По жизни одна

– Это все алкоголь… Именно он свел их в могилу… – Рита посмотрела на часы. – Но мне пора уже бежать…

– Я была уверена, что они живы… Поверить не могу… Как же так? Такие удивительные девчонки… Но, когда это произошло?

– Да уж лет десять прошло, плюс -минус… Они успели замуж выйти, детей родили. Светка девочку, а Ленка трех мальчиков и одну девочку. Дети теперь сироты. Ну а что ты удивляешься? У Ленки родители пили, а Светка мужа себе нашла пьющего и с ним вместе стала пить.

– Их могилы на Покровском кладбище? – спросила Вика.

– Да, там. Ты хочешь сходить к ним?

– Хочу. Я все равно туда иду завтра к Алле Борисовне, моей учительнице по пению…

– Но сама ты не найдешь их могилы. Если хочешь, завтра мы с тобой встретимся, и я отведу тебя сначала к одной могилке, а потом к другой – они в разных концах кладбища.

– Да, я хочу… Но как же… Не могу поверить…

– Завтра, я обо всем расскажу тебе завтра…

– Дима, помнишь, я рассказывала тебе о Вите, в которого я девчонкой влюбилась, а потом выяснилось, что этот Витя гермафродит? Помнишь? – Рита лежала в большой супружеской постели возле читающего книгу мужа.

– Ну! – Дима опустил книгу и посмотрел на жену. Его когда-то мужественное лицо стало щекастым, широкие плечи потеряли рельеф, черные волосы на голове сильно поредели, особенно на затылке, и даже образовали плешь. Рита уже давно испытывала к нему глубочайшее презрение. Для нее загадкой было то, как это он, такой облезлый и плюгавый умудряется изменять ей, такой красивой и безупречной. И как это на него еще дамочки ведутся? Разве они не видят, что за экземпляр перед ними? Наверное, их привлекает его статус состоятельного мужчины, а на лысину и брюшко они стараются не смотреть… А может быть, они так же, как и она держат свои мысли и свое презрение при себе, ради какой-то выгоды для себя? Сама она открыто не идет на конфликт, потому что вообще терпеть не может никаких конфликтов. Для нее лучше худой мир, чем добрая ссора.

– Я сегодня в парке встретила его, то есть ее… Она по паспорту женщина. Я шла домой, а она шла мне навстречу, и я узнала ее. Ее невозможно было не узнать. Очень высокая, стильная, мужественная женщина.

– Или женственный мужчина, – иронично вставил Дима.

– Нет, у женственного мужчины мягкая внешность, округлости, а у Вики одни сплошные углы, как у парня, но она не парень – это видно. Она нечто среднее…

– Она узнала тебя? Вы общались?

– Да, мы вспомнили юность. Ей столько всего пришлось пережить! Я бы, наверное, столько не вынесла. Ее так травили! И сейчас я смотрела на нее, и мне было ее жаль. Хотя сама она себя считает вполне счастливой. Консерваторию окончила, сейчас в Италии живет, поет там в опере. Она считает, что талант – это задание от Бога, и она счастлива, что выполняет это задание. Она нашла и свое призвание и смысл. Но мне кажется, что она так одинока! Выполняет Божие задание, а рядом никого близкого нет… – Рита осеклась, подумав, что она сама-то тоже очень одинока. У нее есть муж и дети, но это только видимость, внешность, за которой ничего нет. Мальчишки ее выросли и живут сами по себе, муж тоже сам по себе. А она держит себя так, как будто все нормально, но ведь все совсем не нормально! Но что же делать?

– Для таких, как она, талант действительно выход, – подал голос Дима. – Нет семьи, нет близкого человека, но зато есть талант. Это осмысливает жизнь. Если отнять у нее этот талант то, что останется? Ничего. А так у нее есть смысл, есть то, для чего жить…

– Да, наверное, ты прав, но мне все равно ее жаль. Мне кажется, что она вцепилась в свой талант, как в спасательный круг, бедная…

– Да уж, бедная! Живет в Италии, поет там свои арии и чувствует себя счастливой. Твоя жалость ей совсем не нужна. Просто ты представить себе не можешь, как это можно жить совсем одной. Ты ведь из тех женщин, которым нужен мужик. Ты не смогла бы одна, и поэтому не понимаешь ее.

