Наследие Индиго

– Добро пожаловать в Белтайн! – с придыханем сказала Роза, и Алиса заметила бы в её голосе восхищение, если бы не была прижата лбом к боковому стеклу, чтобы увидеть через тонировку первые дома города.

А дома были красивые. Алиса никогда не была за пределами города, где находился детский дом, поэтому видела лишь хмурые пятиэтажки да несколько домов повыше. В Белтайне же дома были похожи на те, что она могла увидеть в зарубежных фильмах, но и они были не настолько чарующими, как те, что мелькали по обе стороны дороги.

Эти дома были небольшими, с ухоженными участками, и если бы Алиса разбиралась в архитектуре, то непременно бы отметила готический, английский и классический стили. Она с восхищением разглядывала заострённые кверху крыши и окошки, витиеватые заборы, скульптуры и фонтаны на участках, величавые двери, с дверными молотками. Алиса будто оказалась в совершенно другом месте и времени, ведь даже находясь на заднем сиденье машины, она чувствовала утончённую атмосферу Белтайна.

Этакий нуар, что притягивал взгляды и заставлял задерживать дыхание от восхищения.

«Они действительно не чокнутые!» – мысленно воскликнула девушка, ведь она до последнего сомневалась в том, что Роза и Виктор говорят ей правду. О магии, обо всех странных городах с причудливыми названиями.

Об Индиго.

– Нравится? – спросил Виктор, и Алиса завороженно кивнула, не в силах оторвать взгляд от мелькающих за окном домов. А Роза будто специально ехала медленно, чтобы девушка сумела вдоволь налюбоваться открывающимся видом.

– Нравится, – прошептала Алиса, не беспокоясь о том, услышат ли её попутчики.

– Городу уже более тысячи лет, но архитектура сохранилась в лучшем виде, – продолжил Виктор. – Ещё один небольшой бонус магии.

– Жители Белтайна очень ценят культуру Индиго, поэтому берегут свое достояние, – добавила Роза, вырулив машину на другую улицу. – Возможно, тебе покажется нелепым такое трепетное отношение к архитектуре и традициям, но мы чтим нашу историю.

Роза, видимо, всё ещё немного сердилась на неё за то, что она назвала обряд нелепым, проявив неуважение к традициям Индиго, и Алиса только сейчас почувствовала укол совести. Будто сама аура города навевала почтение и поклонение перед многовековой историей, что скрывалась в каждой детали вычурных домов.

– Вы сказали, что мы сделаем одну остановку. Она будет в Белтайне? – Алиса отвлеклась от созерцания города, чтобы обратить внимание на своих спутников, и заодно надела кроссовки, которые сняла ещё в начале пути.

– Да, нужно отчитаться, что мы забрали тебя из детского дома, – пояснил Виктор. – Верховная жрица заботится о каждом колдуне и ведьме Индиго, и она будет рада лично познакомиться с тобой.

– Для нас большая редкость, когда дети Индиго растут за пределами Белтайна и воспитываются обычными людьми. – Алиса встретила в зеркале заднего вида сосредоточенный взгляд Розы и невольно задержала дыхание.

– И много вы встречали таких детей? – спросила она, чувствуя обиду из-за того, что кто-то решил лишить её возможности расти среди себе подобных.

– Ты вторая в моей практике, – с неохотой ответила Роза, не отрывая взгляд от дороги. – Первый случай был десять лет назад.

Алиса тихо ахнула, чувствуя ещё большее удивление, смешанное с обидой и злостью: ведь кто бы её ни оставил на пороге детского дома, он сделал это намеренно. Он лишил её возможности расти в Белтайне, чтобы с младенчества узнавать культуру Индиго, и вместо этого она до семнадцати лет жила в полном неведении.

Кто мог так поступить с ней? Неужели собственные родители?

А они тем временем ехали дальше, минуя аккуратные извилистые улочки. Алиса не знала, что ей ждать от визита к верховной жрице, равно как и не знала, как себя вести. Она опустила голову и с сомнением оглядела свою одежду, понимая, что потёртые джинсы, толстовка и кожаная куртка едва ли подходили для приема. Виктор и Роза на сто процентов соответствовали всем стандартам: идеально выглаженные костюмы, кипенно-белые рубашки, опрятный вид. Алиса же напоминала сорванца, которого застукали за кражей в продуктовом магазине.

– А вот и дом верховной жрицы, – оповестила Роза, паркуясь около серого двухэтажного особняка с красивым садом, небольшим фонтаном и плетёной беседкой.

Вот уж действительно царские хоромы!

– Вы уверены, что мне стоит идти в таком виде? – с сомнением поинтересовалась Алиса, положив ладонь на дверную ручку машины.

– Мадам Рене знает, что ты воспитывалась в детском доме, поэтому не ждёт от тебя вечернего туалета, – ответила Роза, выйдя из машины. Она обернулась на Алису, немного нагнулась и кивнула ей, чтобы девушка последовала за ними.

– Что такое вечерний туалет? – лишь спросила Алиса, хлопнув дверцей.

– Напомни мне, чтобы я лично удостоверилась, что Алиса записана на курсы этикета, – сказала Роза Виктору, недовольно поджав губы.

– Первые месяцы у неё будет очень плотное расписание, ведь нужно заполнить все информационные пробелы, – с усмешкой ответил ей Виктор, на что Алиса цокнула языком и сказала:

– Эй, я все ещё тут!

