По ту сторону…

Все принялись за еду, только довольный верховный все сыпал шутками да сам хихикал как подросток, видимо, раньше за ним такого не наблюдалось, потому что все смотрели на него с удивлением.

Еда была очень вкусная, но девушка все поглядывала на свою знакомую. Она даже удивилась, как смогла узнать в этой цветущей и пышущей здоровьем женщине ту, с которой она познакомилась в Московской онкологической клинике, в которую возила свою мать.

Алла Григорьевна лежала с Ивушкиной мамой в одной палате. Женщина была одинокая и со скверным характером, её никто не навещал, и некому было помогать и ухаживать за ней во время реабилитации. Этим занялась Иванна; все равно за мамой ухаживает, так что трудно что ли незнакомой женщине стакан воды подать да судно вынести. И так как-то в одну бессонную ночь, когда мама была на сложнейших процедурах, девушке не спалось, и тут с соседней кровати она услышала:

– Иванна, посиди со мной, а то мне очень страшно.

Девушка присела рядом с женщиной и успокаивающе погладила её по руке.

– Вот уже вторую ночь мне снится какой-то мужчина, что зовет меня в рай, и мне кажется, что я скоро умру.

– Ну что вы, это просто сон, не переживайте, все будет хорошо, и вы обязательно поправитесь.

– Да ты не поняла, я не боюсь смерти, и так я уже устала жить в одиночестве и умереть было бы то самое, что мне нужно, только ведь в рай я не попаду.

– Почему? Разве вы сделали что-то такое ужасное, что Господь не сможет простить?

Женщина грустно засмеялась.

– Да, детка, жизнь моя – дрянь, и не потому, что я жила плохо или в чем-то нуждалась, нет, наоборот, жила я как в сказке. Я же ведь очень красивая была и смолоду умела этой красотой пользоваться. У меня всегда были богатые поклонники, самые лучшие любовники, я всегда купалась в роскоши и всеобщем обожании. Мне предлагали замужество, но я смеялась им в лицо, я презирала тех женщин, которые выходили замуж, варили борщи, стирали грязные носки. Потом портили себе фигуру, чтобы произвести на свет вечно орущее существо, на которое они тратят всю свою жизнь и здоровье. Нет, это было ниже меня, и их мужья, которые приходили ко мне за сказкой, что не могли получить дома, казалось, пойдут ради меня на все. Но я тогда очень ошибалась. Знаешь, что самое ужасное на свете?

– Что? – спросила тогда молодая девушка.

– Это любовь! Да, да, эта та самая ненужная любовь, которая пришла, когда мне уже сорок пять стукнуло. Но знаешь, я и в сорок пять выглядела намного лучше некоторых двадцатилетних.

Он был младше меня на пять лет, женат и двое детей, и как ни странно, остался равнодушен к моим прелестям, как я не старалась, он никак не реагировал. А я с ума по нему сходила, ревновала его к жене. Он меня начал избегать, не отвечал на звонки и прятался, как от чумы.

Я пошла к его жене и навешала ей лапши на уши, как нам замечательно с её мужем, и чтобы она оставила его. К моему удивлению, она не кричала на меня, космы не выдергивала, знаешь, как в фильме «Любовь и голуби», я тогда это как-то так представляла. Она меня выслушала и молча закрыла дверь перед моим носом.

А ночью пришел мой любимый, пьяный и злой. Я его приняла с распростертыми объятьями. Все было прекрасно, но я все испортила. Взяла и ляпнула, что жена у него дура толстая в потрёпанных джинсах, и тогда он понял, что это благодаря мне его выгнали из дома. Ой, как он меня тогда избил, обозвал старой проституткой, которая сдохнет в полном одиночестве, и то, что я даже мизинца его жены не стою. Он ушел, а я осталась одна, и такая меня горечь взяла, никак не могла я понять, как это меня, красавицу, самую прекрасную – распрекрасную, вдруг променяли на простушку с её борщами да детьми сопливыми.

После этого у меня такое отвращение к мужчинам началось, знаешь, почувствовала себя общественным сортиром, куда нужду приходят справлять. Так что послала я всех лесом и осталась одна. Вот уже почти десять лет живу одиноко. Друзей у меня никогда не было, подруг тем более, кто ж захочет дружить со стервой, которая всех презирает, ну и детей, сама понимаешь, тоже не нажила.

– Да, интересная судьба, как в книге, но ведь все можно наладить, можно завести подруг, ребенка из детского дома взять.

– Ты, должно быть, шутишь, детка. Ребенка мне никто не даст, и возраст не тот, и семейное положение не позволит. А благодаря моему прескверному характеру дружить со мной ни кто не хочет.

Вот знаешь, и тебе про всю свою жизнь рассказала, потому что боюсь, что помру одна, завоняюсь в квартире и похоронить некому будет. Закопают под табличкой с номером, и всё, не останется от прекрасной Аллы, которая попортила столько жизней, ничего, а если кто и вспомнит, то вряд ли хорошим словом.

Ива тогда долго успокаивала новую знакомую и пообещала звонить ей, и если будет проездом в Москве, навещать одинокую женщину. И они и вправду созванивались какое-то время после смерти мамы. Иванна была в столице и хотела навестить Аллу Григорьевну, но новые жильцы её квартиры сказали, что она умерла. Девушка даже ходила на её могилку, цветы относила.

