, но делают вид: «Кто такой священник?» И тогда я сказал: «Священник – это определенный сорт раввина».

Думаю, я разрешил твой вопрос с раввином? Продолжим про твой переезд. Сразу же встал вопрос языка и обучения языку. Причем, языку, который не похож на твой прежний опыт. Когда ты его слышишь, еще возможны аналогии, но написанный на иврите текст ставит множество вопросов. Гласных в нем нет, предположить варианты прочтения трудно. Кстати, с этими трудностями сталкиваются и раввины, и священники, изучающие библейское Откровение. Только на другом уровне.

И самое серьезное заключается в том, что современный человек привык все делать сам. Своими силами и опытом. Сейчас у тебя совершенно другой период, период криков о помощи: «Ху спикс инглиш о рашн?» Я думаю, когда ты это не артикулируешь, ты все равно постоянно внутренне об этом кричишь. Это хороший опыт – отойти от всемогущества, понять, что твоя жизнь отныне строится на взаимоотношениях с людьми, на зависимости от них, если хочешь.

Теперь немного о той стране, в которой ты живешь и считаешь Востоком. Ну, какой же это Восток? Восток – это Иран, Ирак, Индия. А Израиль… Это Запад Востока. Или, скорее всего, Восток Запада.

Читая твое письмо, я задумался над очень интересным фактом, о котором раньше никогда не думал. Житель восточной Месопотамии Авраам однажды услышал Глас Божий: «Отправляю тебя в Землю Обетованную и дам тебе потомство». Так вот, до «западного Запада» Авраам не дошел. Остановился на Средиземном море. Возможно, что земля, на которой ты живешь, обращает нам всем вопрос, что есть пересечение двух миров? Заметь, с настоящим Востоком у иудеев всегда существовали проблемы. Какой же это Восток, если все праздники Израиля имеют под собой основания в виде освобождения от рабства, оков, повинностей? Подобного не существует ни в одной восточной культуре.

Ты пишешь, что тебя раздражает необходимость торговаться, но ведь можно поставить вопрос по-другому – все необходимо обсуждать. В том числе, и цену. Предположи, что истина, приемлемая для обеих сторон, распознается только в диалоге.

Да, что там греха таить, в Канаде на твои новые привычки посмотрят странно. В западноевропейском обществе мы привыкли видеть себя хозяевами мира, вести себя отстраненно и несколько «надменно». Посмотрят странно, но не все. Кто-то обрадуется даже твоей новой фамильярности, способности отстраниться от социальных предрассудков и общаться с разными людьми.

Вспомни, как мы меняли твой обратный билет из Канады? У тебя был билет в Москву, а надо было в Кишинев. Мы могли бы действовать по европейским правилам, не нажимать, не настаивать, держать дистанцию. Куда бы тогда прилетела, раскланявшись и шаркнув ножкой? Только усилием можно изменить ситуацию.

Твои трудности – это трудности любого человека, который больше никогда не возвратится из отпуска. Ты спрашиваешь, о чем написать в следующем письме, и предлагаешь темы, чтобы я выбрал. Не выбираю ни одну, но предлагаю свою. Ты выехала из России, но выехал ли российский менталитет из тебя? Как твои российские корни влияют на твой опыт в Израиле – позитивный и негативный? Опыт на твоей новой родине, которая оказалась одним из основных корней твоего дерева жизни.

Дорогой Эдуард!

Российский менталитет из меня не выедет никогда. Может, из моей дочери и выедет, а мне уже поздно. Мои предки жили в России века и много для нее сделали. Среди них были люди разных национальностей, разных профессий и вероисповеданий. Православные священники и раввины (кстати). Мой дед – родственник очень известного витебского раввина. Я прервала эту нить, но как же я это из себя выну и выброшу?

Куда и зачем? Да, в моей жизни случилась эта вынужденная личная и профессиональная драма, теперь приходится с ней жить и начинать с нуля. А вот влияет это не так сильно, как тебе кажется. Дело в том, что умом я понимаю – не мне лезть в этот монастырь со своим уставом. Учусь. В том числе и новым законам общения. Иногда не справляюсь, иногда горько плачу. Постоянно пребываю в депрессии и страхе, но все равно учусь. Дела на нашей родине таковы, что лучше нам обоим находиться подальше. Ты и сам это знаешь. Значит, надо иметь мужество и совесть быть благодарной той стране, которая дала мне гражданство через час пребывания на этой земле. Дала только потому, что семьдесят лет назад были зверски замучены шесть миллионов евреев. Гитлер считал «четвертинок» евреями, поэтому Израиль нас берет к себе. Вот мою дочь пока не берет – три года ей предстоит жить по визе и только потом подавать просьбу о присвоении гражданства. Это для меня новый опыт – гордиться своим паспортом. Тем не менее, я горжусь.

