Неясные часы

Особнячок был безлюден. В нем пахло книжной пылью и царил полумрак. Уличный свет проникал через огромное витражное окно, выходившее на площадку между первым и вторым этажом. Потолочный свод слева и справа от входа поддерживали, стыдливо опустив голову, изящные кариатиды. Держась за перила, я поднялась по лестнице и оказалась на втором этаже. Здесь было светлее, чем внизу. На площадку выходили три двери. Судя по прибитым на них табличкам, здесь еще недавно располагались читальный зал, кабинет директора и абонемент. «Три двери – три дороги. Как в сказке», – подумала я и для начала заглянула в читальный зал. Он был огромен и пуст, а его пол весь усеян старыми газетными страницами и обрывками бумаг. На одном из подоконников лежало несколько книг. Второй зал своими размерами соответствовал первому и был также пуст.

Третья комната, значившаяся кабинетом, оказалась совсем небольшой; в ней не было окон, зато она была отделана дубовыми панелями, а одну из стен украшало большое, до пола, зеркало в резной раме. Нащупав на стене выключатель, я нажала на него. Слабый свет тускло озарил комнату. «Ренессанс, причем поздний», – машинально отметила я, приблизившись к зеркалу, чья поверхность была покрыта тонким слоем пыли. Но откуда здесь взялась такая красота? Неужели сохранилась в составе интерьера? Это было просто поразительно. Такие вещи в наши дни встречаются не часто.

Неожиданно внизу громко хлопнула дверь, а затем через некоторое время кто-то стал подниматься по лестнице. Должно быть, такой же, как и я, прохожий, решил переждать дождь в этом старинном особнячке.

Шаги приближались. Я повернула голову и вздрогнула. На пороге стоял тот самый человек, что некоторое время назад лишил меня возможности стать владелицей чудесной камеи.

– Вот вы где, – улыбнувшись, произнес он, – а я-то голову ломал, куда вы подевались.

Я, ничего не отвечая, принялась старательно изучать зеркало, точнее, его раму.

– Ну не сердитесь на меня, – приблизившись ко мне, сказал незнакомец. – Я действительно не могу уступить вам эту брошь. Я обещал. Это подарок.

Глядя в зеркало, я увидела, как он достал из кармана плаща маленький прямоугольничек и протянул его мне.

– Возьмите, – произнес он. – Это визитка моего школьного друга Андрея Сухарева. Он ювелир в третьем поколении. На днях закрывается выставка, где представлены работы Андрея, а также его отца и сестры. Сходите, не пожалеете.

Несмотря на то что этот человек так расстроил меня, я – не знаю, почему – взяла протянутую им визитку. Он снова улыбнулся.

– Не расстраивайтесь, прошу вас. Вы найдете брошь еще красивее этой.

Да что он понимает в этом! От возмущения я передернула плечами и хотела произнести что-нибудь колкое или язвительное, но незнакомец уже спускался по лестнице, так что мне вновь пришлось довольствоваться лишь его спиной.

«Да я не пойду ни на какую выставку, – сердито подумала я. – Уж лучше стоять в одиночестве здесь и рассматривать зеркало, точнее, его резную раму, и восхищаться утонченной работой».

Я ласково коснулась пальцами лица амура, прятавшегося в завитках винограда и насмешливо глядевшего оттуда на меня. В тишине отчетливо слышался лишь стук барабанившего по крыше дождя. Вскоре он прекратился.

Выйдя на улицу, я бросила прощальный взгляд на приютивший меня особняк. Это было удивительное здание: своими белоснежными башенками и двумя окнами-эркерами на первом этаже оно напоминало сказочный домик, чудесным образом затерявшийся среди однообразных серых зданий.

Следующее утро началось со звонка Ольги Арнольдовны, пригласившей меня в гости, чтобы познакомиться с ее коллекцией. Мой визит был назначен на ближайший субботний вечер. Судя по адресу, Забелина жила на углу той самой улицы, где располагался антикварный магазин, в котором я потерпела неудачу. Я обрадовалась приглашению Забелиной, что тут же сказалось на моем настроении. Вчерашнее огорчение уже не казалось мне столь невыносимым, каким оно представлялось накануне. Я даже решила вознаградить себя по дороге на работу покупкой какой-нибудь новой книги. Поднявшись по ступенькам на крыльцо ближайшего книжного магазина, я неожиданно нащупала в кармане плаща вместо банковской карты какой-то небольшой прямоугольничек и вынула его. Это была визитная карточка ювелира Андрея Сухарева, на обратной стороне которой имелся адрес выставки. Я развернулась прямо у дверей магазина и отправилась на остановку.

Что ж, выставка не могла не поразить великолепием представленных на ней работ даже такого искушенного посетителя, как я. Семейство Сухаревых работало как с драгоценными, так и с полудрагоценными камнями, но особенно мне понравилось кольцо с пятью изумрудами в изумительно красивой оправе.

– Я почему-то был уверен, что вы придете, – неожиданно услышала я за спиной знакомый голос и оглянулась. Передо мной стоял мой вчерашний недруг, а рядом с ним – темноволосый мужчина.

