Сага о Торе. Во имя веры

– И тебе привет. – Еще раз обстучав видавшие виды тактические кроссовки о коврик, Антон протянул Андрею руку. Парень замешкался, но на рукопожатие ответил. – Где у тебя тут можно гигиену навести?

– Ванна прямо, туалет направо, кухня слева. Полотенце на крючке, – проводила я гостя, удивившись его манерам и аккуратности, совсем не вязавшимися с бандитской внешностью.

– Это кто? – максимально тихим шепотом спросил Андрей.

– Мой… эм… инструктор. Для командировки. И кажется, Андрюх, мы попали… – Слова, чтобы максимально коротко обрисовать другу ситуацию, подобрались с трудом.

– Не то слово, – вмешался Антон. – Ты, стало быть, жених нашей принцессы?

– Допустим! – В голосе Андрея послышались вызов и металлическая нотка готовности защитить меня.

– Отлично, жених. Так даже лучше. – Сталкер огляделся. – Значит, обрисую ситуацию вам двоим. Но сначала кофе.

Мы втроем прошли на кухню. Антон устроился на стуле, зачем-то закрыв кухонную дверь. Я запустила кофемашину, а Андрей, придвинув ко мне поближе табуретку, расположился рядом.

– Так вот, принцесса… Ты в заднице. Глубокой. Я не мог рассказать это в тачке – машина напичкана прослушкой по самое не могу, – с тяжелым усталым вздохом начал свой рассказ сталкер. – Ты не первая, и боюсь, что не последняя, кого отправляют на задание. Зона – лакомый кусок для многих, у кого есть власть и бабки. Представь, что однажды тебе в руки попадет некая штука, которая способна, допустим, исцелить все болезни мира, или остановить войны, или сделать бесконечными ресурсы. Можешь представить, сколько в мире найдется богатеев, желающих этим обладать? Они будут предлагать такие суммы, о которых ты даже на лекции по высшей математике не слышала. И допустим, что ты согласилась и это самое им продала. Впрочем, это наилучший вариант. Вот только уверена ли ты, что спасительное средство попадет в нужные руки, а не будет помогать старым говнюкам поддерживать их скотское существование? Тебя будет мучить совесть… зато останешься жива. Если же ты как благородный альтруист сама захочешь мир спасать и не делиться с Ротшильдами и Рокфеллерами, то…

Андрей, внимательно ловивший каждое слово нашего нового знакомого, посмотрел на мужчину, нервно сглотнул слюну и красноречиво провел себе пальцем по горлу.

– Во! Жених все верно понял, – кивнул Антон. – Ты труп. Причем в очень короткие сроки. Не отдашь за деньги – отберут силой. Кто сможет контролировать сталкеров – будет контролировать всю Зону. И использовать ее блага исключительно ради своей собственной выгоды. Забудь все эти сказки, которыми тебя успели напичкать. Зона – не зло и не добро. Она… как живой организм, как мы с тобой. В нас есть и хорошее, и плохое. Важно лишь то, что творим мы сами и чем пользуемся при взаимодействии с другими.

– К чему ты клонишь? – Я вздрогнула, услышав щелчок кофемашины. Обстановка на кухне помрачнела, и казалось, что даже воздух стал гуще и тяжелее.

– Если тебе посчастливится что-то раскопать для Организации, то тебя просто уберут как свидетеля. Если же в самой Зоне ты сунешь нос куда не следует – там и сгинешь. Сбежать же теперь не удастся. Каждый твой шаг уже отслеживается. Даже если сейчас первым рейсом смотаешься куда-нибудь на Канары, то через сутки или меньше тебя будут разыскивать все, включая Интерпол. Что пришить – найдут.

– И… – Мой голос трусливо задрожал. – Что ты предлагаешь делать?

– Пока следовать плану. – Сталкер поднялся и забрал кружку с готовым кофе. Она на секунду показалась совсем малюсенькой в широких ладонях. – Сама Зона даст возможность сбежать.

– Как? – Меня начало ощутимо трясти, что не укрылось от глаз Андрея. Он поднялся и заключил меня в объятия.

– На месте расскажу. Я твой сопровождающий до «Возмездия». А ты, смотрю, женщина состоятельная. – Антон многозначительным взглядом обвел убранство кухни. – Советую подготовиться к неожиданному переезду. Я уеду, а ты берешь жениха под ручку и идете к нотариусу. Оформляй на него доверенность о продаже квартиры, и пусть валит в какую-нибудь глухомань. Из Зоны придет похоронка на твое имя, родственники получат хорошую компенсацию, но ты вернешься совсем с другой личностью. Местным дельцам за определенную сумму не составит труда состряпать тебе новые легальные документы. Бабла сейчас отвалят прилично – Организация не скупится на расходный материал. Для них затраты на тебя – как бомжу копейку кинуть.

