Путешествие на ту сторону

Нас всех потрясло, когда недавно покушались на жизнь канадского премьер-министра, потому что он ходил без охраны. Теперь приставили. Никто раньше об этом не думал, и, главное, никто не собирался стрелять. Это в менталитете.

Когда президент Российской Федерации едет по Рублево-успенскому шоссе, его перекрывают на три часа. И это тоже в менталитете.

Если же у тебя нет такого воспитания, не нужно себя чувствовать отбросом или испытывать комплекс вины, нужно просто постоянно отдавать себе отчет в своих корнях. Драма современного российского общества, что образования и воспитания практически нет, зато есть убеждение, что люди – это вещи.

И последний вопрос, на который я хочу обратить внимание, «кто на ком» приехал. На дедушке или на бабушке. Да без разницы, как ты получила идентичность. Если ты ее получила, задайся вопросом, как ты исполняешь свое призвание. Где ты находишься вместе со своей историей. Сложности могут помочь тебе в этом. В конце концов, Моисей тоже был воспитан при дворе египетского фараона. Кровь и религия призваны контактировать и дискутировать с другой кровью и религией. Только диалог надо строить правильно.

Дорогой Эдуард!

У нас такое удивительное разделение в письмах. Ты говоришь о высоком, я о бытовом. Впрочем, быт, когда ты начинаешь его учить, как младенец, становится вопросом философии в некотором роде.

Знаешь, когда становится легче? Когда ты начинаешь различать лица. Потому что сначала не различаешь. Люди вокруг кажутся тебе одной враждебной массой. И буквы. Я не могу тебе описать ужас, когда странные восточные буквы окружили меня со всех сторон, как противотанковые ежи – в Израиле почти ничего не дублируется на английском, даже надписи на этикетках продуктов.

Все внутри меня визжало, что я никогда не смогу их различать – они же одинаковые. Сейчас мне кажутся одинаковыми слова, но я знаю, что это проходит, потому что буквы встали на свое место и даже показались красивыми и правильными.

Мне поначалу многие говорили, что язык легкий. Устный, по крайней мере. Ага. Очень. Я плохо понимаю, как некоторые мои соученики еще и работают. Наверное, шибко здоровые. Я не только ничего не успеваю, у меня мечта – спать сутки. И чтобы мне не приснился иврит.

Я уже могу предсказать, что через некоторое время я буду как-то коряво говорить, но говорить на языке интеллигентного человека я не буду никогда. Потому что это не европейский язык и их, по сути, два. Один для быта, а другой для Танаха, например. Это все несколько сужает круг общения, и без того узкий, но на отвлеченные философские темы русские тут говорят с русскими. Хорошо еще, что нас много и многие из нас в России были вполне себе на уровне. Книжки читали, образование имели. Мы сбиваемся вместе, конечно. Старшее поколение. Те, кому лет меньше и память получше, вполне себе интегрируются, если хотят. А кто не интегрируется, отправляются в Америку или Канаду. Очень, кстати, распространенный маршрут. В Америке и Канаде стреляют поменьше, жизнь почище и подешевле. Люди вежливые.

А если один раз себя оторвал, второй раз уже нет проблем.

Эмигранты люди без родины. Спроси меня, патриот ли я Израиля? Вполне. Родина ли это моя? Ну, в каком-то смысле.

В девятом часу Иисус громко закричал: «Боже, Боже, почему Ты меня оставил?»

Я могу это прочесть даже на арамейском. На это уже хватает.

Но родины нет. На свое «Лама» (почему) Иисус в тот момент ответа не получил, но я вполне могу дать ответ на свой вопрос: «Каха (потому)».

Я чувствую себя песчинкой в океане, листочком на дереве, перышком на ветру. У моих соучеников такие разные судьбы. Кто-то приехал прямо с войны, из Луганска и Горловки. Кто-то из Беларуси, кто-то из глубинки. Люди хорошие, но всех нас вырвало по разным причинам и унесло, теперь будем скитаться. Даже могу представить, как заработаю много денег, хоть и не знаю как. Построю дом, разобью сад с гранатами и мандаринами… Почему с гранатами и мандаринами? Они красивые очень, Эдуард. Мандарин весь обсыпан оранжевыми солнышками на темно-зеленой листве. Смотришь на него и улыбаешься. Ты видел гранат? У него ствол тонкий, ветки тонкие, листья маленькие и сухие, а на ветках висят большие красные бомбы. До слез такое дерево.

