Стрекот муравья

Я не понял, о чем речь, и разозлился.

– Зачем он вам? Хотите прибрать к рукам чужую квартиру? – пробубнил я сквозь зубы. – Знаю я таких, как вы! Только и ждете момента, как бы кинуть очередного старика на деньги, – я активно тряс перед их носами указательным пальцем. – Вот еще! – развернул коляску и начал отъезжать.

– Бли-и-н, ты его спугнула, – донесся до меня голос девушки.

– Постойте! Мы обычные студентки, – выкрикнула ее подруга. – Хотите проводим вас до дома?

– Ага, с-час-с-с! – я поднажал и поехал быстрее. – А потом вы отравите меня? И наутро я окажусь в доме для престарелых?! – засмеялся. – Или того хлеще – на небесах? Катитесь ко всем чертям!

– Послушайте, а если мы вам заплатим? – нашлась блондинка.

Я остановился и задумался. Затем снова развернулся и подъехал к красавицам ближе.

– За автограф?.. Сколько?

– Двести рублей.

– Четыреста.

– Да мы же студентки! Книга, из которой мы о вас узнали, стоит почти столько же.

– Какая книга? – обалдел я.

– «Муравейник». Вы что, не в курсе? Сейчас вся Анапа ее читает, – протараторила одна из девушек с удивлением – так, будто все люди только и должны, что следить за книжными новинками.

– И не только Анапа, – добавила ее подруга. – Я слышала, что она даже в других странах на пике популярности.

– Допустим. Только я-то тут причем?

– Ну как же? Вы там… – начала объяснять блондинка, но брюнетка толкнула ее в бочину и перебила:

– …почти что главный герой!

– Да?! – у меня голова пошла кругом. – Девушки, вы точно не ошиблись? Хотя какая разница. Если вы платите, я согласен расписаться вам на память. «Тем более подпись же не обязательно должна быть настоящей, – подумал я. – Эти дуры все равно никогда не узнают, что я вообще не тот, за кого они меня держат». – Ручка, бумага у вас есть?

– Конечно, – ответили они вместе, блондинка полезла в сумочку, а брюнетка протянула мне книгу.

– Напишите, пожалуйста, на внутренней стороне обложки что-нибудь для Вики. Вот здесь, – она перевернула первую страницу и ткнула пальцем в то место, где желала видеть мои каракули.

Ее подруга вытащила фломастер:

– Только его нашла. И мне, пожалуйста, напишите что-нибудь приятное, – подсовывая мне свою книгу, проговорила она. – Я Лена.

– Вторая книга? Нет, так не пойдет. Мы договаривались на один автограф. Если нужно два, то с вас, девочки, восемьсот рублей.

– Вы шутите?! Это грабеж средь бела дня.

– Ну, не хотите, как хотите, – я вернул подписанную книгу с фломастером брюнетке и протянул руку. – С вас четыреста рублей.

– Ладно, – согласилась блондинка, достала кошелек, отсчитала четыре сотни и протянула их мне вместе со своей книгой. – Держите и напишите: «Лене от Мити. Пусть в жизни тебе не встречаются козлы!» и подпись.

Я улыбнулся, вновь взял в руки фломастер, как вдруг мой взгляд упал на автора книги – Лоя Гессаль. Перед глазами все поплыло, руки задрожали, дыхание участилось. «Фамилия, конечно, идиотская. Но девушку с таким именем я знаю только одну. Автор книги – она», – пролетела мысль в моей голове.

– Вам плохо? Может, воды? – спохватилась брюнетка.

– Да, если можно. На таком солнцепеке давление у меня шалит часто.

Блондинка достала из сумки пластиковую бутылку, открутила крышку и протянула мне напиток.

– Вот, возьмите. Только купила.

Я моментально влил себе в глотку половину и приложил холодную тару ко лбу.

– Где продается эта книга?

– Ближайший магазин с канцелярией и прессой тут, за углом. «Муравейник» есть везде, где торгуют газетами и журналами.

– Хорошо, – я выдохнул. – Давайте сделаем так. Я не возьму денег за автографы, но кто-нибудь из вас сбегает и купит мне эту книгу. В коляске я туда, скорее всего, даже не заеду.

– Это правда. Там ступени при входе. Вы пока подписывайте томик для Лены, а я схожу в магазин, – обрадовалась брюнетка.

Через час я уже сидел у себя дома, на кухне. На столе передо мной стояла большая чашка сладкого черного чая и лежала книга. Последний раз что-то большее, чем газета, я читал еще в школе. И, если честно, никогда не увлекался литературой. Но тут другое дело. Я знал автора. В юности Лоя Гессаль была моей лучшей подругой и девушкой.

Глава II

Анапа, 2053 год

Я смотрел на обложку «Муравейника», гладил ее ладонью, водил пальцем по буквам имени автора и не верил своим глазам. Как Лоя могла написать книгу? Это совсем на нее не похоже. С чего вдруг? Почему? Хотя… о чем я? Какие только идеи не приходили ей в голову в то время, когда мы с ней были близки. Я порой думал, что она сумасшедшая. Ни один нормальный человек не рисовал картины на обоях, не влезал в окно горящей квартиры, не пускал мыльные пузыри с крыши дома… Она была не такой, как все, – особенной: бесстрашной, дерзкой, обаятельной, доброй и очень красивой. Все это манило, притягивало меня и сводило с ума.

Я страстно желал узнать, что находится на страницах ее книги. Одновременно меня терзали волнение – от незнания темы романа – и страх, обжигающий пятки. Я боялся найти там то, что тщательно старался забыть, уничтожить, стереть из памяти навсегда. Трясущимися руками крутил в руках бумажный томик, читал слова на обложке, благодарности, оглавление… Как мог оттягивал момент перелистывания первых страниц.

От тех студенток я знал, что история обо мне, и это, конечно, льстило. Много ли на свете людей, кому посвятили хотя бы строчку? А тут – целая книга. Безумно подкупало – как халявная тачка в семнадцать лет. «Наверно, там описано столько событий, произошедших с нами. Многие из них давно затерялись в моей голове из-за возраста. Но все же я рад, что вновь смогу погрузиться в нашу любовную историю», – подумал я и приступил к чтению.

Из первой главы узнал, как Лоя устроилась под Питером, о ее профессии, доме и семье. То, что она стала известным художником, меня совсем не удивило. Одна из ее картин до сих пор висит в раме на стене у меня в квартире – кстати, с подписью: «С любовью от Лои». Наверно, сейчас она стоит огромных денег.

Прочитав еще несколько страниц, я погрузился в детство автора и понял: многое из того, что рассказывала мне Лоя, – ложь. Она говорила, родители ее были людьми обеспеченными, занятыми и работали без выходных. Времени на своего единственного ребенка у них просто не находилось, поэтому они и отдали двенадцатилетнюю дочь на воспитание бабушке – в Анапу. Если бы Лоя тогда поделилась со мной правдой, возможно, и я поведал бы ей что-то сокровенное о себе.

А дальше я дошел до Мити – того самого героя, о котором трещали студентки, попросившие у меня автограф. И знаете что?

– Как бы тут обойтись без мата?..

Я был в шоке!

– Нет, не так.

Меня намертво прибило к креслу.

– Тоже не то. Поучиться бы у Лои писать красиво…