Далеко и близко

Сцена была пуста. Мы с Алёнкой рот раскрыли, глядя на то, как она переменилась. Нанизанные на нитки как бусины, с потолка спускались журавлики. Все было завешено ими. Это выглядело величественно и красиво. Посреди сцены стояли стул, микрофон и стойка для гитары. Инструмента на ней не было.

Илья долго непонимающим взглядом смотрел перед собой, потом перевел взгляд на директора.

– Мы смотрим камеры, – зачастил тот, – но ни на одной не видно, кто ее унес. Ищем!

Ефимов побледнел ещё сильней.

– Она наверно жутко дорогая, – прошептала я.

– Ну, не дешёвая, но не в этом дело, – голос Ильи дрожал. – Не в этом дело…

– Давайте обойдем весь ДК! – предложила Щепка. – Вдруг ее кто-то для сохранности спрятал.

– Обошли уже, – с горечью произнес директор. – Идут по второму кругу. Давайте вернёмся в кабинет, подождем там новостей.

До концерта оставалось меньше часа. Подтянулись первые слушатели. Полчаса. На входе образовалась очередь. Двадцать минут. Новостей не было.

Уже ехала во дворец культуры милиция. Носились по всем закоулкам уборщицы и охрана. Я глядела в окно директорского кабинета и понимала: провал.

На Ефимова страшно было смотреть. Он сидел за столом, закрыв лицо руками, и, казалось, не дышал.

– Валер, дуй домой, – в мертвенной тишине кабинета голос Антона прозвучал как из громкоговорителя.

– Что? – не понял мой друг.

– Дуй домой. Неси гитару. Илья, инструмент будет.

Ефимов поднял голову и посмотрел на Антона. Я тоже с удивлением взглянула на него. Всегда расслабленный, похожий на плюшевого медведя Антоха подобрался, и теперь стоял перед нами решительный, несгибаемый и уверенный в своих идеях.