Настанет век пырларла. Книга 1. Верьте легендам, или Два одинаковых брата

Он вытянул руку со свежими царапинами.

– Ой, ее нужно перевязать! – воскликнула Ги-Мла, закончившая с прической.

– Нет времени, идем! – Ки-Клат схватил сестру за руку и потащил к выходу.

Митверхал клана Кигилов, Ки-Киял, начинал терять терпение. Еще не старый мужчина, он бы находился в расцвете сил, если бы жизнь не согнула его и не выбелила виски раньше времени. А необходимость постоянно оправдываться и искать лазейки, чтобы хоть как-то заботиться о соплеменниках, сделала взгляд бегающим и настороженным. Они с супругой сидели в открытой повозке, ожидая племянников. Повод для выезда был более чем безрадостный. Уже три дня весь город только и говорил, что об убийстве жены Митверхала клана Шикиэртов – Шираиши, а сегодня ее провожали в последний путь. Опоздание на церемонию – вопиющее неуважение, а Кигилам любая оплошность могла дорого обойтись.

– А ну бегом! – закричал Ки-Киял, увидев выходящих юношу и девушку, – Ки-Маск, трогай!

Провинившаяся парочка на ходу запрыгнула в повозку.

– Вы представляете, что творится на улицах?! А то мало Кигилам тычков! – напустился на племянников Митверхал, и без того вечно издерганный.

– Простите, дядя, это все из-за нашего синакотика, – вступилась за брата Ги-Мла.

– Да, он…

– Может, мне и Преемником сделать вашего Мурца? Что за детский лепет? И на этого мальчишку я должен оставить клан! Хорош будущий Митверхал!

Ги-Мла замолчала, Ки-Клат с виноватым видом приглаживал шевелюру, в которой причудливым образом сочетались светлые, темные и медные пряди, что вкупе с зелеными глазами было главным признаком чистокровных Кигилов, или трехцветок, как презрительно именовали их остальные. Каждый из пяти кланов мог похвастать присущим лишь ему цветом волос: черноволосые Ар-Раары, платиновые Челанги, серебристо-русые Пахтыхтамайи, каштановые Шикиэрты. Лишь кигильские шевелюры пестрели разными оттенками, все «внеклановые» полукровки и незаконнорожденные считались Кигилами, и чистых трехцветных осталось не так уж много.

Ки-Киял продолжил распекать нерадивую молодежь, но повозка дернулась, внезапно остановившись. Они едва проехали треть пути.

– Храмовая улица забита, господин, – крикнул кучер, – никак не проехать.

– Что я говорил! – упрекнул племянников Ки-Киял, – давайте, шевелитесь. Охрана!

Двое крепких Кигилов мигом спрыгнули с запяток и двинулись вперед, расчищая путь для господ. Впрочем, большинство и так расступалось, узнавая Митверхала. Ги-Мла взяла брата за руку, не потеряться бы в пока еще малознакомом городе. Все толкались и кричали, спеша попасть в центр города, к Храму Великого Скайларла, где вот-вот должна была начаться прощальная церемония.

Вопреки ожиданиям, до храмовой площади Кигилы добрались быстро, но пересечь людское море оказалось непросто, пришлось активно поработать локтями. Наконец показался пышно украшенный цветами каменный постамент – большой обтесанный валун, на котором стоял гроб с телом Шираиши. Мимо него непрерывным потоком шли люди всех возрастов и сословий, чтобы взглянуть в последний раз на обожаемую госпожу Шир, которая посвятила жизнь заботе о них. Многие плакали, с некоторыми случалась настоящая истерика, их уводили под руки. Возле гроба собралась вся знать Мааданда, в молчании дожидаясь начала церемонии.

Не без труда преодолев последние метры, Ки-Киял и его спутники наконец добрались до места. Они прибыли вовремя, но все же услышали несколько едких замечаний. Извинившись и не обращая внимания на косые взгляды, они протиснулись к стоявшим у гроба родным Шираиши. Овдовевший Митверхал Шикиэртов – Шикиеш слушал соболезнования и кивал, но было видно, что мысли его далеко. Он держал за руку младшего сына – восьмилетнего Шунске, который украдкой вытирал слезы о рукав отца. Старший сын, Шэдэшен, держался более стойко и поблагодарил Кигилов.

Траурный марш возвестил о начале погребальной церемонии. Двери Храма Великого Скайларла открылись, и показалась процессия жрецов всех уровней, похожая на большое серебряное полотно с разноцветными вкраплениями – отметками уровня. Возглавлял шествие Светлый Верхал Ксайлан, глава клана Пахтыхтамайев, правящего клана Мааданда. Сверкающие серебряные одежды Верхала слепили глаза, длинные седые пряди развевались, а походка была необычайно легка для человека его возраста. Площадь замерла. Ксайлан взошел на трибуну, поднял руку в приветственном жесте и начал траурную речь.

– Приветствую, народы Мааданда! Сегодня мы провожаем в последний путь Матерь Клана Шикиэртов, нашу любимую Шираишу. Ее безвременная кончина потрясла не только светлую столицу Маад, но все города и селения государства. Нам будет тяжело без ее заботливых рук и доброго сердца, но дело Шираиши, я уверен, будет продолжено. Правильно ли я сказал, Шикиэрты?

Представители Шикиэртов вздрогнули, кивнули и поклонились. Ксайлан же, переведя дыхание, продолжал:

– Сегодня душа Матери Клана должна занять свое место в ином мире. Увы, нам не дано знать, куда она отправится. Будет она блаженствовать в Царстве Великого Скайларла или будет низвергнута в Бездну Подземного Пырларла? Как и все жители Мааданда, я верю, что Шираиша заслуживает самого лучшего. Поэтому отправляюсь к Великому Скайларлу, дабы просить принять ее в небесное царство. Читайте молитвы, пока я не вернусь, и Великий Скайларл услышит вас! Каждого из вас!

