Душа января

Душа января
Ольга Неподоба

Книга «Душа января» состоит из повести «Успеть до темноты» и нескольких рассказов. В каждом произведении присутствуют животные. Но это книга не о животных, в прямом смысле. Это книга о том, как они помогают человеку осознать важные моменты его жизни, быть добрее к окружающим, принимать правильные решения в человеческих взаимоотношениях.Повесть «Успеть до темноты» посвящена теме любви и нравственного возрождения героя.Рассказы основаны на реальных событиях.

Душа января

Ольга Неподоба

© Ольга Неподоба, 2020

ISBN 978-5-4498-1564-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

В повести «Успеть до темноты» и в каждом из рассказов присутствуют животные. Но это книга не о животных, в прямом смысле. Это книга о том, как они помогают человеку осознать важные события в его жизни, быть добрее к окружающим, принимать правильные решения в человеческих взаимоотношениях. Со слов Ольги, всё, о чём написано – реальные события, действительно имевшие место в жизни и довольно известные в кругу её друзей. Полагая, что пришло время рассказать о них своим читателям, она и решила издать свою новую книгу.

Повесть посвящена теме любви и нравственного возрождения героя. Пройдя через осознание своих ошибок, он сохраняет любовь и семью и признаётся, что если рядом любящие сердца, то они не допустят страшной болезни – хронической потери чувств. Личные переживания героя иногда приводят к размышлениям о причинах появления в современном обществе равнодушия, а порой и жестокости по отношению к социально незащищенным людям.

В рассказе «Душа января» раскрываются проблемы сострадания: «Зачем нужна в этом мире душа, которая не способна сострадать? Нельзя позволять себе отворачиваться от чужой беды, какой бы малой она не казалась. Один раз ты махнешь рукой на растение, например, другой раз – на собаку, а потом – и на человека. Жестокость и бессердечие проникают в нас маленькими шагами».

В рассказе «Собака с именем вершины» говорится о том, как по прихоти девушки погибла собака, которую поместили в неестественные городские условия. «Эти кавказские овчарки, что по улицам на поводочках с хозяевами прогуливаются, они из поколения в поколение в городах жили, они уже генетически адаптировались и характер у них помягче! Хотя все равно серьёзные псы… Никто в своём рассудке не тащит себе в квартиру кавказскую овчарку прямо с гор, с пастбища… Ей скот надо охранять, по горам бегать, а не на диване валяться…».

В рассказе «Мистер Сыр» горный спасатель спешит забрать домой прирученную им за лето обыкновенную мышь, жаль только, что не успел…

В рассказе «Отражаясь в небесах» тоже говорится о гуманном отношении человека к животным, а еще описывается удивительное явление, называемое «призрак Броккена», когда человек, стоящий на холме или горе, за спиной которого восходит или заходит солнце, обнаруживает, что его тень, упавшая на облака, становится неправдоподобно огромной. Это происходит из-за того, что мельчайшие капли тумана особым образом преломляют и отражают солнечный свет: «И в этот момент как будто бы сам Эльбрус решил вознаградить Руслана за мужество, за долгие труды, за самозабвенное служение своей мечте и за единственно правильное человеческое решение… Руслан поднял голову и с потрясением увидел, что прямо по облакам шагают они с конем, окруженные призрачным радужным сиянием. Преломление света в мельчайших капельках тумана крайне редко и только в горных районах создает подобное завораживающее явление. Так и шли они вниз, спиной к мечте, лицом к жизни, отражаясь в небесах… Таким вот чудесным образом проводил седой великан Эльбрус отважного и преданного мечте ЧЕЛОВЕКА».

Подлинной любовью к окружающим и верному сенбернару Тому проникнуты страницы рассказа «На мгновение закрытые глаза», в нем доброжелательно и с юмором описаны картинки из тяжелых 90-х годов прошлого века.

В «Сказке о студенте Ванечке, его коте и очередной победе добра над злом» автор высказывает свою гражданскую позицию о том, что сегодня назрела проблема восстановления нравственных ценностей, очищения общества от невежества и бескультурья. Хотя, конечно, не только в этой сказке – об этом в каждом из других произведений автора.

Л. Григорьева, издатель.

УСПЕТЬ ДО ТЕМНОТЫ

маленькая повесть

«Что бы ни случилось ЗАВТРА, у нас всегда остается СЕГОДНЯ для того, чтобы попытаться это изменить…»

    Д. Е. Солодкий

Якорь

«А, может, первой сединой так полоснуло по глазам,

    что я гляжу за горизонт и ничего не вижу там…»

Я всю жизнь был уверен, что мысли о самоубийстве – просто пустые думы, когда ты прекрасно знаешь, что ничего такого не сотворишь, но они назойливо всплывают в ошалевшем сознании – свойственны исключительно истеричным подросткам и повышенно чувствительным дамочкам.