Мне не понравилось грубоватое сравнение. Нет, не с бомжом – с расходным материалом. Лучше бы действительно подавала еду в забегаловке или развозила пиццу, чем цепляться за чертову карьеру, которой в итоге все равно теперь не добьюсь. В голове грохотал сонм незаданных вопросов, разбитых надежд и иллюзий о простоте и честности этого мира. В один миг все, к чему я стремилась долгие годы, рассыпалось в прах.

Впрочем, Антон сказал, что я все равно вернусь… Даже если под липовыми документами. Навыки от этого не исчезнут. Найду себя в другом городе или даже другой стране. Заберу туда Андрея и, может быть, действительно поженимся для спокойствия наших стариков. Штамп в паспорте, в конце концов, не меняет жизнь. Если же нормальные отношения возможны только после загса, то применимо ли к ним слово «норма»?

– Ты же помогаешь мне не просто так? – Пусть сталкер был подневольным человеком, но кто мог дать гарантию, что его не заслали проверить меня на предмет умения соблюдать договоренности.

– Верно, принцесса. – Антон одним крупным глотком допил кофе. – Я видел, что творит Организация. И презираю их за это. Остальное я тебе смогу рассказать, лишь когда мы окажемся по ту сторону Периметра.

– В костюме или КПК нет прослушек? – вдруг усомнилась я.

– Нет. Зона полна звуков и голосов. У Организации просто не хватит флешек и хранилищ для записи всего. К тому же они пытались встроить подобие диктофона в голосовой модуль, но что-то не срослось. Одного из таких же засланцев подстрелили бандиты, когда он сидел в укрытии. Машинка заглючила и вместо записи начала выдавать в эфир все переговоры вояк. Тут-то бедолагу и спалили… После Организация оставила попытки столь тщательной слежки. Но ты не переживай – неприятных сюрпризов они нам оставят по самые уши. Только не с тем связались, – самодовольно ухмыльнулся Антон. – Благодарю за кофе, а теперь я вынужден откланяться. До завтра, принцесса. Можешь поплакать в подушку, а потом все же вспомни, что я тебе рассказал. И тебе, жених, удачи.

Сталкер поднялся, аккуратно вымыл за собой кружку и, быстро одевшись в коридоре, отчалил к машине.

Едва захлопнулась дверь, как я действительно сползла по стенке и разрыдалась, сидя на полу. В такого рода неприятности, когда в голову не приходило ни одного возможного решения проблем, меня не затягивало никогда. То ли шеф и главред оказались наивными дураками, то ли суммы, которые им пожертвовала Организация в обмен на мою жизнь, оказались слишком дурманящими их алчные сознания. Утешало одно: моим старикам, как пообещал Антон, придут хорошие деньги. Может, мне придется распрощаться с семьей, но я буду уверена, что подохну не зря и родителям больше никогда не придется ни в чем нуждаться. Уж слишком усердно они трудились всю жизнь для того, чтобы поднять меня на ноги, и хотя бы так я смогу их отблагодарить. Мама давно мечтала побывать за границей, а папа – съездить на рыбалку на Байкал.

– Я смогу им все объяснить, как только вырвусь из-под слежки, – будто бы прочитал мысли Андрей. Он не был наделен сверхъестественным даром – просто отлично знал, насколько тепло и бережно я отношусь к своей семье и что теперь им придется пережить. – Как только ты вернешься, свалим на юга. Ты же давно об этом мечтала…

Сил ответить не нашлось. С трудом я поднялась на ноги и, покачиваясь, пошла на кухню.

– Сделай двойной эспрессо. Без сахара. – Я умела позволять слабости овладеть рассудком, но через короткое время брала себя в руки и решала поставленные задачи. Их сейчас передо мной стояло слишком много.

Первым делом я набрала однокурснице, работавшей в нотариальной конторе для состоятельных дам и господ. Многократно извинившись и пообещав двойную ставку за вынужденный вызов в выходной, перечислила на принадлежащий ей счет деньги и направила в офис Андрея.

