Космотехнолухи. Том 2

Подошел Ланс, сел напротив Теда и начал внимательно смотреть. Сперва пилота это немного раздражало, но потом на соседнем стуле устроилась Котька с точно таким же выражением морды, и Тед перестал замечать обоих «котиков».

Составлять альфианские карты было гораздо сложнее, чем земные: они скользили друг по другу, как намыленные, требуя высокой точности и концентрации. Когда домик обрушился в семнадцатый раз, на девяноста двух картах из ста тридцати пяти, и Теодор с досадливым возгласом отшатнулся, Ланс не выдержал:

– Мне можно поиграть?

– Конечно, развлекайся! – Тед придвинул к нему всю кучу.

Ланс взял пару карт и попытался составить их, как это делал пилот. Ого, со стороны это выглядело гораздо проще! Потенциально киборги были способны и на куда более тонкие манипуляции, но специальной программы для складывания карт у Ланса не было, а самообучение он привычно отключил, как при играх и рисовании. Так полученную информацию никто не заметит и не отнимет, что Лансу очень не нравилось: вчера, скажем, ты умел водить флайер, а сегодня уже нет. Смотришь на приборную панель, помнишь, как летал, а перед глазами вместо подробной зеленой схемы красная надпись «неизвестное устройство». А вдруг завтра у тебя с такой же легкостью отберут способность ходить, говорить, даже дышать?! Нет уж, лучше медленно, зато надежно.

Тед немного понаблюдал за его усилиями и ушел в тренажерку. Котька перебралась на стол, свернулась клубочком и задремала.

– Ланс, пошли спать! – час спустя окликнула Полина.

«Котик» нехотя поднял голову. Спать пока не хотелось, к тому же у него только-только начало получаться: домик дорос до третьего этажа.

– Да ладно, пусть еще немного поиграет, – благодушно разрешил Станислав. На сон киборгам нужно меньше времени, чем людям, и так капитан, по крайней мере, знал, на что Ланс потратит лишние часы. – Уберешь только потом за собой.

* * *

Когда Ланс с чувством выполненного долга проскользнул в каюту, до общекорабельной побудки оставалось меньше двух часов. Но добрать время для отдыха здесь не проблема, да и вообще – в восемь только будят, а вставать не обязательно, можно поваляться до завтрака. Его, увы, пропускать нельзя, уровень энергии упал ниже восьмидесяти процентов, и Дэн это знает. Рыжий, правда, никогда не напоминал Лансу о необходимости питаться, но соврать при нем не получится.

И все-таки – как Дэн определяет, что в какой ситуации делать? Не «капитан отдал приказ», а «я пойду посмотрю»? Для себя Ланс тоже кое-что мог рассчитать, но откуда рыжий знает, чего хотят от него люди? Даже если эти люди сперва возмущаются и кричат: «Стой, ты куда?» Потом Полина об этом и не вспомнила, словно Дэн все сделал как надо. Или тому существовало столь же длинное и запутанное объяснение, как про магазин и Киру, которое Ланс уже два раза пересмотрел на внутреннем экране, но так и не пришел к однозначному выводу? Поступить правильно у Ланса вышло чисто случайно, опираясь на совсем другие исходные данные, а вдруг в следующий раз не выйдет?

Ланс нехотя стянул футболку, полюбовался ею напоследок, аккуратно сложил и собрался спрятать в шкаф, но в последний момент придумал вариант получше: повесил на спинку стула и развернул его так, чтобы видеть из постели. Надел старую майку, еще Тедову (пилот сказал, что ее можно не возвращать, забрал только джинсы), и лег. Сперва, как положено, на спину, потом сразу перевернулся на правый бок. Так проще, чем нарушать весь алгоритм укладки.

Ланс уже почти заснул, когда ему почудились мягкие кошачьи шаги, и киборг машинально согнул ноги в коленях, чтобы образовалась уютная ниша – вот-вот заполнится живым теплом.

Но дверь каюты была заперта, и Котька, разумеется, спала под боком у Станислава Федотовича.

А другого кота на корабле не было.

* * *

– Маша, свет! – сонно скомандовал капитан на входе в пультогостиную – и тут же проснулся.

В первое мгновение Станиславу показалось, что помещение сплошь затянуто паутиной – точь-в-точь как в фильме ужасов про инопланетных пауков, которые попали на такой же транспортник с грузом браконьерски напиленных на чужой планете бревен, оскорбились и возжаждали вкусных человеческих соков.