Рита сжалась от этих слов мужа. Ей нужен мужик? И это говорит тот, который давно не притрагивается к ней? Если бы она так уж нуждалась в мужике, то с ума бы давно сошла от воздержания. Но Рита ничего не сказала, в какой раз проглотив обиду.

– А Вика, наверное, и о любви поет, а сама не знает даже, что это такое… – после молчания произнесла она.

– Не скажи! Человек может жить знаешь какой внутренне богатой жизнью? Внешне у него ничего нет, но если у него хорошее воображение, если душа умеет чувствовать, то он в глубине души может понимать такое, чего на самом деле никогда не испытывал.

Рита посмотрела на него и подумала, что он очень хорошо умеет говорить, и кажется, что он такой понимающий и глубокий, но на самом деле все его слова так пусты… Жаль, что у нее нет такого таланта, как у Вики, которому можно посвятить всю жизнь, и не жить во лжи и лицемерии… С самого начала замужества она чувствовала какую-то зыбкость своего семейного счастья. Временами она ощущала себя богачом, у которого кто-то хочет украсть ее богатство – ее семью. Как будто вся ее счастливая жизнь должна вот-вот разрушиться и ничего не будет. Она всегда боялась за детей, боялась за мужа. Семейное счастье, любовь, красивые сыновья были для нее осью существования, ее сокровищем, которое она постоянно боялась утратить. Страшные сводки о катастрофах, где гибли люди, пугали ее, расстраивали. Рите было что терять. Она знала, как хрупка человеческая жизнь, знала, что в одно мгновение смерть может забрать кого-то из родных. Это пугало ее, висело на душе постоянным страхом, омрачая жизнь. Однако шли годы и никто не умер, все живы и здоровы, а семьи как таковой оказывается и нет. Одно лицемерие и ложь…

Дима уже давно выключил свет и спал, сыновья за стеной тихо разговаривали перед сном, а Рита лежала и вспоминала своих подруг. С Ленкой она познакомилась раньше Светки. Это было лето перед поступлением во второй класс. Рита тогда уже дружила с двумя девочками, будущими своими одноклассницами. Те девочки любили играть в дочки-матери, и Рита тоже играла с ними. Они располагались то под балконом, то на песочнице, и у каждой кроме куклы была с собой куча одежек, кукольная посудка и мебель. Иногда с ними играла и Машка, Ритина сестра, но это только когда ее собственные подруги сидели дома. Именно Машка научила их делать секретики. Они делали ямки в земле, раскладывали там красиво камушки, листики и цветочки, потом накрывали все это стеклом и закапывали. Каждая старалась сделать свой секретик самым красивым.

И вот однажды, когда Рита сидела с подругами под деревом, где они словно цыганский табор расположились с куклами и всем их скарбом, к ним подошла черноволосая стриженная под мальчика девчонка в окружении двух небольших дворняжек. Рита даже сначала подумала, что это мальчик, потому что девчонка была в штанах и рубашке. В руках у нее, сидела здоровенная зеленая ящерица. Ритины подруги испугались ящерицы и шарахнулись от стриженной девчонки, как от зачумленной. У Риты же дух перехватило от восторга:

– Ой, какая! – воскликнула она, разглядывая ящерку. – Какая красивая! Но ты не мучай ее, поиграй и выпусти обратно.

– Да, я как раз пойду сейчас в поле и выпущу, – ответила девчока довольно дружелюбно.

– И я хочу с тобой! Только быстренько игрушки домой отнесу! Ты подождешь?

– Подожду!

– Хорошо! А как тебя зовут? – сгребая свой скарб, спросила Рита.

– Лена. А тебя как?

– Рита!

Между ними мгновенно вспыхнула симпатия. Рита с восхищением смотрела на Ленку и совершенно забыла о своих прежних подружках. С того дня она больше не сидела в песочнице и под балконами с куколками и тряпочками, а сопровождала кругом новую подругу. Они вместе с мальчишками облазали все стройки, все старые заброшенные дома, уходили далеко от города в степь, а как немного подросли, то стали уезжать на велосипедах далеко-далеко на сельхоз поля за подсолнухами и кукурузой. Ленка была старше Риты на год, но училась в параллельном классе, потому что в первом классе оставалась на второй год.

