Шкура

Погладив обиженного мальчонку по слипшимся белесым волосам, Панкрат задал вопрос притихшей ораве:

– Ну что, ребятишки, поедете ко мне в гости?

– Да-а! – радостно ответили трое сорванцов, вскочив на ноги.

– А куда? – старшая девочка Лида все также настороженно смотрела на незнакомого дядьку.

– В село Яшкино. – С улыбкой ответил Панкрат.

– Зыть? – спросил пятилетний Ваня, который не выговаривал несколько букв.

Панкрат внимательно посмотрел на него и ласково ответил:

– Жить.

– А там есть калтоска? – Ваня подошел ближе.

– Есть.

– А самогонка?

– А тебе зачем? – усмехнулся Панкрат.

– Папка осень любит пить, – Ваня встал рядом с добрым дядей и взял его за руку.

– А молоко ты любишь?

– Осень.

– Молока хоть залейся. Всем хватит. Дуня! – Панкрат вместе с Ваней вышли из комнаты. – Дуня! Собирай детей!

Услышав зов Панкрата, Дуня влетела в дом, как ураган.

– Куда это? – прикинулась дурочкой, будто не понимает.

– К нам поедем. Собирайся. Бери что есть. Только рванье не прихватывай. В моем доме две хозяйки, пошьют рубашек ребятишкам, навяжут носков. Ты вязать-то умеешь?

– Да некогда вязать. У меня ж во, – Дуня кивнула на детей, высунувших головы от любопытства.

– Разберемся. Дед Панас жив еще? Помню, у него телега была. Конь ретивый… Мать в порядок приведи. Что она там в лохмотьях лежит. Переодень. Платок смени.

– Я сейчас сбегаю. Только… поместимся ли? Она ж лежачая. Ее бы… в больницу определить. – Не хотелось Дуне, чтобы Панкрат брал с собой старушку. А вдруг она лишнего нагородит?

– Домой приедем, там видно будет. Я пока до магазина дойду, а ты тут скарб собирай. Мам! Я скоро! – опустив глаза на мальчонку, Панкрат предложил ему пойти с ним за покупками.

– Конфету купис? – поинтересовался Ваня.

– Сначала хлеба, – Панкрат повел ребенка на улицу.

Дуня засуетилась, забегала по хате, ища одежду для детей. Открыв старый, обшарпанный сундук, она выпотрошила его. Расшвыряла вековые свекровкины платья по полу, рассмотрев каждое. Нашла одно, целехонькое, молью не поеденное. От платья шел затхлый запашок. Встряхнув его, Дуня откинула одеяла.

– Что надо? – недавно Глафира шептала, а сейчас ее тон был несколько резок.

– Переодевать тебя буду, – Дуня просунула руки под мышки старушки.

– Без тебя справлюсь, – ударив сноху по рукам, старушка внезапно села.

– Вот чувырла, а! – воскликнула Дуня. – Я ж говорила Егору, что ты припадочная!

– Захлопнись, – рявкнула на нее свекровь, расстегивая пуговки на стареньком халате. – Если Панкрату скажешь, то я тоже молчать не буду. Останешься со своими хвостами без хаты и пропитания.

– Фу! – не найдя слов для достойного ответа, Дуня развернулась и ушла в другую комнату, выбирать в куче тряпья, сваленного на кровати, что-то поприличнее для детей.

Через полчаса вернулись Панкрат и Ваня. Мальчик держал в руке кусок рафинада и с огромным удовольствием облизывал его. Дети мгновенно обступили брата, заметив у него сладость.

– Дай!

– Дай!

– Дай!

Заголосили хором, протягивая руки.

– Каждому принесли, – Панкрат перевел внимание детей на себя. Вынул из кармана горсть белых кубиков и начал раздавать по одному. – Держи.

– Тебе.

– И тебе.

– Бери.

Дядька угощал голодных сорванцов, а те, в свою очередь, выхватывали сахар и разбегались в разные стороны, чтобы братья и сестры не отобрали.

– Богато живете, Панкрат Федосеевич! – выглянула Дуняша в окно.

– Спасибо, не жалуемся. – ответил мужик, глядя на спрятавшихся в укромные места детей. – Ну что, все собрала?

– Да-а-а, – протянула Дуня, покусывая губы. – Брать-то нечего. Только сжечь осталось.

– Дуня, – Панкрат подошел к окошку, – я тут Иваныча встретил…

– Пьянчужку местного? Тю-у-у, – замахала руками женщина перед своим лицом, словно разгоняет мошек. – Вы его больше слушайте. Он Вам такого напоет, что уши в трубочку свернутся.

– Скажи честно, Дуня, как на духу…

Женщина выставила грудь, будто собралась защищаться. Сомкнула губы, спрятав улыбку, и приготовилась отмазываться от каверзных вопросов.

– Батька мой пил?