Потом капитан понял, что это карты. Тысячи, десятки тысяч карт, стоящих друг на друге.

– ЛА-А-АНС!

Капитан сообразил, что в некоторых случаях столь бурные эмоции лучше держать при себе, но было поздно.

Ближайший фрагмент «паутины» колыхнулся и начал медленно, с шелестом осыпаться, увлекая за собой остальные.

Более завораживающим и неотвратимым зрелищем на памяти Станислава был только расползающийся гриб ядерного взрыва.

Спустя двенадцать секунд пол был сплошь, в несколько слоев усыпан картами, и стало видно, что в углу возле ящика аккуратным штабелем лежат пустые пачки. Двести сорок штук. По сто тридцать пять карт в каждой. Было.

– Ух ты-ы-ы! – протянул из-за капитанского плеча Теодор, заставший только конец представления. – Станислав Федотович, ну почему вы сперва нас не позвали?!

Над голоплатформой выросла загорелая блондинка в ковбойской шляпе и белых нано-шортах, прикрывающая упругую грудь съемочной «хлопушкой» с надписью «Дубль № 1».

– Не переживай, милый, я все записала! – доложила она, звонко щелкнув хлопушкой. – Пультогостиную общим планом, а нашего любимого капитана крупным.

Маша продемонстрировала пару кусочков, и Станислав понял, что благодаря Лансу корабельная видеотека пополнилась еще одним шедевром.

Сам «постановщик спецэффектов» явился последним, с таким понурым видом, что ругать его язык не поворачивался.

– Ну и что за безобразие ты тут устроил? – устало поинтересовался Станислав.

Ланс вообще-то устраивал совсем другое, а безобразие устроил капитан. Но люди вечно требуют от киборгов строгого соблюдения правил, а сами меняют их на ходу, как им заблагорассудится!

– Вы разрешили играть, – еще больше насупился он.

– Да, но с условием, что ты потом все уберешь!

– Полина с Теодором просили сохранять результаты моей игры.

– Офигенно получилось! – подтвердил пилот, сведя на нет весь педагогический эффект.

– Собирай, – велел Станислав Лансу, разворачиваясь обратно к каюте. – Позовешь, когда откопаешь кофеварку, и в твоих интересах сделать это как можно быстрее!

К удивлению Ланса, помогать ему принялась вся команда, причем не ругаясь, а угорая со смеху. Именно собрать карты и ссыпать их в пустой ящик удалось быстро. Капитан получил свой кофе уже через полчаса и, сидя за столом, неодобрительно покачивал головой, наблюдая, как рыскающий по пультогостиной экипаж вылавливает остатки карт из всех щелей, кружек, кармана висящего на стуле халата и даже из-под диванного пледа, хотя как они туда забуравились, непонятно.

А вот разобрать альфианские карты по колодам было по силам только киборгам.

До станции оставалось шесть часов лету, достаточно, чтобы Ланс успел сделать все в одиночку. Ему даже нравилось складывать яркие кусочки пластика, держа на внутреннем экране полную развертку колоды, помечая на ней уже взятые карты и прицельно вытягивая из ящика недостающие.

Если Теодора еще с натяжкой можно было считать зачинщиком «стройки», то Дэн не имел к ней никакого отношения. Но рыжий почему-то не ушел вместе с остальными, а сел по другую сторону ящика и тоже принялся за работу.

Через час Ланс не выдержал и отправил ему стандартный запрос состояния – необходимости в нем не было, но и ничего странного тоже. Обычные киборги, работая в паре, постоянно ими обменивались, даже когда друг друга видели.

Дэн, не поднимая головы, «ответил» таким же типовым пакетом данных – нахожусь там-то, делаю то-то, все системы в норме.

Программу это устроило, Ланса – нет.

Он собрал еще одну колоду, параллельно собирая слова, и спросил:

– Ты снова хочешь, чтобы я ушел?

Дэн остановился и внимательно посмотрел на Ланса.

– Нет. Почему ты сделал такой вывод?

– Я работаю с низкой эффективностью, допускаю множество ошибок и требую постоянного контроля.

– Ошибки некритичные. Твоя эффективность нас устраивает. В данный момент я не контролирую твою работу, а просто помогаю.