В школе они виделись только на переменах, но здесь Ленка выглядела озлобленной и постоянно с кем-то ругалась, защищая себя от нападок. Ее не любили ни в ее классе, ни вообще в школе. Ростом она была ниже всех одноклассников, и походила на мальчика в девчачьей форме. Мало того, эту форму родители не стирали, колготки тоже. И черный и белый фартук всегда были у нее обляпанные, заскорузлые, манжеты и воротничок только отдаленно напоминали белый цвет, а босоножки на ногах были ношенные-переношенные, доставшиеся ей по наследству от старших сестер. Она была пятым, самым младшим, ребенком в семье. До нее у родителей были уже два мальчика и две девочки. Старшие сестры Ленки тоже подвергались вечным нападкам в школе из-за своего неухоженного вида. Мать Ленки работала санитаркой в больнице и пила, сантехник отец тоже пил. Это были добрые люди, тихие алкоголики, любившие своих детей, но при этом совсем не следившие за ними. Они то были на работе, а то, напившись, спали дома. Их практически не было видно. Только изредка Рита, придя к Ленке, видела ее мать варящей на кухне щи. Больше она, кажется, ничего не варила. Вся семья ела эти щи три раза в день. Хлеб и щи, и больше ничего. Рита не представляла, как это можно постоянно есть щи. Сама она никогда не любила их и предпочитала есть что угодно, только не щи. Ленка же, бывало, проголодавшись во время прогулки, шла домой и мечтала, как она сейчас наестся щей.

Ленкина мать привозила с Сенного рынка целые сумки с семечками, поджаривала их в духовке и в свободное от работы время торговала ими. Ленка постоянно грызла семечки и предлагала их и Рите, но та отказывалась. Она видела, в каких условиях жарились эти семечки, и брезговала ими. У Ленки в доме кругом ползали огромные толстые тараканы. Особенно их много было в теплой кухне, как раз возле газовой плиты, где жарились семечки. А Рита очень боялась тараканов. Худшей мерзости для нее не существовало, и потому грызть семечки с Ленкиной, наполненной тараканами кухни она не могла.

По школе ходили слухи, что у Ленки и ее средней сестры (она была старше Ленки всего на два года) в головах вши. Все шарахались от них, никто из одноклассников не хотел сидеть с ними за одной партой. Они обе, словно две загнанные в угол собачонки огрызались на всех, ругались. Их самая старшая сестра, когда училась в школе, тоже подвергалась травле, но, когда Ленка пошла в первый класс, та уже окончила школу. У них с Ленкой была разница в двенадцать лет.

Рита часто вставала на сторону Ленки, защищая ее от школьных хулиганов, но подрастая, стала понимать, что стыдится свою подругу-замарашку. Ленкина средняя сестра в старших классах сама стала себе стирать и ходила по школе чистая, отутюженная, но Ленка так и не научилась ухаживать за собой. И в голове у нее, как потом выяснилось, действительно всегда были вши.

Но странное дело! По прошествии стольких лет, Рита с уверенностью могла сказать, что лучшей подруги, чем Ленка у нее никогда не было. Ну, не считая, конечно, Витю и Светку. Грязная, вшивая девчонка, живущая с тараканами в грязной квартире, дочь алкашей – она осталась в памяти Риты веселой, свободной и открытой. Мысли о ней вдохновляли творить, жить. И даже после посещения ее могилы, Рита чувствовала, что на душе всегда становится как-то легче, отрадней.

Рита всегда считала, что если бы у Ленки были другие родители, то жизнь ее сложилась совсем по-другому. Она была такой талантливой! Рисовала, танцевала, умела драться, на лету схватывала иностранные языки, но самым главным талантом ее был артистизм. Рита была уверена, что из Ленки могла бы получиться замечательная артистка. В семье ее любили, считали красивой наравне с Жанной, ее самой старшей сестрой. А вот Светка, средняя их сестра, считалась страшненькой. Но у Жанны был жуткий тик – у нее неудержимо бегали глаза. Красивая девушка, мать трех хорошеньких мальчиков, имеющая любящего мужа, в чистоте содержащая свой дом, она, тем не менее, вынесла из пьющей родительской семьи такой вот недуг в виде сильно бегающих глаз.