Что больше всего убивает? Видишь ли, на Тель-Авив у меня нет и никогда не будет денег. Там очень дорого жить. Но израильская провинция… Она провинциальна. Мне меньше всего хотелось бы, чтобы это прочли как осуждение. Повторю, не мне учить страну, которая меня приютила, учит бесплатно языку и дает пособие. Но я не могу не видеть некоторых вещей, которые как… Как песня на завалинке под гармошку.

Например, объявление по радио в ульпане:

– Внимание! Внимание! Приехал магазин «Алла»! Приехал магазин «Алла»! Приобретайте товары в магазине «Алла»!

Что такое магазин «Алла»? Это открытый багажник автомобиля, где лежат стопочками какие-то немыслимые труселя в комплекте с немыслимыми банками. В такие моменты я чувствую себя комсомолкой Лопаткиной, которая после окончания института была распределена в колхоз на должность агронома. Ирония судьбы в том, что должность агронома мне не светит ни в коем случае. В Израиле я человек в возрасте, без языка и без профессии. Если я буду хорошо учиться, меня могут взять продавцом. Если плохо, уборщицей. Меня это почему-то не пугает. Наверное, потому, что я давно мечтала о дауншифтинге.

Ой, а дамы во всяких официальных конторах. Надменные, суровые, которые смотрят на тебя, как на внезапно возникшего на их пути таракана… Спасибо, что не давят каблуком. Хотя иногда и давят. Ты скажешь, что в России на таких местах тоже сидят женщины неопределенного возраста, пугающей внешности и неизбывного хамства? Да, но российских я могу поставить на место на доступном им языке.

Давай о хорошем, ладно?

Израиль очень красивая страна. Совершенно разная на такой маленькой территории. Какое тут синее и глубокое море, которое сливается с синим и глубоким небом. Как все безудержно цветет невиданными цветами. Цветет все подряд – деревья, кусты, лианы. Какая тут черная, душистая, южная ночь, чей покой нарушается только цикадами и летучими мышами.

В сельском хозяйстве Израиля занято четыре процента населения, но видел бы ты это сельское хозяйство, которое полностью обеспечивает потребности страны и еще много кого кормит, включая Россию. Ты подумай, Израиль экспортирует в Россию картошку и морковь. Стыдобища. А коровы дают больше молока, чем голландские, их доит компьютер и каждый день они принимают теплый душ. Вот этот вид сверху на долину реки Иордан, где финиковые пальмы сменяют банановые плантации, где зеленеют поля и шумят мандариновые рощи… Каждый кустик помидоров здесь поливается из отдельной трубочки. Воды нет, это сухая земля пустыни, но как ее преобразил человек! Знаешь ли ты, что большинство передовых технологий изобретено в Израиле? А где предпочитают размещать свои наукоемкие филиалы самые известные фирмы электроники? Знаешь ли ты, что несколько месяцев назад в Израиле нашли прививку от рака и сейчас она проходит испытания?

Моего труда в этом нет, но я… Я пробую на вкус новые слова «Ольга Бакушинская израильтянка» и… горжусь этим.

А чем я не горжусь, даже, наоборот – я в ужасе… Об этом в следующем письме.

Дорогая Оля!

Когда я задал тебе вопрос о твоем менталитете, я тебя немного провоцировал. Это нормально, что российские корни останутся при тебе – дерево пускает корни, потом появляются листья. Это был вопрос, скорее, не о российском, а советском менталитете, который присутствует у всех жителей Российской Федерации. В большей или меньшей степени. Недавно в социальной сети ты спросила, чем же советский проект всех так прельстил, что многие не собираются от него отказываться? С моей точки зрения он предлагает человеку очень простую схему жизни, выраженную сыном жабы из «Дюймовочки»: «Поели – теперь можно и поспать. Поспали – теперь можно и поесть». Никакой инициативы, никакого творчества, никакого созидания и ответственности. Даже любить в этой системе координат невозможно. Только манипулировать.