С этими словами Ксайлан воздел руки к небу, мягко оттолкнулся от трибуны и взмыл вверх.

«Магия» – священный трепет охватил толпу. В век, когда все, кроме Пахтыхтамайев, утратили свои магические умения, многие приходили исключительно взглянуть своими глазами, как магия возносит Ксайлана над землей. Он был единственным на планете, кому была дарована способность летать – с тех пор как вместе с тотемом Кигилов – гигантскими орлами-клюковастами были уничтожены все летающие птицы, а небесные кони – скайларлы приобрели божественную сущность и переселились на небо. Сам Великий наделил Пахтыхтамайев этим даром.

– Папочка, а мы тоже полетим? – младшая дочка Митверхала Челангов, Ченгала, трехлетняя Вэли, потянула отца за руку.

– Нет, милая, – отец взял ее на руки, – летать может только Светлый Верхал.

– Я тоже хочу, – обиженно надула губки девочка, и, подняв голову, стала смотреть, как Ксайлан поднимается все выше и выше.

Вот он проплыл мимо статуи рвущегося в небо Великого Скайларла на крыше Храма, полетел быстрее, достиг пышного белого облака и скрылся в нем. Жрецы запели хвалебную песнь Великому Скайларлу, и постепенно ее подхватила вся площадь. Люди вдохновенно пели, желая, чтобы песнь очистила их от грехов, как обещал Ксайлан.

Глядя на поющую толпу с трибуны, что была всего на пару ступеней ниже площадки Светлого Верхала, Митверхал Ар-Рааров Пихомор, главный воин Мааданда, с седыми прядями в черных волосах, но еще полный сил, наклонил голову в сторону стоящего рядом Бакара, его сына и Преемника. Сборище, судя по виду, успело утомить рослого и могучего молодого мужчину.

– Посмотри на этот сброд, сын. Им можно внушить любую чушь, главное ее должным образом приправить.

– Да, отец, – похоже, Бакар и не слышал его.

Он был занят рассматриванием дочерей Челангов, которые в свою очередь, поглядывали на него и перешептывались между собой. Митверхал заметил это.

– Нравятся?

– Старшая вроде ничего, – на вопрос о девушках Бакар отреагировал живее.

Хвалебная песнь близилась к окончанию, когда Ксайлан вынырнул из облака и опустился на свое место. Он оглядел площадь просветленным взглядом, и поднял руки:

– Возрадуйтесь, дети мои! Великий Скайларл принял Шираишу! Она стала Небесной!

Напряженные лица Шикиэртов озарила улыбка. Шикиеш обнял сыновей и заплакал.

Толпа взорвалась овациями и восторженным ревом:

– Слава Великому Скайларлу! Слава Светлому Верхалу! Мир небесной Шираише!

Подождав, пока восторги поутихнут, Ксайлан снова заговорил.

– Итак, дети мои, теперь мы знаем, что Шираишу ждет вечное блаженство, и боль утраты не так сильна. Ее душа ушла в лучший мир. Вам осталось лишь позаботиться о ее бренном теле. Милость Великого Скайларла с вами! Помните, радость придет к вам лишь через радость Великого Скайларла. Он нуждается в ваших щедрых руках и верных сердцах!

Ченгал потрогал висящий на поясе толстый кошелек, стоящие рядом тоже невольно потянулись к поясам. Сегодня Скайларл обрадуется. А еще больше – Светлый Верхал.

Ксайлан спустился с трибуны и вернулся в Храм. Он не счел нужным дальше оставаться, его миссия была выполнена.

По правую сторону Храма началась сумятица – прибыли погребальные дроги. Люди в спешке расступались, давая дорогу упряжке из пяти пырларлов, огромных шестирогих вороных коней, которых простой народ боялся, как огня. Головным был Малыш – самый крупный и страшный представитель своего рода. Матери пугали им детей, рассказывая, что он потомок самого Подземного Пырларла. Правил упряжкой Бикир – второй сын Митверхала Ар-Рааров, близнец Бакара. Он старался не смотреть в толпу, а если приходилось – кривился от отвращения, железной рукой направляя упряжку и не упуская случая приложить бичом зазевавшегося обывателя. Его поразительная способность управляться с черными чудовищами вызывала у зрителей страх и восхищение одновременно. Все старались отступить как можно дальше, образовав широкий коридор.

Погребальные дроги остановились возле постамента, на них перенесли гроб. Похоронная процессия двинулась в сторону Последнего Пристанища, где тело Шираиши, как новоиспеченной Небесной, следовало предать огню, а прах поместить в Стену Предков Шикиэртов.

Войдя в Храм, Ксайлан раздраженно расстегнул плащ и кинул жрецам.

– Высушите это барахло, я весь промок в этом облаке! – он отбросил мокрые седые пряди со лба.

Его супруга Пайя, худая седовласая женщина с потускневшими от бесконечных слез глазами, попыталась обнять его.

– Ксай, дорогой, может, не нужно этого делать так часто? Их осталось так мало…

– Ты в своем уме, Пайя? – насчет своего-то ума Ксайлан никогда не сомневался, – ты не знаешь, как хрупок наш авторитет? Да Пихомор только и ждет любой оплошности, чтобы раскрыть пасть! Изображает друга, а сам мечтает ударить в спину!

– Успокойся, милый, тебе нужно отдохнуть, – Пайя взяла его руки в свои, но он оттолкнул ее, и она отступила на несколько шагов.