Так вот, я построю дом, разобью сад, но всегда, всегда буду помнить, как хрупки эти стены, потому что мои стены уже однажды разрушились вмиг. Я буду помнить, как занавески, кровать, лампа, картины на стенах покинули меня и я преклонила голову для беспокойного сна на чужбине.

Ты монах, тебя, возможно, так воспитывали, но тебе никогда не приходит в голову, что у тебя тоже родины нет? Ты ляжешь в чужую землю и чужие люди буду ухаживать за твоей могилой? Да и не это самое важное. Ты как смотришь на страны, в которых ты жил? Нравится или не нравится? Хорошо или не хорошо? Но мы русские, а Россия нас выставила за дверь. Так или иначе. Нет нам там места с нашими мыслями и чувствами.

И нигде нет. Вот тебя очень любят в Квебеке. Но тебе не кажется, что смотрят немного так: «Надо же, из дикой страны, а такой умный парень. Вилкой и ножом умеет пользоваться»? Я знаю, так же теперь смотрят на меня.

Дорогая Ольга!

Ты пишешь, что я все время говорю о высоком. Да нет, я и о бытовом очень часто, просто я не инструкции для стиральной машины пишу: как запустить, куда сыпать порошок…

Очень важную фразу ты сказала, что становится легче, когда начинаешь лица различать. В этот момент другой становится для тебя не вещью, а человеком со своим лицом. Различение лиц не непреложный факт, нужно время. Вспомни, когда ты приехала в Канаду первый раз, наши африканские братья были для тебя на одно лицо – черненькие, круглолицые, без разницы. Самое удивительное, что для азиатов и африканцев мы тоже сначала на одно лицо – беленькие и овальные. Хотя нет, не белые, скорее розовые, как поросята, хотя они об этом не говорят. Только со временем для них проступают наши особенные черты. Проблема не в людях, а в том, какими средствами они сформировали и поддерживают красоту человечности. Добротой или ботоксом.

Тебе говорили, что иврит легкий? Ни один язык и ни один человек не является «легким». Мы все достаточно сложно устроены. Легко сказать: «Привет! Пойдем в кафе!» Чтобы выразить более сложные мысли, придется потрудиться и потратить время. С языком то же самое. Серьезные языки просто не могут быть простыми к освоению. Так что не мечтай о том, чтобы иврит тебе не снился. Пусть снится, и как можно больше.

Теперь о самом главном. Не надо думать, что эмигранты – люди без родины. Нина Берберова написала в одной из своих книг, что российские эмигранты были миссионерами истинного российского духа. Эмигранты очень часто сохраняют тот самый «цветочек аленький», когда почва в родном саду для него не подходит. У него всегда будет существовать некоторый разрыв между тем, чем питались его корни до этого, и чем питаются сейчас. Ситуация сложная, но дает возможность со старым опытом посмотреть на новую реальность.

Да, иногда «цветочек» пересаживают и ему очень хочется закричать: «Почему? Почему?»

Твои проблемы я очень хорошо понимаю, но если ты думаешь, что если я монах, то у меня и родины нет, я только посмеюсь. У меня есть родина и она одна. Нет, конечно, это Царствие Небесное… Но на этом свете моя родина Россия. Мои корни находятся в этой стране, в этой культуре, я о них не забываю, но и ужаса от того, что меня положат в чужую землю, у меня нет. Хорошо, будут ухаживать чужие люди. Спасибо им большое, если они вообще найдутся.

Ты вообще знаешь, что то место на кладбище, где хоронят монахов нашего монастыря, оно не наше? Мы его арендуем: иногда на семьдесят, иногда на сто, иногда на сто пятьдесят лет. А потом мои кости могут переехать в другое место или в безымянную могилу. И только Господь будет знать, где меня искать во время Второго Пришествия.

Поэтому в ордене всегда так важно, как и в семье, продолжение рода. Чтобы были молодые монахи «за могилкой ухаживать».

Я ответил на твой щемящий вопрос? Тогда завершу свое письмо утверждением – нет ни одной идеальной страны. Но есть более или менее подходящие для жизни. По-разному подходящие, но тем не менее. Французы очень любезны, англичане верны в дружбе. Квебек сочетает в себе и ту, и другую ментальность. Мне нравится, чувствую себя хорошо. Я вообще, как ты заметила, не люблю себя чувствовать плохо.