Я всю жизнь полагал, что подобные саморазрушительные идеи возникают бурно и пафосно, на фоне каких-то невыносимых душевных терзаний, при высоком накале кипящих внутренних противоречий и так далее… Но… они вдруг зародились у меня, абсолютно на ровном месте, а я далеко не был ни подростком, ни дамочкой. Причем завелись эти помыслы как мелкие уродливые насекомые и тихенько, кисленько, вяло привнесли ощущение унылого отвращения к самому себе. Отчего было еще более гадко.

Ничего у меня, вроде бы, не происходило такого из ряда вон выходящего. Обычная жизнь обычного человека.

Со второй женой мы жили уже пять лет. Знал я ее давно, встречались в общей компании, а потом как-то так… сложилось, и я вновь оказался женатым человеком. Жили мы хорошо, ссорились нечасто, она была именно из тех женщин, про которых говорят – «то, что надо». Хороша собой, отличная хозяйка, не ветрена, умна, образованна, уравновешенна, наверняка в будущем отличная мать и все остальное, что подразумевают, когда говорят о тех женщинах, которых ставят другим в пример. Короче говоря, достался мне натуральный бриллиант, воплощенная мечта, так сказать, практически… Мда…

Мой первый опыт семейной жизни был переполнен сценами и скандалами, жуткими душераздирающими драмами по малейшему поводу и без, причем эта бешеная энергия исходила от нас обоих, как будто мы были рождены специально для того, чтобы однажды встретиться и изничтожить, спалить друг друга дотла.

Мы изводили друг друга ревностью и придирками, мы не прощали друг другу ни малейшей, даже воображаемой, провинности, мы были готовы зубами разорвать путы, которые нас связывали, но… При этом прекрасно понимали – на самом деле то, что связывало нас, было сильнее здравого смысла, сильнее чувства самосохранения, сильнее чужих мнений и собственных взглядов на жизнь.

Это не могло хорошо закончиться, оно и не закончилось хорошо. Развелись, расстались, разошлись… Нет, ни одно из этих слов не отражает смысла того, что произошло с нами. Мы с мясом и кровью оторвались друг от друга, израненные до полусмерти, а потом удивленно оглядывали пустыню, которая досталась каждому из нас. Что-то доказывали, каждый не хотел оказаться слабее, каждый хотел ударить побольнее, и все это понесло нас в ад, и никто из нас не сумел вовремя остановиться…

Так случается. К сожалению.

Потом было одиночество, приукрашенное внешним комфортом и глубоким внутренним безразличием. Как будто моя душа холодно и отстраненно наблюдала за бесцельным течением жизни ее пустой оболочки. Приходил новый день, и я старательно пытался прожить его, добить побыстрее, заполнить какими-то ненужными сущностями, что-то делать, как-то быть, но одновременно понимал, что все это потеряло всякий смысл. Когда мы были вместе, у нас была вечность. А теперь она… кончилась.

Поэтому… Первое время с новой женой я ощущал счастливую благость спокойствия. Боже мой, она была надежна как королевская гвардия, спокойна и мудра как индейский вождь. Она многое прощала, она сводила на юмор мои попытки агрессии, она была близка к совершенству, честное слово. Я ощущал, какое это наслаждение, когда ты точно знаешь, что будет через минуту, через час, через год, а не живешь на пороховой бочке, готовой взорваться от любой мелочи типа «ты невнимательно смотришь кино, которое я хотела тебе показать, поэтому ты ни во что не ставишь мой богатый внутренний мир…». А далее скандал на полночи, слезы, обиды… примирения.

Мы хорошо жили с новой женой.

Но однажды я начал чувствовать, что состояние, «когда ты точно знаешь, что будет через минуту, через час, через год» – начало меня откровенно пугать. Наши дни походили один на один. Со временем мы практически перестали разговаривать о чем-то, кроме бытовых мелочей, потом… мы начали ссориться. Причем, я отчетливо понимал, что нарочно провоцирую ее на ссоры, нарочно все делаю назло, потому как только когда мы ругались, в наших отношениях появлялась хоть какая-то жизнь! Хоть какой-то живой нерв, хоть что-то… Не скучное. Похожее на настоящее.

Мы ругались, но как-то мудро и уравновешенно, мы оба вовремя останавливались, чтоб не зайти за черту, мы все-таки старались друг друга не обижать всерьез. Поэтому наши ссоры протекали куда более безопасно, но и примирения не были… такими сладкими.

С каждым унылым днем, с каждым пресным и эмоционально скудным конфликтом становилось все более и более ясно – я никуда не уйду от нее. И это не вызывало никаких сомнений. За время после развода, да и за эти пять лет новой семейной жизни, я полноценно усвоил – для меня одиночество страшнее всего, я боюсь одиночества. А искать кого-то еще я не стану, потому как прекрасно знаю, что даже если я поменяю хоть десять жен, никто и ничто не заменит той бешеной энергии ушедших дней, когда рядом была та, с которой мы так яростно делили пополам мир и вселенную… С которой рвали друг друга на куски… С которой мы были так счастливы!