– Кажется, вам очень понравилось это кольцо, – произнес брюнет. – Мы с Феликсом наблюдали за тем, как вы рассматривали его.

– Я продолжала бы любоваться им и дальше, если бы вы не подошли, – сказала я. – Мне кажется, что, создавая это украшение, автор испытал немалое влияние английских мастеров. Судя по технике работы с золотом и огранке камней в форме кабошона, он поклонник викторианской эпохи.

– Совершенно верно, – кивнул головой брюнет и улыбнулся. – Вот что значит разбирающийся в нашем деле человек. Хотя ничего удивительного в этом нет. На днях я купил вашу книгу, Алла Александровна.

– Наверное, ту, что посвящена камеям, – сказала я, поняв, что разговариваю с хозяином выставки, и украдкой взглянула на его спутника, которого звали Феликсом. От меня не ускользнул тот факт, что этот Феликс слегка покраснел. Что ж, не скрою, я была весьма удовлетворена данным обстоятельством.

– Это кольцо сделано моей сестрой, – тем временем произнес Сухарев. – К сожалению, ее сегодня здесь нет. Она поклонница вашего творчества и до сих пор под впечатлением от того, как вы раскрыли тайну клада княгини Белореченской. Вы доставите мне удовольствие, если примете в подарок вот это самое кольцо с изумрудами, которое привлекло ваше внимание.

При этих словах ювелира я едва не лишилась дар речи.

– Нет-нет, – покачала головой я. – Это слишком дорогой подарок. Я прекрасно представляю его стоимость.

Однако, несмотря на все мои возражения, ювелир продолжал настаивать. Я отказывалась. В наш диалог неожиданно включился тот, по чьей вине я вчера осталась без камеи. Он заявил, что покупает кольцо и дарит мне его взамен камеи. Этого я уж тем более не могла допустить. Я вынула банковскую карту, на которой лежал мой гонорар за книгу.

– Не люблю, когда мне незаслуженно делают подарки, тем более, такие дорогие, – сказала я. – Покупка кольца с приемлемой для его хозяина скидкой, кажется мне самым лучшим вариантом.

Я вопросительно посмотрела на Сухарева.

– Мне ничего не остается, как согласится, – весело произнес ювелир.

Вскоре дело было сделано: я стала обладательницей кольца с пятью изумрудами. Я надела кольцо на палец, простилась с ювелиром и, побродив еще некоторое время по залу, покинула выставку. Однако не успела я выйти из магазина, как кто-то окликнул меня.

Я оглянулась и увидела Феликса.

– Предлагаю отметить вашу покупку, – неожиданно предложил он, подойдя ко мне.

Я с удивлением уставилась на него.

– Заодно познакомитесь с моей бабушкой. Она у меня просто замечательная.

– Не сомневаюсь, – скептически пробормотала я, подумав: «Только бабушки мне еще и не хватало».

Я собиралась решительно распрощаться, однако мужчина продолжал осыпать меня уговорами. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Он немедленно обрадовался и тут же остановил такси. К моему удивлению, выяснилось, что бабушка, к которой мы едем на обед, живет в том же самом районе, в котором находится антикварный магазин. Еще большее потрясение ожидало меня, когда дверь квартиры, в которую позвонил Феликс, открыла Елена Сергеевна Кривицкая. Через плечо у нее было переброшено кухонное полотенце.

Пока я приходила в себя, раздеваясь в прихожей, Елена Сергеевна не переставала восклицать:

– Что за приятная неожиданность! Какой сюрприз! А я и не знала, что вы, Аллочка, знакомы с Феликсом.

– Мы познакомились совсем недавно, – сказала я. – Точнее, вчера.

– Вот как! – растерянно произнесла Елена Сергеевна и потянула край полотенца вниз. Я отвернулась от зеркала, перед которым расстегивала плащ, и замерла: под воротничком блузки Елены Сергеевны красовалась «моя» камея.

– И чем же ты, бабуля, нас накормишь? – быстро произнес внук Елены Сергеевны, заметив мое состояние.

– О, голодными вы точно не останетесь! – весело воскликнула Елена Сергеевна и направилась в кухню.

– Да-да, эту брошь я купил бабушке, – тихо произнес Кривицкий. – Как видите, я вас не обманывал, а бабушка, как и мать, – это святое.

Я молча кивнула в ответ. Кривицкий повел меня в гостиную, в которой уже был накрыт к обеду стол.

Присев в кресло, стоявшее рядом с журнальным столиком, я обратила внимание на раскрытый журнал, лежавший на его поверхности. По пожелтевшим страницам было ясно, что этому журналу немало лет. Меня привлек заголовок, набранный крупными буквами: «Конец банды Лаврова». Кривицкий тем временем устроился по другую сторону от меня.

– Интересуетесь криминальной хроникой? – насмешливо спросила я, кивнув на журнал.

– Интересуюсь, – улыбнулся он и закрыл журнал. – Эта банда действовала в годы войны.

– Судя по заголовку, она закончила свое существование, – заметила я.

– Верно, – согласился он.

В это время в комнату вошла Елена Сергеевна, держа в руках супницу, от которой исходил вкусный аромат.