А Ленка, единственная из своих сестер переняла у родителей любовь к выпивке. Если ее сестер застолья раздражали, то Ленка обожала собирать всех знакомых и друзей за накрытый стол, на котором обязательно высились бутылки со спиртным. Она была еще совсем юной, может лет пятнадцать – шестнадцать ей было, а уже любила устраивать такие вот попойки, на которые приглашала и совершенно взрослых людей и малолеток. Все у нее веселились, танцевали, влюблялись… Родители одобрительно смотрели на свою младшую дочь, а мать ее, покачивая головой, с лукавой улыбкой говорила: «Ой, шалава! Ой, шалава!» И Ленке нравилось, что ее так называют. Лет с шестнадцати она мечтала заняться с кем-нибудь сексом. Шла по улице, бросала обольстительные улыбки на парней и во всеуслышание заявляла:

– Ну куда же вы все идете? Куда вы все? Господи, как я хочу, чтоб меня кто-нибудь изнасиловал!

В том возрасте, она стала одеваться совсем по-другому. Коротенькие юбочки, маечки, широкие пояса, туфельки. Стрижки под мальчика больше не было. Теперь у нее на голове было пышное «каре», которое ей шло, но в волосах у нее по-прежнему ползали вши, и ее фигура, несмотря на большую грудь, все равно была фигурой мальчика.

Рита лет с семнадцати, как раз после потери связи с Витей, стала сильно отдаляться и от Ленки и от Светки. Последняя выскочила в семнадцать лет замуж за местного сапожника, годящегося ей в отцы. Ленка же после окончания школы пошла работать к матери в больницу санитаркой. Ее захлестывала плотская страсть, и она наконец-то нашла парня для своих сексуальных утех. Это был солдат из близлежащей воинской части.

– Не знаю, как другие, но я как бревно была, когда у нас первый раз все было! – поделилась она с подругами при одной из редких встреч.

– Это потому, что без любви, – сделала вывод Рита.

– Какая любовь?! – Ленка иронично смотрела на подругу. – Просто я еще неопытная. Да и парень этот тоже неопытный. Мне бы какого-нибудь опытного мужика найти, чтоб он знал, как доставить женщине удовольствие, а этот сопляк сам ничего не умеет.

Светка была полностью согласна с Ленкой. Сама она как раз начала встречаться с взрослым, разведенным мужиком (сапожником) и была уверена, что именно такой вот опытный мужчина ей и нужен. Мечтающая о настоящей любви Рита после разговоров с сексуально пробудившимися подругами чувствовала себя подавлено. Ее пугала чисто плотская сторона отношений. Она мечтала о человеке, с которым можно было бы поговорить, поделиться, которому можно было бы раскрыть свою душу и сердце. Когда она встретила красиво говорящего и бесконечно восхищающегося ею Диму, ей показалось, что мечта ее сбылась. Даже какое-то время испытывала счастье…

Ленка же, забеременев от солдата, в восемнадцать лет родила девочку. Солдат тот даже не знал, что у него дочь родилась, так как демобилизовался за полгода до ее рождения. Потом у Ленки появился постоянный сожитель, от которого она родила еще трех детей. Рита поступила в институт, училась. Она жила обычной студенческой жизнью, и подруги у нее были теперь совсем другие. Как-то Ленка со своим новорожденным сыном (это был первый ее мальчик) в сопровождении своего сожителя пришла ее навестить. У Риты тогда был насморк, но Ленка сунула ей в руки своего малыша.

– А вдруг я его заражу? – испугавшись, воскликнула Рита, хотя больше боялась сама заразиться от покрытого какими-то пятнами ребенка. Ей хотелось вернуть мальчика матери, но Ленка не взяла его и удивилась, что Рита не умиляется на ее малыша, не сюсюкается с ним. Сожитель словно тень молча сидел возле Ленки, а у той от постоянной травли вшей, повылазили почти все волосы, и теперь голый череп имел на себе реденькие единичные волоски.

– Лена! – не могла успокоиться Рита. – Ты облысела! Какой кошмар!