Или просто молоды… Или просто молоды…

Так подошло время осознания какой-то неминуемой обреченности, и у меня стали появляться мысли о самоубийстве. Я еще раз хочу повторить – я действительно ничего не собирался с собой проделывать… эдакого. Мои мысли были словно тихие и уродливые мечты незадачливого школьника о том, как будут рыдать над его могилкой учителка-обидчица и отличница-задавака. Эти убогие думы не захватывали меня, не были навязчивы, они просто приходили иногда, как приходит попрошайка к закрытой двери, и робко стучались в мой разум, даже не ожидая ответа.

Уйти, исчезнуть, раствориться… Исчезнуть, чтоб не было ни больно, ни одиноко, чтоб лучше не было никак, чем ТАК ХОРОШО, как мы жили.

Теперь ближе к сути моего повествования…

Уже третий год у нас жила кошка. Простая беспородная кошка, правда, необыкновенной пуховой красы, обладательница поразительно огромных глаз и многогранно стервозного характера.

Кошки мне всегда нравились больше, чем собаки – собаки преданны человеку по определению, они будут обожать хозяина только за факт его существования. Мне всегда это казалось скучным – преданность как данность. Впрочем, как и в человеческих отношениях. Кошки мне были как-то ближе по духу, с ними не просто, они сложнее и интереснее, их чувства еще надо заработать! Кошка не будет любить только потому, что кто-то рядом и кормит ее. Должно произойти что-то необыкновенное, какая-то особая магия, чтобы однажды этот своенравный комок шерсти с хвостом стал нуждаться в тебе, но не как в источнике корма и тепла, а как в необходимом элементе своего существования. А когда это происходит, то и сама «пушистая душа» становится немножко иной – не «просто животным», которому от людей нужна еда, тепло, кров, да чтоб погладили иногда для разнообразия, а созданием более осмысленным. Я не знаю, как это назвать, «очеловеченным» существом, что-ли, которому нужно нечто большее, что находится уже за гранью «животной сути». У них, «измененных», есть свой, особый характер, им важнее всего общение и внимание, присутствие рядом со своим… кем? Какое слово тут можно применить? Хозяином? Да как-то не отражает это слово смысла той жизненно важной привязанности, которую испытывают некоторые животные к некоторым людям. Поэтому, наверное, правильно будет сказать так: «Им важно присутствие рядом своего ЧЕЛОВЕКА». Единственного человека, в котором так нуждаются, без которого отчаянно скучают. И никакие миска и подстилка никогда не заменят им того, кого они любят.

На самом деле, такие животные глубоко несчастные создания. Они оторвались от своей природной сущности. И если простому, обычному домашнему любимцу в случае чего можно найти других хозяев и пристроить в добрые руки, то такие несчастные, как моя кошка – погибнут от тоски. Их не спасут никакие «добрые руки» – кроме единственных в мире рук «своего человека».

И вот к чему было это долгое предисловие. Когда однажды вечером я мужественно выдерживал очередной натиск унылых самоуничтожительных мыслей, мой взгляд случайно упал на дремавшую рядом кошку, и я вдруг четко и ясно понял одну простейшую, но спасительную мысль… А если я сдохну, как она будет без меня? Моя женушка, конечно, не выкинет ее на улицу, она даст ей поесть и так далее, но кошке нужен я, нужна моя любовь и мое присутствие. Она нуждается во мне. Я понял, что на свете есть существо, которому я действительно нужен. И никаких самоубийств, даже мыслей об этом у меня больше не будет. По крайней мере… пока жива моя кошка.

Глупо? Нет.

Кошка, маленькая серая пушистая кошка, оказалась для меня якорем, который навечно пригвоздил меня к здравой почве. Не в кошке дело… А дело в том, что я осознал: по-настоящему мы любим только тогда, когда понимаем, что не можем бросить, не можем уйти, даже если собираемся в могилу. Я окончательно пришел к выводу, что не люблю свою жену, потому что у меня не было даже мыслей о ней, когда я думал о самоубийстве. Я как-то ни на миг не сомневался, что ничего с ней не случится, немного погорюет и устроится в жизни. И самое страшное – мне было абсолютно все равно, что будет с ней, если меня не станет. Я понял, что она значит для меня меньше, чем… кошка!

И мне стало плохо… Мне стало так стыдно и так жутко, что у меня заболела голова, словно в нее всадили лом. С размаху. Господи, ведь эта женщина ничего не сделала мне плохого, она хорошая, она отличная! Зачем я так жестоко и эгоистично связал с ней свою жизнь, хотя ведь прекрасно знал, что… прошлое не отпустило меня и я продолжаю любить ту, которую отрывал с кровью… Какое я имел право пользоваться живым человеком как примочкой для своих душевных ран?! Я полагал, что попробую быть счастливым, а вдруг получится… Какое я имел право ставить над ней свои провальные душевные эксперименты?!

Горло сдавил спазм, я что-то пробормотал, прокашлялся и сказал, что хочу сходить купить пива…