Жили-небыли

– Тогда пойдем.

Он протянул ей руку и помог подняться. Рука у него была твердая и сильная, рука настоящего мужчины. Алена вновь посмотрела ему в лицо: непроницаемое, жесткое. Сомнений не было, это был совсем не мальчик. Как она могла так ошибиться на Буяне?

– Сколько тебе лет? – спросила она глупость.

Он прыснул.

– Знаешь… Такие вопросы…

– Женщинам не задают. А ты не женщина, так что можно.

– Можно. Но не нужно.

– Так сколько?

Он махнул рукой.

– Много.

– Типа сто?

– Больше, Алена.

Он впервые назвал ее по имени. И хотя то, что он говорил, на самом деле соответствовало ее подозрениям, это не укладывалось у нее в голове.

– А зовут тебя как? – спросила она в третий раз.

На третий раз в сказках задуманное обычно удавалось.

…Или не удавалось.

Он замер и посмотрел на нее, как будто отрешенно.

– На острове ты что-то там несла про то, что моя тень якобы застряла под камнем. Как звали того, о ком ты подумала?

– Питер, – с запинкой ответила она.

– Тогда зови меня Питером. Мне подойдет.

Он подхватил свой мешок и раздернул шторы. Занимался рассвет. На улице крупными хлопьями валил снег.

– Ой, – испугалась она.

– В чем дело?

– Как мы пойдем по снегу? Без одежды и без обуви.

Она показала на свои и на его босые ноги. Парень посмотрел на них, как будто впервые.

– А… мы не пойдем.

– Что?

– Полетим. Ты же умеешь, Алена.

– Я… умею не в этом мире, наверное? – пискнула она, попятившись.

– В этом мире тебя, по сути, давно уже нет. Как ты там недавно говорила – «привидение», «призрак», вот – это ты и есть. Привидениям закон не писан. Тем более ты со мной.

Последнюю фразу он сказал настолько уверенно, что Алену скрутила вдруг нечеловеческая тоска по тому, кто всегда защищал и поддерживал ее. По Федору. Увиденная мельком малышка была ведь и его дочерью. Ей нужно сейчас собраться с силами, чтобы разыскать девочку и отправить ее… но куда? И как? Она снова села, чтобы перевести дух.

Питер тем временем распахнул окно.

Питер. Она назвала его так, вспомнив о Питере Пэне, мальчике, который раз и навсегда отказался взрослеть. Его придумал в начале ХХ века Джеймс Мэтью Барри. Ну, если он его придумал, конечно. Такие герои просто так не рождаются в воображении, верила Алена. Кто-то в той части жизни, что в норме скрыта от нас, должен был надиктовать Барри эти строки, ведь невозможно сочинить их самому.

« – А почему ты теперь не летаешь, мама?

– Потому что я выросла, милая. Взрослые летать не умеют.

– Почему?

– Потому что летать может только тот, кто весел, бесхитростен и бессердечен. А взрослые уже не такие».

Кем может быть этот парень, «не совсем человек», который живет на свете уже более сотни лет?

Ее неожиданный спутник, подобно Питеру Пэну, намеревался сняться с подоконника и подняться в воздух. А еще она увидела, что он на глазах молодеет, вновь приобретая облик шебутного мальчишки.

– Ты чего это? – удивилась она.

– Так удобнее, – объяснил он, даже не спрашивая, что она имеет в виду.

Единственным отличием от хрестоматийного героя, которого мог бы изобразить художник, была котомка у него на плече.

– Зачем тебе мешок, Питер? – спросила Алена.

Паренек вздрогнул и тут же расплылся в улыбке:

– Брр, морозно все-таки. Что?

– Мешок тебе зачем?

– Ну как, шиповник там таскаю и другое всякое, что под рукой надо держать. Ты летишь или нет?

Шиповник он брал тут, на кухне.

Она прислушалась. Тиканья часов теперь не было слышно, в квартире царила тишина. Через раскрытое окно в кухню влетали одинокие снежинки. Метель немного утихла, видимость улучшилась.

– Погода-то летная? – уточнила она.