И вот теперь, глядя на красивую, цветущую, полную сил женщину, она поняла, что такое второй шанс. Женщина, конечно, её не узнавала, но общалась с ней очень приветливо и тепло, и самое смешное, поделилась рецептом своего фирменного борща.

Выплывая из воспоминаний, она прижалась к Косте, и подумала, что вот сейчас она абсолютно счастлива: рядом любимый мужчина, напротив -родной дедушка, а вокруг хорошие люди, которые, конечно, еще не стали друзьями, но Ивушка чувствовала, что обязательно ими будут.

Глава 20

После обеда началось приготовление к празднику. На улицах города вывешивали гирлянды из цветов, устанавливали столы и скамейки, сооружали сцену, с которой будет идти праздничное представление. Костя занялся проверкой безопасности и отправился в штаб своей дружины, а Иванну передали под опеку Вероники, которая должна была отвезти её в город к той самой Инессе, с которой она познакомилась в первый день в Ирии. Девушка должна была приготовить Иванну к празднику.

Сидя рядом с высокой, красивой и уверенной в себе девушкой Ива немного робела.

– Вероника, а ты давно здесь, я имею в виду, по эту сторону?

Девушка ей улыбнулась, отчего стала выглядеть как то по-хулигански.

– Ну уже лет тридцать с лишним.

Ива удивленно раскрыла глаза и задала следующий вопрос.

– А сколько же тебе лет?

– Посчитай, сюда я попала, мне восемнадцать только стукнуло.

– Вау! А как ты здесь оказалась?

Вероника засмеялась, но все же ответила:

– Любопытная ты, ну что ж, расскажу. В свои на тот момент годы я очень много повидала. Росла я сиротой в детском доме. Учиться не хотела, с мальчишками дралась, – пропела она, видимо, какую-то песенку с блатным мотивчиком. И потом продолжила:

– В шестнадцать лет, получив паспорт, я сбежала, пробовала работать, но это оказалось не моим, хотелось хорошо одеваться, вкусно кушать. Знаешь ли, это желание всех детдомовцев, и я не исключение, начала подворовывать, потом стала наводчицей. Выискивала богатеньких дядечек и тетенек, и сливала информацию братишкам, ну это такие же, как и я, но постарше и поопытней, и за это получала свой процент. И вот так в один прекрасный денек я увидела молодого человека с приличной пачкой денег в кармане да еще и камни у него драгоценные присмотрела. Ну, я разумеется за ним слежу украдкой, пару раз чуть не упустила, тут смотрю: к стене каменной подходит и исчезает за ней. Я не поняла, куда он делся, идти назад стремно, я же уже губу раскатила, что сама с дяди поимею и делиться с братвой не надо. Подхожу, значит к стене, а меня – хвать за шкирку и вовнутрь затащили. Вот так я здесь и оказалась. Это был ипат, и он видел, что я за ним слежу, понял, что отпустить меня не может, так как я могу сюда кого-нибудь привести. Вот и забрал с собой.

– Ничего себе, – ответила Ива, – а почему тебе очистку не провели?

– Да хотели, но я не соглашалась, а против воли этого нельзя, ну меня на исправительный срок к ипату в дружину и отправили. Сказали: «Сам привел, сам и перевоспитывай». Я вот и перевоспиталась и совершенно не жалею, что оказалась здесь. Тут действительно рай, а туда я лет пятнадцать вообще не выходила. Потом, правда, приноровилась, и ничего, работаю наравне со всеми, а то и больше. Как-то меня чаще по ту сторону отправляют, потому что я все могу достать и со всеми договориться, – подмигнув девушке, ответила Вероника.

– Ну вот мы и приехали, сейчас я тебя передам Инессе, а заберет тебя ипат.

Домик похожий на теремок, стоял рядом с дорогой. Вокруг него росло множество всевозможных цветов, от аромата которых у девушки кружилась голова.

– Сначала сделаем тебе массаж, потом я тебе вымою волосы. Такого шампуня, как у меня, нет нигде. Я сама его делаю из травяных отваров и косточек винограда и малины, просто сказка, ну а потом будем делать тебе прическу и макияж, внучка верховного должна сиять на празднике ярче всех. Иванна пыталась вставить хоть одно слово, но это было трудно. Инесса сама задавала вопросы и сама на них отвечала.

Надо сказать, массаж был великолепный, да и от шампуня девушка осталась в восторге. Со временем она даже привыкла к девушке, и если отключать лишнюю трескотню, то она вполне милая и приятная. Пока волосы у неё сохли, Инесса утверждала, что ни в коем случае нельзя пользоваться никакими фенами, чтобы не портить такие красивые волосы. Девушки сидели за столиком на террасе и попивали легкую наливочку из брусники. Наливка хоть и легкая, но приятный шумок в голове у них появился, и темы в разговоре пошли через чур личные.

– Скажи, Иванна, а ты с ипатом собираешься судьбу связать?

– Ну, подумываю, а что?

– Ты знаешь, я одно время была влюблена в него, но как я не старалась, он ко мне как к сестре относился, я даже как-то осмелела и поцеловала его, но он меня мягко отстранил и так сердито сказал, чтобы с глупостями к нему не приставала.

– Хм.. и зачем ты мне это рассказываешь, хочешь попробовать у меня его отбить?

– Да что ты, – звонко рассмеялась девушка, – я теперь с главным советником встречаюсь, – гордо сообщила девушка.

– Сочувствую, – очень тихо произнесла Ива.

– Что-что?

– Да не бери в голову. И как тебе советник, нравится?