«Информационные пробелы!» – мысленно воскликнула она, скрестив руки на груди. Алиса без того считала себя полным профаном, и иногда ей казалось, что Роза и Виктор говорили на каком-то другом языке. Она была девчонкой с улицы, которая могла подраться или свистнуть чей-нибудь кошелёк. Алиса не знала даже основ этикета: все эти бесконечные ложечки и вилочки с ножичками вызывали лёгкий приступ паники, ведь в детском доме она использовала то, что дают, а порой не чуралась есть руками.

Роза и Виктор шли впереди, а Алиса с неохотой плелась за ними, озираясь по сторонам. Удивительно, что сад даже в конце сентября благоухал так, словно была середина лета, и она подумала о том, что это благодаря магии.

– Мадам Рене примет вас в малой зале, – послышался тонкий женский голос, и Алиса только тогда заметила, что их у самого порога встречала женщина. Роза и Виктор поблагодарили её, после чего синхронно обернулись к Алисе и одним лишь взглядом заставили её ускорить шаг.

– Отвечай на вопросы честно, ничего не бойся, – говорила ей Роза, пока женщина вела их по коридору. Алиса едва обращала внимание на своих спутников, ведь интерьер дома настолько поражал своим великолепием, что ей даже не верилось, что она попала в такое место. На стенах висели картины в позолоченных рамах, в канделябрах горели свечи – у Алисы создалось впечатление, что она находилась не в жилом доме, а в музее.

Женщина, которую Алиса верно приняла за служанку, отворила одну из дверей в конце коридора и жестом велела проследовать внутрь. Роза и Виктор первыми пересекли порог, оказавшись в малой зале, а Алиса замерла, с интересом рассматривая высокий расписной потолок, вычурную мебель, огромную люстру в центре комнаты, заострённое кверху окно и черноволосую женщину, что сидела на софе перед этим самым окном.

Мадам Рене.

Она отложила в сторону книгу, которую читала до прихода гостей и, мельком посмотрев на Розу и Виктора, перевела внимательный взгляд на Алису. Наклонила голову чуть вбок, прищурила глаза, будто пытаясь увидеть нечто, что не подвластно обычному зрению, и с некоторым удивлением приподняла уголок губы.

– Присаживайтесь, – ровным тоном сказала мадам Рене, и Алиса невольно выдохнула, замечая, что не дышала всё то время, которое мадам Рене потратила на осмотр гостей.

Или одной конкретной гостьи.

– Мы рады видеть вас, мадам Рене, – вежливо отозвалась Роза, присев на краешек кресла. Виктор встал позади неё, а Алиса, бросив беглый взгляд на второе кресло, поспешила повторить действие Розы.

– Это и есть та девочка, о которой вы говорили? – уточнила мадам Рене, вновь склонив голову набок. Её спокойный взгляд изучал Алису, как научный объект, а сама девушка твёрдо смотрела в ответ, не собираясь показывать неловкость или страх.

– Воскресенская Алиса, – подтвердила Роза. – Все документы на удочерение у нас, завтра Виктор отправится с ними в ратушу. Мы не знаем настоящую фамилию девочки, её подбросили в детский дом, когда ей было несколько дней от роду.

– Февраль две тысячи второго года, – задумчиво кивнула мадам Рене, поджав губы. – Ужасное было время. Немудрено, что кто-то решил оставить своего ребёнка за пределами Белтайна. Скажи мне, дитя, с тобой не пытались связаться? Кто-то ведь явно знал, где ты находишься.

– Никто, – коротко ответила Алиса, с трудом узнав свой ясный голос, что эхом отразился от стен.

– И ты никогда не замечала, что отличаешься от простых людей?

Алиса хотела было усмехнуться и сказать, что отличалась лишь особым умением находить приключения на пятую точку, но сдержанно промолчала. Покачала головой, не отрывая взгляда от мадам Рене, и прикусила щёку изнутри.

– Было несколько случаев, когда магия вырывалась под действием сильных эмоций, но все списывали это на случайность. В том числе и сама Алиса, – ответила за неё Роза, которая, судя по всему, наскребла на неё целое досье.

– Почему тебя так назвали? Насколько я знаю, люди дают сиротам простые имена.

– Меня нашли в тёплом одеяле, на котором было вышито моё имя, – сказала Алиса, опередив Розу, которая опять собралась ответить за неё. – А фамилию такую дали лишь потому, что нашли в воскресенье. У моей соседки по комнате, например, была фамилия Субботина.

– Любопытно, – с полуулыбкой отозвалась мадам Рене, которая сочла ответ девушки весьма забавным. – Надеюсь, что в скором времени нам удастся узнать твою настоящую фамилию. Ты же знаешь, что привязанность к семейному древу даёт дополнительную силу?

– Не знаю, – Алиса пожала плечами и нервно усмехнулась. – Всего три часа назад меня вызвали к директору и сказали, что я покидаю детский дом. Поэтому прошу меня простить за то, что у меня много информационных пробелов.

На последних словах она бросила в сторону Виктора недовольный взгляд и зажала ладони меж коленей.

– Это пустяки, – успокоила её мадам Рене, и Алиса удивлённо вскинула бровь. – Не пройдёт и двух месяцев, как ты восполнишь эти пробелы, если будешь стараться. Итак, на чём мы остановились? Ах да. За каждой ведьмой и колдуном стоит род и его магия. У каждой семьи есть свои способности и сила, которые чаще всего передаются из поколения в поколение. Есть семьи, где ведьмы и колдуны на изумительном уровне владеют водой или огнём. Есть те, кто без проблем завладеет чужим разумом, а ты даже не почувствуешь. Каждый род уникален по-своему, но это в полной мере проявляется лишь тогда, когда ты принадлежишь этому роду. Ты, дитя моё, пока не имеешь привязанность к роду. Тебе не могут поставить руну, что усилит способности, но они есть, хоть и в минимальном количестве.