Сама же, наскоро перекусив и выпив кофе, собрала небольшой рюкзачок со сменным бельем, носками и парой футболок. Закинула в него же личную аптечку и все журналистские приблуды: диктофон, записные книжки – электронную и бумажную – и любимую ручку-талисман, которую я таскала с собой во все командировки. Хотелось, чтобы и сейчас переменчивая Удача не оставила меня.

После я долго подбирала слова к письму родителям. Не хотелось сболтнуть лишнего, но и в то же время не могла сдержаться от того, чтобы предупредить их и уберечь от лишних переживаний. Воспользовалась в итоге довольно топорным методом – даже начинающий агент ФСБ на раз-два вычислил бы зашифрованное в письме послание, набранное между строк белым шрифтом. От зоркой мамы – бухгалтера с сорокалетним стажем, неожиданные пробелы в тексте тоже не укрылись бы. Моя матушка ловко для своих лет пользовалась современными технологиями, чем периодически провоцировала папу на шутливые приступы ревности, когда в соцсетях появлялся очередной «лайк» под ее фото от ретивого незнакомца.

После отправки письма стало чуть спокойнее. В нем я говорила, чтобы мама не верила ничему, какими бы пугающими ни были вести, удалила сообщение сразу после прочтения и поддерживала в дальнейшем связь с Андреем. Он-то сможет все максимально аккуратно донести, не вызывая подозрений.

Влетевший в квартиру от распахнутой двери сквознячок принес запах вечерней прохлады и цветущей липы. Андрей вернулся домой с уже подписанной доверенностью и моим любимым тортом «Тирамису», оказавшимся в этот вечер особенно вкусным. Организм будто в последний раз пытался ощутить, почувствовать и впитать все удовольствия этого мира.

Она снова пришла в эту ночь. Так же, стоя перед мерцающим манящим кристаллом, звала меня к себе.

– Да чего же ты хочешь, наконец? Я уже завтра буду в Зоне! Скажи, где тебя хоть найти? – с раздражением бросила я, на секунду с ужасом осознав, что стою в огромном разбитом зале совершенно голая и окутанная таким же сиянием, которое исходило от кристалла. При этом кожа не чувствовала холода бетона, жесткого крошева обломков под ногами или жары, которая, как мне казалось по дрожанию воздуха, исходила от стен.

– Ты знаешь. Я буду направлять тебя, – прошелестела жуткая незнакомка.

– Хорошо, – пришлось согласиться в надежде немного притормозить игру в угадайку. – Может, хотя бы познакомимся для приличия? Как тебя звать?

– Ты сама дашь мне имя, – снова ответила загадкой женщина. – Я жду.

Картинка сна исчезла. Сознание провалилось в бездонную черную пропасть, окутывающую тело ледяными цепкими лапами страха.

Резкие и неприятные в это утро ноты некогда любимой песни, рычащим грохотом гитар и грозным пульсом барабанов выдернувшие меня из сна, теперь наверняка долго будут ассоциироваться с неизбежной опасностью.

Андрей вновь проснулся раньше и приготовил достаточно калорийный и питательный завтрак: миску овсяной каши, яичницу с сыром, чашку крепкого кофе и крупный клин «Тирамису». Обычно с утра я ела значительно меньше, но сегодня пришлось преодолевать себя и, как в детском садике, доедать все до последней ложки.

– Тебе нынче понадобится очень много энергии. Неизвестно, когда у них там обед по расписанию, – прокомментировал друг.

Я едва успела натянуть футболку, когда в дверь позвонили. Мельком глянула на часы – семь двадцать пять. Проводник приехал чуть раньше и, пока продолжались сборы, попросил крепкого чая.

– Вы все сделали, как я сказал? – спросил Антон, когда я, готовая к поездке, вышла в коридор. Мы с Андреем кивнули. – Вот и молодцы. Дать вам минуту на прощание?

– Долгие проводы – лишние слезы, – вдруг неожиданно спокойно ответил Андрей, но все же обнял меня. – Все будет норм. Доброй Зоны вам, сталкеры!

Антон на секунду переменился в лице, удивление и настороженность скользнули по нему, дернулся и исказился шрам в такт мимическим мышцам, но вскоре мужчина вновь нацепил угрюмую устрашающую маску.

– Благодарствую, брат. Пойдем, принцесса.

Я не удержалась и напоследок обернулась. Андрей стоял в дверях с серьезным и холодным лицом, но в его глазах читались сожаление и искренняя… надежда?

Глава 5

Мы остановились возле подъезда. Отдыхавшие неподалеку на лавочке старушки неодобрительными взглядами окинули столь колоритную пару.