Ты пишешь, что Россия выставила нас за дверь. Да. Выставила. Однако иногда лучше быть выставленным за дверь, не испытывая зла, чем остаться и участвовать в склоках. Не страдай, ты отправилась в путешествие. Возможно, кругосветное.

С некоторых пор Россия, которую ты любишь, – миф. Но это не значит, что ты не должна рассказывать о своей родине правду. О плохом и о хорошем.

Меня мама на днях по Скайпу спросила:

– Сколько этот ужас будет продолжаться? Будем ли мы когда-то жить хорошо?

Я отвечаю:

– Будем!

– Откуда ты знаешь?

– Божья Матерь Фатимская сказала, что Россия обратится. Однажды. Не сказала только, когда.

Конечно, говорить такое проще из Квебека, наблюдая российские события, которые я считаю ужасными, со стороны. Но это не перестает быть правдой – есть надежда, что однажды мы возьмемся за ум.

Дорогой Эдуард!

Скажу сразу, я не очень верю, что на нашем веку в России что-то изменится. Столько времени все бегало по кругу и вдруг сюрприз. Столько поколений образованных людей очаровывались очередной «оттепелью», «освобождением крестьян», «манифестом» и «перестройкой», что можно уже расслабиться и не калечить свою жизнь. То, что мы все калеки, я поняла только здесь. Народ вокруг разный, все сложно, что делать дальше – непонятно, но я вдруг осознала, что я стала добрее. Просто от того, что вышла наружу. Исчезло желание зарычать и всех покусать. Конечно, не все подвержены современной российской пропаганде, но даже у этих людей уходит столько сил на сопротивление, что они становятся озлобленными бесконечно. Попробуй скажи либералам и западникам, что им стоит совершенно по-западному перестать радоваться смерти сына «сатрапа режима», так тебя так отделают, как будто ты и есть тот самый сатрап.

Да, мне сейчас страшно, но страх – это человеческое чувство. А ненависть – нет.

И я очень хочу, чтобы еврейский национализм (он еще как есть) не получил поддержку большинства. Иначе опять придется куда-то бежать. Конечно, второй раз легче, но шарик маленький, не набегаешься.

Иной раз я не знаю, в чем смысл жизни на земле, кроме воспитания, да только не понимаю, зачем воспитывать так жестоко. Я обязательно спрошу у Бога, если свидимся. Скажу: «Знаешь, уже пора поговорить серьезно». И так требовательно дерну его за бороду. Шучу.

У нас зима. Ты знаешь, что такое зима в Израиле? Сейчас все подробно расскажу. Это как лето в Москве. То есть градусов чуть меньше двадцати. На улице тепло, дома ужасно холодно. Обогреваться необходимо, но означает огромные счета за электричество. Если не обогреваться, ноги к каменному полу примерзают. Хотя, если ветра и дождя нет, то еще ничего.

Но однажды внезапно наступает «тьма, пришедшая со Средиземного моря». Шторм такой, что ломает пальмы. В России редко бывает такой ветер и то недолго, а здесь несколько дней. А дождь наступает внезапно, но в виде тропического ливня. Зонта хватает на одну прогулку – его просто ломает. Белье не сохнет, и полное ощущение, что ты сейчас заплесневеешь прямо на ходу.

Зима в Израиле похожа на разжатую вдруг горсть, из которой посыпалось и посыпалось. Перелетные птицы стаями, цветы, трава и всякие милые глупости, которые прятались от жары. От белого зноя под синим небом, который здесь стоит большую часть года. В сущности, даже поливаемое ведет себя экономно. Кроме бугенвиллеи. Этой все равно. Она вам будет цвести водопадами хоть на адской сковородке. А сейчас у всех ветки новые с листиками, и еще не предел. Луна висит в небе ровной половинкой и это значит, что месяц кислев еще не дошел до середины. В середине иудейского месяца будет полная луна. Мне рассказали. Ну и грибы. Весь Израиль сходил по грибы и многие потом сходили к доктору на носилках. Но израильская медицина их спасла.

В феврале обещают поля цветов. Говорят, это очень красиво – поля цветов, но я пока не видела.

Зато вчера видела на кухне таракана. Впечатляет. Местные тараканы размером с мышь.

Конечно, все это ерунда, но пока привыкнешь к новой жизни, весь измучаешься ее непохожестью на твой предыдущий опыт.

Что ж, это называется «будьте как дети». И вот, я ребенок, который познает мир.